Весь невидимый нам страх

Я мечтательно вздыхаю, поставив перед собой картошку-фри и напиток.

— Боже, он такой милый.

Дарья бросает взгляд на парня за стойкой проката роликов, опрыскивающего спреем ботинки внутри.

— Да, но такой чудило.

— Он не чудило. Тебе обязательно всегда быть такой стервой?

— Да плевать. Разве у него не асбургер или типа того?

Анджела раздражённо вздыхает:

— Это называется синдром Аспергера, Даша. И тебе это известно. Ты просто вредничаешь.

— Да плевать, — отвечает она снова. — Он чудило. Не говорит со мной и не смотрит в глаза, когда я беру ролики в прокат. Он даже не пялится мне в вырез, а этих малышек любят посмотреть все, — она трясёт грудью.

— Мы видим. Сядь, пока не выколола кому-нибудь глаз, — я сую картошку в рот и смотрю на парня с русыми волосами.

Он всё ещё занимается опрыскиванием.

— Знаешь, Боре пришлось купить лишний спрей, потому что он, типа, зациклен на этом? — Анджела указывает подбородком в его сторону. — По мне, так это мило, что он купил лишний, а не заставил его остановиться.

— Очень мило. И Валера тоже милый. Он иногда разговаривает со мной. В смысле, обычно это как бы односторонний разговор. Он говорит и говорит про онлайн-игру, но... периодически мы встречаемся взглядами, и у меня такое ощущение, что я выиграл лотерею. Он даже проводил меня до машины на прошлых выходных, когда Линка кинула меня, чтобы встретиться с бывшим.

— Ух ты, — выдыхает Анджела.

— Ага. Сам не могу поверить.

Синие глаза Валеры вдруг устремляются на меня всего на секунду, и я вижу, как уголок его губ слегка приподнимается, когда он возвращается к спрею.

Маленькое движение с его стороны, но от него у меня покалывает всё тело от макушки до пят, словно я стою под водопадом, и щёки заливает румянец.

Глянув на подруг, замечаю, что Даша пропустила наш обмен взглядами, но Анджела улыбается так же широко, как и я.

Когда я подхожу к стойке, Валерка перестаёт прыскать, но он по-прежнему стоит боком ко мне и не смотрит на меня.

— Привет, Валера.

— Привет.

— Хм, как дела?

— Хорошо. Мой чернокнижник дошёл до восьмидесятого уровня, и я получил классного питомца, он причиняет так много вреда, мне даже не надо быть там, что очень здорово. И я получил новую броню, и оружие, и...

И его понесло, я же лишь облокачиваюсь на стойку, подперев подбородок рукой, и улыбаюсь ему. Его глаза встречаются с моими три раза, больше, чем когда-либо за один разговор, и я счастлив просто быть рядом с ним.

Прежде чем он снова вернётся к спрею, я набираюсь мужества и спрашиваю, хочет ли он разделить со мной сандэ (прим. авт.: десерт из мороженого. Обычно готовится из шариков мороженого, украшенных фруктовым сиропом или желе, измельчёнными орехами, шоколадом, взбитыми сливками и ягодами) во время перерыва.

Он без колебаний отвечает мне:

— Да.

— Иди, — говорит Боря, подойдя к нам и услышав, что я пригласил Валерку разделить со мной десерт. — Опрыскивание подождёт, — я замечаю огоньки в его глазах.

— Уверены? — спрашивает Валерка, переводя взгляд от баллончика к роликам. — Вы сказали делать всё тщательно.

— Ты прав, — он кивает, тихо смеясь. — Сказал. И ты отлично справляешься. Но да, я уверен.

Валерка пожимает плечами.

— Ладно.

Благодарно улыбнувшись Боре, я жду, когда Валера выйдет из-за стойки, и мы идём бок о бок к ресторанному дворику. Он не смотрит на меня с момента нашего разговора, но я думаю, что всё изменится, когда мы сядем с мороженым.

