Мой телефон, лежавший на столе, завибрировал, и я схватил его.
В Санкт-Петербургской публичной библиотеке есть весьма занимательные издания. 18:30. Приходи в длинной рубашке, с очень рваными джинсами в нужных местах и без трусов».
Глядя на экран, я ухмыльнулся. Валерке чертовски везло – перед встречей с ним мне надо было всего-навсего снять трусы.
В Санкт-Петербурге слишком много культовых зданий. Почти каждое казалось знакомым, и почти у каждого была своя история. Но мало какие из них были настолько же узнаваемыми, как Санкт-Петербургская публичная библиотека имени Бориса Николаевича Ельцина, с её каменными львами и огромной лестницей.
С той первой ночи знакомства мы встречались два года, но, хотя эта встреча и была запланирована, при виде моего прекрасного парня у меня перехватило дыхание. Он стоял, намного возвышаясь над остальными, и высматривал меня в толпе. Я задержался на пару секунд, просто чтобы полюбоваться им. Чёрный костюм, тёмно-серая рубашка без галстука. Его волосы отросли за последние недели, и, хотя сзади они по-прежнему были длиннее, мне нравился их теперешний встрёпанный вид. Легко было представить, как я запускаю в них пальцы, когда его голова оказывается у меня между ног. Его фигура на ступеньках бросалась в глаза – люди сторонились, обходя его.
«Я хочу увидеть тебя обнажённым в дневном свете, – подумал я. – Хочу сфотографироваться с тобой при свете солнца».
Тут Валерка высмотрел меня и, конечно, заметил, как я на него пялюсь. По лицу его расползлась многозначительная улыбка, и он поманил меня пальцем.
Когда я подошёл, он насмешливо заявил:
– Ты меня разглядывал.
Отвернувшись, я рассмеялся.
– Вовсе нет.
– Для того, кто так любит выставлять себя напоказ в самые интимные моменты, ты слишком стесняешься своего вуайеризма.
Улыбка сползла с моего лица, и что-то болезненно сжалось между рёбер. Я ответил прежде, чем успел остановиться:
– Просто я рад тебя видеть.
Это, определённо, застало его врасплох. Но он быстро опомнился и широко ухмыльнулся:
– Готов к игре?
Я кивнул, чувствуя странную нервозность, несмотря на раскатившееся по коже тепло. На прошлой неделе на нас смотрели сотни зеркал, но, не считая этого, мы были совершенно одни. Но публичная библиотека, пускай и в шесть тридцать в пятницу, была полна людей.
– Звучит многообещающе, – пробормотал я, разворачиваясь и поднимаясь по лестнице.
Валера вёл меня, положив два пальца мне на талию.
– Поверь мне, – наклонившись, шепнул он мне в ухо, – это как раз в твоём духе.
Когда мы вошли, Валерка обогнул меня и зашагал впереди, словно мы были совершенно незнакомы и просто вместе заглянули в библиотеку и идём в одном направлении.
Двигаясь следом за ним, я заметил, что несколько человек оглянулись. Двое или трое указали на него и кивнули друг другу. Только в центре Петербурга так легко узнают инвестиционного банкира-плейбоя.
Я шёл за ним, уделяя куда больше внимания посадке пиджака на его широких плечах, чем тому, куда мы направляемся.
Замедлив шаги, Валерка спросил:
– Что ты знаешь о Санкт-Петербургской публичной библиотеке, Дэн? Именно об этом отделении?
Я пошарил в памяти в поисках деталей из фильмов или телевизионных программ.
– Не знаю? Немного.
Валерка рассмеялся.
– Эта библиотека отличается от остальных в основном тем, что во многом держится на частной благотворительности. Меценаты – такие, как я, – добавил он, подмигнув, – берут шефство над определёнными коллекциями и делают щедрые пожертвования – а порой и очень щедрые, – что иногда гарантирует им некоторые привилегии. Без публичной огласки, разумеется.
– Разумеется, – повторил я.
Остановившись, он с улыбкой обернулся ко мне.
– Вот комната, которую узнает большинство, – главный читальный зал.