Я ошибаюсь.

У него туннельное зрение и он концентрируется на том, чтобы с каждым укусом отправить в рот, как можно больше мороженого и помадки. Я пытаюсь не смеяться над ним, но он такой милый с капелькой шоколада в уголке губы. Любого другого парня я бы назвал мерзким. Но не его.

Хихиканье вырывается из меня, он медленно опускает ложку и смущённо вытирает рот салфеткой.

— Пожалуйста, не смейся надо мной, — шепчет он, смотря на красную пластиковую ложку, и я едва могу его расслышать.

Боль в его голосе очевидна, и я бледнею, чувствуя, как сердце сжимается в груди.

— Нет. Прости. Не расстраивайся. Ты просто выглядел таким милым. Я не хотел расстраивать тебя.

Густые брови Валеры сходятся вместе, а лоб морщится.

— Милым?

— Да, — шепчу я застенчиво. Обычно я не стесняюсь парней, но этот странно на меня влияет. Кожа горит и покалывает, а сердце бьётся неестественно быстро.

— Я думаю, что ты тоже милый, — шепчет он в ответ, очаровательно краснея, и сердце вновь стучит нормально, его окутывает уютное тепло.

Он не видит моей ответной улыбки.

Анджела и Дашка вернулись к катанию, пока мне удалось урвать три укуса от сандэ. Я иду к Анджеле и останавливаю её у стенда возле задней стены катка, покрытого ворсистым ковром, а Валера возвращается за стойку.

— О Боже, Анджела! Он сказал, что считает меня милым!

— Да ты что!

— Не то слово!

— О чём ещё вы говорили?

Я опускаю взгляд на бежевые ролики, взятые напрокат, выцветшие после множества лет и Бог знает скольких людей. Когда Валерка начал работать в фирме по прокату скейтов и роликов, я убрал свои классные чёрные ролики с сиреневыми шнурками и колёсами и стал брать коньки в аренду, чтобы можно было поговорить с ним.

— Хм, да ни о чём, в общем-то. Но я узнал, что он идёт в нашу школу осенью. И он в выпускном классе. — широкая улыбка озаряет моё лицо.

— Это отлично, Дэн.

— Что отлично? — спрашивает Дарья, подкатившись к нам.

Я с улыбкой поворачиваюсь к ней.

— Валера идёт в нашу школу осенью, к нам в класс.

Она даже не пытается спрятать отвращение на лице.

— О.

— В чём, чёрт возьми, твоя проблема? — возмущаюсь я.

— Просто... я не знаю, — она вскидывает свою кудрявую голову. — Зачем родители заставляют его идти в новую школу в последний год обучения? И с его... проблемами, не вижу, чтобы он вписался. И ты же не собираешься взять его, как щенка, и привести в нашу группу, так? Он такой странный.

Я щурюсь всё сильнее и сильнее, пока она говорит, и теперь я едва ли могу различить её через щёлочки между веками. Ноздри у меня раздуваются, и зубы скрежещут. Повторите-ка, почему я дружу с этой девчонкой?

— Прежде всего, он не щенок. Так что нет. Я не собираюсь «взять его». Если я захочу провести с ним время, а так и есть, тогда я так и сделаю. Если ты не можешь смириться с этим, то тебе не обязательно быть с нами. Но хочу заметить, это глупо с твоей стороны, — я вижу шок на её лице. Нечасто я отвечаю ей так, но она меня сейчас серьёзно злит. — В смысле, в чём дело? Думаешь, цена твоей недвижимости упадёт, потому что он рядом? Как это, вообще, тебя касается?

Дашка открывает и закрывает рот, словно рыба, затем решает, что ей нечего мне ответить, и откатывается от нас. Так я и думал. Это её не касается, но она такая эгоистка, ничего не видит дальше своих сисек.