Я огляделся вокруг. Зал, тёплый и приветливый, был наполнен шумом приглушённых голосов, шорохом шагов и шелестом перелистываемых страниц. Я поднял глаза к потолку, расписанному под небесный купол, к стрельчатым окнам и горящим наверху люстрам и на секунду представил, что Валера намерен овладеть мной на одном из длинных деревянных столов, выстроившихся рядами в этой гигантской и очень оживлённой комнате. Должно быть, эта мысль отразилась на моём лице, потому что Валерка негромко рассмеялся.
– Расслабься, – сказал он, положив руку мне на локоть. – Даже я ещё не настолько обнаглел.
Он попросил меня подождать, а сам отправился в другой конец зала и заговорил с джентльменом постарше, который – как мне показалось – был с ним прекрасно знаком. Мужчина посмотрел на меня поверх плеча Валеры. Почувствовав, что краснею, я быстро перевёл взгляд на расписной потолок. Не прошло и минуты, как я уже шагал за Валерой вниз по узкому лестничному пролёту в небольшую комнатку, наполненную бесконечными рядами книг. Валерка точно знал, куда идти, так что я невольно принялся гадать: то ли он часто сюда наведывается, то ли на неделе разведывал территорию. Оба варианта мне понравились: и то, что Валера был близко знаком с библиотекой и её служащими, и то, что он думал о предстоящей тематической встрече не меньше меня.
Он остановился в укромном уголке посреди тесного ряда книжных полок. Казалось, что стопки книг давят на нас с двух сторон – кожаные корешки смыкались, словно стены. Услышав покашливание, я понял, что в комнате вместе с нами был, как минимум ещё один человек. Глубоко в животе забилось волнующее предвкушение. Валерка взял книгу с полки, даже не поглядев на название.
– Ты читаешь порнушку, Дэн?
Судя по его смеху, у меня от этого вопроса чуть глаза на лоб не полезли. Я не был ханжой и не смущался при мысли об эротике – просто никогда не углублялся в эту область.
– Не часто.
– Не часто? Или никогда?
– Ну, я прочёл несколько любовных романов...
Однако он уже качал головой.
– Я не говорю о книжках в мягких обложках, где нарисованы потные мужики с голой грудью. Я имею в виду те книги, где говорится о том, что чувствует пассивный мужчина, когда активный мужчина входит в него. Как его обдаёт жаром, когда он просовывает внутрь язык. Как он рассказывает ему, каков он на вкус. Я имею в виду книги, описывающие трах.
Сердце судорожно трепыхнулось – Валера так спокойно говорил о вещах, при упоминании о которых мне хотелось закрыть глаза и спрятать лицо в ладонях.
– Тогда нет. Ничего такого я не читал.
– Что ж, в таком случае, – сказал он, протягивая мне книгу, – я рад присутствовать при этом историческом событии.
Я взглянул на обложку. Дитрих Грей. «Дельта Альфы». Мне, как и всем остальным, было знакомо это имя и стоявшая за ним репутация.
– Отлично, давай возьмём это, – я перевернул книгу, разыскивая штрихкод или номер.
Однако обложка была кожаная, с богатой позолотой. Несомненно, коллекционное издание.
– Мы можем взять её почитать?
– Ах... нет, нет, нет. Из этой библиотеки не берут книг на дом, – начал он. – И к тому же какой интерес читать такие книги дома? Здесь такая замечательная акустика – дерево, высокие потолки и всё такое.
– Что? Здесь?
Моё сердце на секунду замерло. Как бы ни соблазнительна была идея почитать что-нибудь пикантное в присутствии Валеры, куда больше сегодня ночью мне хотелось дикого и безумного секса.
Он кивнул.
– И ты будешь читать её мне.
– Я буду читать тебе эротику здесь?
– Да. И, возможно, мне понадобится оттрахать тебя прямо здесь. На прошлой неделе я разрешил тебе кричать во весь голос. Но на этой... – он поджал губы и убрал с моего лица прядь волос, – лучше не стоит.
Я нервно сглотнул, не понимая – то ли я именно это и хотел услышать, то ли это меня пугает. Его рука успокаивающе поглаживала мой затылок. Ладонь была тёплой, а пальцы такими длинными, что почти обхватывали шею.
– Ты предоставил мне только пятницы, и никаких постелей, – сказал он. – Учитывая эти обстоятельства, я хочу, чтобы мы делали что-то такое, чего ты наверняка прежде не делал.
– А ты? – спросил я, начиная подозревать, что у его тесного знакомства с этой комнатой совсем иные причины.
Валерка покачал головой.
– Большинству вообще запрещён доступ сюда. И, уверяю тебя, я никогда прежде не трахал парней в библиотеке. Потому что, несмотря на то, что ты считаешь меня чрезвычайно опытным, бо;льшая часть моих приключений происходила в лимузинах, пока я кого-нибудь куда-то подвозил. Я скорей подонок, чем распутник, если уж предаваться самоанализу.
Его упрямый холостяцкий образ жизни означал свободу, и не надо было делать вид, что между нами происходит что-то особенное. Но, несмотря на то, что это был только ролевой секс, и на то, что Валерка был первым из моих мужчин, о котором я ничего не желал знать, я мечтал об его прикосновении всю неделю. Приподнявшись, я притянул его лицо к себе:
– Ну и отлично. Мне не надо, чтобы ты был хорошим парнем.
Валерка тихонько рассмеялся и поцеловал меня.
– Обещаю, что с тобой я буду очень хорошим. Пока что ты отказывался от лимузина или быстрого перепихона у меня дома. Ты заставляешь меня ломать все старые привычки.
С другого конца комнаты мы были не видны благодаря возвышавшимся вокруг книжным полкам, но если бы кто-то зашёл в наш тёмный уголок, то застукал бы нас. Внутри меня начала разгораться сладкая боль – та самая, что заставляла спину покорно гнуться и сердце бешено стучать. Валера шагнул вперёд и поцеловал меня, начав с краешка рта. Когда наши губы соприкоснулись, он хмыкнул себе под нос и улыбнулся.
– Я следую твоим правилам, но у меня от этого постоянный стояк. И я стёр прошлое наше видео, хотя сильно об этом сожалею. Позволишь мне сегодня немного поснимать?
Ему пришлось приложить совсем немного усилий, чтобы я почувствовал, как таю, расплываюсь в тёплом медовом облаке.
– Да.
Валера ответил мне такой улыбкой, что на секунду сердце замерло от испуга: а не вручил ли я часть своей души дьяволу? Но затем он поцеловал меня в подбородок и прошептал:
– Ты знаешь, я никогда их никому не покажу. Мне противна идея, что другой мужчина может увидеть тебя таким. Когда ты меня бросишь, следующему несчастному придётся самому придумывать, как тебе угодить.
– Когда я брошу тебя?
Он пожал плечами, открыто и спокойно глядя на меня.
– Или прекратишь это. Оставляю подбор слов на твоё усмотрение.
– Половину сегодняшнего дня я гадал, пошлёшь ты мне смс или нет. И кончится ли всё на этом.
– По-моему, дерьмовый способ, – сказал он, нахмурившись. – Если кто-то из нас захочет с этим покончить, давай хотя бы из вежливости скажем это вслух.
Я кивнул со странным облегчением. Я подозревал, что, несмотря на внутренний уговор не придавать нашим отношениям большого значения – только секс, ничего другого, – потом мне будет этого не хватать. И будет не хватать Валеры. Он был не только потрясающим любовником, с ним было интересно. Но он игрок, и воспринимает это ничуть не более серьёзно, чем я... то есть совсем несерьёзно.
– А теперь, когда мы договорились...
Он развернул меня лицом к полкам. Затем, протянув руку из-за плеча, открыл книгу, пролистав до определённой страницы, и вложил мне в руку. Теперь, когда он стоял у меня за спиной, а впереди была книжная полка, я чувствовал себя совершенно невидимым, словно этот огромный мужчина полностью меня поглотил. Или, возможно, защитил.
– Читай, – произнёс Валера, пощекотав ухо горячим дыханием. – Начни отсюда.
Ногтем он указал на параграф в середине главы. Я не знал, что там происходит и от чьего лица идёт рассказ. Но понимал, что это не важно.
Облизнув губы, я начал:
– «Когда они с Луисом повстречались, между ними немедленно вспыхнул огонёк. Антонио поражала белизна его кожи, упругость ягодиц и тонкая талия...»
Руки Валеры нырнули мне под рубашку и, пробежав по бёдрам и животу, обхватили соски.
– Чёрт, какая прелесть.
Одна его рука скользнула вниз, между ног, где уже было твёрдо.