— Ух ты, — наконец, произносит Анджела позади меня. — Не ожидала, что ты можешь так послать Дашу. Я к тому, что да, она стерва, но... Ух ты.

— А было приятно, — шепчу я, чтобы сквозь шум катающихся вокруг людей услышала только она.

Я кидаю взгляд на стойку аренды роликов, пересекаюсь глазами с Валерой, и он отворачивается. Он не мог слышать нас, уверен, но меня интересует, и уже не в первый раз, что же происходит в его загадочной голове.

Перед началом учебного года всегда присутствует чувство предвкушения. Во всяком случае так происходит со мной.

В этом году предвкушение зашкаливает из-за Валеры. Мне хочется выглядеть очень хорошо для него.

Застегнув высокие сапоги панка поверх узких джинсов, беру рюкзак и иду на кухню за печеньем, мама с папой уже ушли, так что я сам по себе. Затем я выхожу на улицу к Большой Краснухе. Она заводится с грохотом, и я с любовью хлопаю панель перед собой.

— Поехали, старушка. Это будет отличный год.

Давлю на клаксон, и брат наконец-то появляется в дверях, по его крупной фигуре и не скажешь, что мы близнецы. Он сломал свою машину летом и теперь копит на другую, так что залезает внутрь, чтобы я довёз его.

— Наконец-то, задолицый.

— Заткнись, членоротый.

— О-о-о, а вот это отлично, — отвечаю я, переключая коробку передач и сдавая назад. — Надо будет воспользоваться, когда Тошка снова начнёт приглашать меня на свидания.

— А ты самоуверенный.

— Не. Просто я знаю, что его цепляет моя устойчивость к его разговорчикам и подкатываниям.

Эрик фыркает:

— Это будет отличный год, братишка.

— Прямо мои слова.

Я разочарован, так как не вижу Валеру всё утро, несмотря на радость, что Анджела будет со мной на первых двух уроках и Эрик на третьем уроке английского. В итоге замечаю его за обедом. Валерка с синей сумкой для ланча в руках заходит через двойные двери и останавливается, неуверенно осматриваясь. Его светло-русые волосы в полном беспорядке, и выглядит он слишком хорошо в чёрном свитере с V-образным вырезом и тёмных джинсах.

Не думаю, что он сам ко мне подойдёт, поэтому говорю Даше и Анджеле, что сейчас вернусь и иду к нему. Хочется, чтобы ему было удобно тут, а сейчас не похоже, что ему комфортно.

— Привет, Валера.

Аквамариновые глаза на мгновение останавливаются на моём лице, а затем опускаются на, по-моему, левое плечо, на его левой щеке появляется ямочка.

— Здравствуй, Дэн.

— Хочешь сесть со мной?

— Да.

Я улыбаюсь.

— Ладно, я занял место там, — веду его к нашему столику и вижу, как Дарья останавливается, не дожевав, когда видит нас. Собирает вещи и встаёт, когда мы подходим.

— Серьёзно, Дашка?

— Я совсем забыла, что обещала сесть с Мишкой. Приятного аппетита, ребята.

— Да, конечно, — бормочу я под нос и сажусь напротив Анджелы. Если Даша хочет так себя вести, это даже хорошо, что она ушла.

Валера садится рядом со мной и ничего не говорит. Он методично распаковывает еду, выставляя длинными пальцами все объекты от большего к меньшему, затем разворачивает сэндвич. Склоняет голову, закрывает глаза, его губы двигаются, пока он тихо произносит «аминь».

Мы с Анджелой обмениваемся улыбками и продолжаем есть, Валерка берёт половину сэндвича и откусывает большой кусок. Мы с ней обсуждаем учителей и то, как справимся с занятиями. Валера молчит, да мы и не ожидаем от него разговора.

— Как первый день? — тихо интересуюсь я, когда он закончил с едой.