Мне приходилось прилагать немало усилий, чтобы воспринимать простой литературный текст, но я продолжал читать. Валерка убрал руки, на мгновение вернув мне ясность рассудка – но лишь на мгновение, потому что я почувствовал, как он движется у меня за спиной, услышал щелчок пряжки ремня. Я почти не замечал, что читаю, вместо этого прислушиваясь к происходящему позади меня. Неужели я на это способен? Это не шальная клубная танцплощадка с пульсирующим светом и извивающимися телами; не пустой ресторан, где стол скрывал его руку. Это была самая известная публичная библиотека, набитая редкими изданиями, с мраморными полами... история в самом буквальном смысле. С того момента, как мы вошли в здание, мы даже не разговаривали в полный голос. А теперь займёмся сексом? Одно дело – воображать это, а другое – в самом деле стоять здесь и собираться это сделать. Мне стало не по себе.
Чёрт, да я был в ужасе. Но одновременно моё тело гудело от переполнявшей его энергии, по каждому нейрону пробегали электрические разряды, а кровь бешено стучала в венах. Я начал запинаться.
– Сосредоточься, Дэн.
Я заморгал, стараясь сфокусироваться на том, что написано в книге.
– «Он смеялся по любому поводу. Рядом с ним казалось, что весь мир исчез, и осталось лишь это чувственное пиршество, что не будет ни завтрашнего дня, ни встреч с другими – существует только эта комната, этот вечер, эта кровать».
– Прочти снова, – прорычал Валера, задирая на мне рубашку. – «Эта комната, этот вечер, эта кровать».
Как только я собрался заговорить, он без всякого предупреждения скользнул прямо внутрь. Я был таким растянутым, что ему даже не пришлось поглаживать, ласкать или хоть как-то готовить меня. Достаточно было книги в моих руках, пары лёгких дразнящих прикосновений и звука расстёгивающейся пряжки. Я застонал, страстно желая, чтобы каким-то образом он весь оказался во мне. Быть разорванным им надвое – разве это не величайшее из наслаждений?
– Тише, – напомнил он, медленно двигаясь внутри меня.
Такой твёрдый, такой большой. Я вспомнил, как остро чувствовал каждое его движение на прошлой тематической неделе, когда он поставил меня на четвереньки и взял перед всеми этими зеркалами. Я боялся и одновременно желал каждого его жёсткого толчка. Увидев, как исказилось моё лицо во время оргазма в сотне зеркал, он совершенно потерял голову. И именно это было лучшим моментом той ночи.
Мы стояли в конце тёмного книжного ряда, но я слышал, как неподалёку движется кто-то ещё. Когда Валера сунул руку мне между ног, поглаживая член, пришлось прикусить губу.
– Продолжай читать.
У меня глаза на лоб полезли. Он что, серьёзно? Если я решусь издать хоть звук, то за последствия не отвечаю.
– Не могу, – выдавил я.
– Конечно, можешь, – возразил он, словно просто предлагал мне сделать глубокий вдох.
Его пальцы вновь скользнули по моему члену, теребя и поддразнивая.
– Или мы можем прекратить.
Я бросил на него мрачный взгляд через плечо и попытался не обращать внимания на его беззвучный смех. Я понятия не имел, на чём прервался или что происходило в романе – не считая того, что Антонио сорвал с Луиса одежду, но оставил какой-то широкий тяжёлый пояс. Я вообще едва мог дышать, но продолжил читать сдавленным, спотыкающимся речитативом, который, похоже, окончательно свёл Валерку с ума. Его пальцы впились в мои бёдра, а член внутри заметно набух.
– Пожалуйста... – умоляюще шепнул я.
– Боже, – выдохнул он, – продолжай.
Я каким-то образом ухитрялся связать слова, и история становилась всё жарче и безумней. Очень красочно. Его сперма была «мёдом». Мужчина попробовал на вкус каждый уголок тела этого мужчины, лаская его руками и языком до тех пор, пока его желание не слилось с моим. К собственному ужасу, я обнаружил, что смазка течёт у меня по бёдрам, выдавливаясь от силы его толчков. Валера у меня за спиной задрожал, теряя терпение и ритм. Казалось, он не в состоянии оторвать пальцы от моего бедра. Я подозревал, что во второй руке он держит телефон и делает снимки.
– Дэн. Чёрт. Ласкай себя!