— Хм. Хорошо, — он пожимает плечами. — Наверное. Никто на самом деле не говорил со мной, за исключением парня с роллердрома и девушки по имени Дина.

— Ух. Держись от неё подальше.

— Почему?

— От неё одни неприятности.

— О, — он кивает, смотря на баночку «Пепси» в руке. — Хорошо. Так и сделаю. Мне не нужны проблемы.

Сердце разрывается от его надломленного голоса, словно он и правда напуган. Я чуть подаюсь к нему.

— Да всё нормально. Она просто... наверное, не тот человек, с кем тебе стоит общаться.

— А могу я общаться с тобой? — его ясные глаза встречаются с моими и удерживают взгляд на секунду, я так потрясён, что не отвечаю сразу. — Неважно, — шепчет он и снова опускает глаза на еду.

— Нет! В смысле, да! Конечно, ты можешь общаться со мной, — вздыхаю я и смотрю на Анджелу, взывая о помощи. — Я имею в виду, что ты можешь общаться со мной, если хочешь. И с Анджелой. Так, Анж?

— Да, — она кивает, хотя он на неё и не смотрит. — И с моим парнем Беней, он будет сидеть с нами. Он милый, хотя, думаю, я пристрастна, — её улыбка становится шире, но потом исчезает. — У него грипп, поэтому он не смог прийти сегодня, но будем надеяться, что ему скоро станет лучше и вы познакомитесь.

Валерка шепчет тихое «хорошо».

Он кажется болезненно застенчивым со всеми кроме меня. Мы сдружились после того, как я начал разговаривать с ним на катке. Не думаю, что застенчивость вызвана лишь Аспергером. Я был знаком с другим человеком с таким синдромом, и он не был настолько застенчив. Просто, если можно так выразиться, был неловким.

Валерка определённо социально нескладный, но такой милый. Да ещё и красивый, джентльмен и умный. Я тихо вздыхаю и поворачиваюсь к своему ланчу, просто радуясь, что он рядом.

Пока мы убираем за собой, я спрашиваю, какой у Валеры следующий урок, и сердце пропускает удар, когда он говорит, что следующая у него химия.

— С учителем Скоковым?

Валерка достаёт расписание из заднего кармана и разворачивает его, чтобы удостовериться.

— Да.

Я лучезарно улыбаюсь, он аккуратно складывает листок и убирает обратно в карман.

— Отлично! У меня тоже с ним урок. Хочешь пойти со мной?

Робкая улыбка трогает его губы.

— Да.

Это так похоже на отношения - идти вместе по коридору, хотя я понимаю, что мы и близко не подошли к этому.

Пока.

Надеяться на что-то большее, чем односторонние разговоры и редкие зрительные контакты кажется сложным, но меня так тянуло к нему с первого дня, когда я увидел его, что ничего не могу с собой поделать.

Я замечаю, что Валерка в основном скашивает глаза вниз, чтобы видеть, куда идти, но не встретиться с кем-нибудь случайно взглядом. И мне грустно от этого и хочется взять его за руку.

Мне постоянно хочется держать его за руку.

Пальцы моей левой руки, той, что ближе всего к его правой, дёргаются, и я чувствую жар от близости его ладони. Мне кажется, что мы за лето положили начало отличной дружбе, но не знаю, как он отреагирует, если я сейчас возьму и переплету наши пальцы. Возможно, это слишком для первого школьного дня, поэтому я не поддаюсь своим желаниям.

Это нелегко.

Преподаватель назначает партнёров по лабораторным, Валерка ёрзает и дёргается рядом с Мишей, одним из придурков-спортсменов школы. Я наблюдаю, как глаза Миши суживаются на Валере, оценивают его, и вижу точный момент, когда он решает, что тот лёгкая добыча.

Мои руки сжимаются в кулаки, когда Мишка скидывает ручку Валеры на пол. Тот спокойно наклоняется и поднимает её, словно это случается сотню раз на день.