Прижав открытую книгу локтем, я просунул руку между ног. Я был уже настолько на грани, что кончил через несколько секунд, с запинкой выдавив последние слова:
– «...хотя он... сходил с ума... от ненависти и счастья...»
Когда мои мышечные спазмы утихли, он сделал ещё несколько резких толчков и замер, прижавшись губами к моей шее и заглушив стон.
В комнате стояла полная тишина. Я осознал, что понятия не имею, насколько мы нашумели. Читал я шёпотом. Но, может, когда я кончал, у меня вырвался крик? С Валерой я совершенно забывал себя.
Он вышел из меня с тихим хрипом и прошептал:
– Сейчас вернусь.
Поправляя одежду, я услышал за спиной его удаляющиеся шаги. Затем Валерка вернулся и поцеловал меня в затылок.
– М-м-м. Так хорошо.
Я развернулся к нему.
– И, полагаю, согласно твоим правилам, – продолжил он, глядя на меня сверху вниз и застёгивая пиджак, – сейчас мы должны расстаться.
Я снова оправил свою уже давно расправленную рубашку. Такое у нас было соглашение – и я сам его установил, – но сейчас оно показалось мне... довольно нелепым. Он продолжал разглядывать меня с весёлым блеском в глазах, словно говоря: «Я только что довёл тебя до сумасшедшего оргазма, и ты выглядишь слегка растерянно, но – эй! – это ведь твои идиотские правила».
И меня так и подмывало согласиться с ним.
– Отлично. Превосходно. Рад, что мы с тобой остановились читать на одной странице, – заявил я вместо этого.
Он расхохотался и поставил книгу обратно на полку.
– И слава Богу, что это не шестая страница светской хроники, так? Офигительный секс, и никто о нём не пронюхал. Определённо мы на одной волне.
– Ты когда-нибудь от этого устаёшь? Я имею в виду, от внимания публики?
Интересно, испытывал ли он что-то похожее?
– Ну, я ведь не настоящая звезда. Просто людям интересно, что я делаю. Думаю, большинство читателей этой ерунды просто хотят думать, что я отлично развлекаюсь.
Прозвучало это подозрительно оптимистично.
– Серьёзно? А мне кажется, что все они хотят застать тебя со спущенными штанами.
– Погоди, а разве не ты этого хочешь?
Когда я закатил глаза, Валерка рассмеялся и продолжил:
– Просто образ плейбоя для них удобен. Я не трахаю нового парня каждую ночь.
Приподнявшись, чтобы поцеловать его, я добавил:
– По крайней мере, не в последнее время.
На секунду в его глазах мелькнуло недоумение, но он быстро пришёл в себя.
– Совершенно верно.
Наклонившись, он прижал ладонь к моему лицу и нежно меня поцеловал.
– Пойдём?
Я кивнул, всё ещё слегка заторможенно. Валера сделал мне знак пройти вперёд, и, поднявшись по лестнице, мы вновь очутились в центральном зале библиотеки. Тут ничего не изменилось: в воздухе по-прежнему висел звук приглушённых голосов и шорох страниц, и никто даже не оглянулся в нашу сторону. В том, что мы занимались сексом почти на глазах у всех, но остались совершенно безнаказанными, была острая нотка возбуждения.
Мы уже подходили к выходу, когда Валера взял меня за руку и оттащил в тёмный угол.
– Ещё один раз, – сказал он и прикоснулся губами к моим губам.
Поцелуй был мягким и нежным, и долгим, словно Валера не хотел прерывать его первым.
Снова встретившись с ним взглядом, я сглотнул.
– До следующей тематической недели, котёнок.
А затем он ушёл. Я смотрел, как он пересекает холл и растворяется в вечернем свете, и думал, как сильно буду жалеть, когда всё кончится.
Кофе по-сентябрьски горчит,
Вечер прикорнул поверх газет,
Пылью облюбован кабинет,
Вздрагивают тени от свечи.
Комнат не покинуть, не входя -
Спальни затянул холодный зев...
Дворник, наконец-то протрезвев,
Ёжится под пальцами дождя.
Листья убирают по утрам -
Те, что мы ловили на лету,
Ветру не заполнить пустоту,
Лето не рассыпать по домам.
В тучах затерялся важный штрих,
Холод пробирает до костей,
Мне теперь довольно фонарей -
Звёзды зажигают для двоих.