Лучше, чтобы это было не так.

Мне хочется заехать Мишке по лицу, обнять Валерку и никогда его не отпускать. Я хочу сделать так много вещей, но остаюсь на месте. Урок закончится, и я спрошу учителя, нельзя ли мне поменять партнёра. Если Валера не против, но, конечно, он согласится.

Мишка ведёт себя так весь урок, и я закипаю под конец.

Подскакиваю к их столу.

— Какого хрена с тобой не так? — я рычу на парня, он даже не успевает встать.

Легко улыбается мне.

— Привет, Дэн, отлично выглядишь, — и подмигивает, уверен, считая себя сексуальным.

— Ты меня не слышал? — скрип стульев по линолеуму и болтовня учеников практически заглушают слова, но он понял меня. — Твоя голова так глубоко застряла в заднице Тоши, что слух нарушился?

Именно тогда я понимаю, что взгляд Валеры направлен на меня, а его глаза стали размером с блюдца. Он никогда раньше не слышал, чтобы я так разговаривал. Никогда не показывал эту свою сторону ему, но я так зол, что не могу сдержаться. Ну и да, это я. Он бы всё равно узнал рано или поздно, что я ругаюсь, как матрос. Пьяный, волосатый и с татуировками.

— В чём проблема, Дэн? Увлёкся новеньким?

— Если тебе так надо знать, да, увлёкся, — я вскидываю подбородок, бросая вызов. Уверен, такого он не ожидал. Так и есть, парнишка не знает, что ответить.

— Хм... — он поднимает руки, сдаваясь. — Всё в порядке. Я не хочу проблем с тобой или Эриком. Можем поменяться партнёрами или ещё чего. Если хочешь.

Я фыркаю и качаю головой. Такой трус. Он боится меня и моего брата, поэтому сделает что угодно, только бы не сталкиваться с нами. Не то, чтобы я винил его. Я немаленький пацан. Мой близнец в три раза больше меня, в конце концов. Бедная мама.

— Хочу, — самодовольно киваю. — Я поговорю с химиком. А теперь проваливай, Мишка.

Когда я поворачиваюсь к Валере, тот смотрит на чёрный лабораторный стол, но каждую пару секунд искоса поглядывает на меня. Вздыхаю и сажусь рядом, когда Миша сбегает, как таракан.

— Прости за это. Я знаю, что тебе, скорее всего, не нравится такой язык, учитывая молитву за ланчем.

— Это просто слова, — говорит он с почти-улыбкой.

— Правда... Так... Ты ещё хочешь общаться со мной? — спрашиваю я, слегка толкая его в плечо, отчего он чуть не сваливается со стула. Я хихикаю. — Прости.

— Ничего. И да.

— Отлично. Тогда я поговорю с учителем о смене партнёров, если ты не против, — я качаю головой. — Чёртов Мишка. Тьфу.

— Да, — шепчет Валерка. — Он вроде как... отстой.

Я не могу сдержать смех. Он такой чертовски милый.

— Он определённо отстой, — соглашаюсь я, кивая. — Пойдём. Нам лучше поторопиться иначе опоздаем на следующее занятие. Я перехвачу Скокова завтра после ланча.

Скоков – старый пердун со странностями, но, к счастью, ему совершенно плевать, кто с кем работает.

Глаза Валеры встречаются с моими, когда я сажусь на стул рядом с ним, и его почти-слишком-симпатичные-для-парня губы растягиваются в улыбку.

Царапнув зубами по нижней губе, я улыбаюсь в ответ и готовлюсь к уроку.

Мне надо было продумать это получше.

Он прямо рядом со мной. Конечно, я знал заранее, что он окажется рядом, но... Я не могу не замечать его самого и его длинных пальцев, обёрнутых вокруг ручки, его запаха и того, как он высовывает язык, когда особенно сильно сосредотачивается, и...

Я провалю химию.

Ко вторнику второй недели Валера наконец-то почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы за обедом сразу подсаживаться за наш столик. Появление Бени на прошлой неделе немного напугало его, и мне пришлось приводить его сюда каждый раз, когда он неуверенно останавливался на входе в кафетерий. Беня был милым и приветливым, так что всё прошло хорошо.

Они с Валеркой общаются по поводу World of Warcraft(прим. авт.: многопользовательская ролевая онлайн-игра, разработанная и издаваемая компанией Blizzard Entertainment), и бывает довольно забавно слушать их разговоры. Иногда Валера так воодушевляется, что начинает перебивать Беню, но тот и не возражает. Мы с Анджелой лишь хихикаем и продолжаем болтать о своём, пока они вместе теряются в мире Азерота (да, я выучил название).

Но тут неожиданно рядом со мной плюхается Эрик, я чувствую, как Валера напрягается рядом. С братом я уже говорил о Валерке. Мы очень близки с Эриком и всегда делимся друг с другом практически всем, так что, естественно, он знает о моём новом однокласснике, но я их ещё не познакомил. Эрика иногда заносит, а Валера такой застенчивый. Мне кажется, что брат может его ошеломить.

— Слушай, я забыл деньги на ланч. Одолжи мне штуку?

Мои карие глаза драматично закатываются, когда я поворачиваюсь к Эрику.

— Штуку? Сколько именно ланчей ты собираешься купить?

Он кидает на меня взгляд «думай с кем говоришь», поджав губы.

— Блин. Я голоден. Утром я съел только два жалких маффина с голубикой, — он закидывает крупную руку мне на плечи и делает огромные щенячьи глазки, которые придумал я, кстати. Он украл этот взгляд у меня, чтобы добиваться у мамы своего. Мой, кажется, работал только на папе.

Краем глаза замечаю быстрое движение слева, повернувшись, вижу, как Валера собирает еду.

— О, привет, приятель, — здоровается Эрик, протягивая парню свободную руку. — Много о тебе слышал. Я Эрик.

Валерка слишком долго пялится на его руку, и брат опускает её.

— Мне надо идти, — говорит Валера и вскакивает быстрее, чем я могу ответить.

Челюсть моя отвисает, как и у Анджелы с Беней, мы наблюдаем, как он несётся, чуть наклонившись вперёд и делая огромные шаги, словно торопится.

Я разворачиваюсь и шлёпаю Эрика по груди.

— О-ой, урод! За что?

— Ты спугнул его.

— Я только представился. Боже, — говорит он, растирая место ушиба.

— Не будь ребёнком. Уверен, моей руке досталось сильнее, чем тебе. Держи, — я вытаскиваю одну тысячную купюру из рюкзака и сую ему в ладонь. — Иди купи себе поесть. Я пойду найду Валеру.

— Спасибо, братишка, — Эрик наклоняется ко мне и шепчет: — Прости.

— Ох, Эр. Я не злюсь на тебя. Думаю, ему просто легко становится неуютно. Это моя вина. Надо было познакомить вас раньше.

Брат идёт за ланчем и присоединяется к столику футболистов, а я выхожу на улицу и направляюсь той же дорогой, по которой, как я видел, ушёл Валера. Наконец, нахожу его сидящим на одном из столиков для пикников, он зарылся лицом в руки. Каждые несколько секунд его голова трясётся, кажется, он что-то бормочет.

Подойдя ближе, я расслышал что.

— Глупый, глупый, глупый.

— Эй, — тихо зову я, кладя руку поверх его.

Он чуть не выпрыгивает из штанов и задирает голову. На лице дорожки слёз, а глаза ярко-сапфировые, какими я их ещё не видел.

— О Боже, Валерка. Что не так? Ты в порядке? Что-то случилось? — мои руки ощупывают его на предмет травм, а сердце щемит от боли в его глазах, когда он на секунду поднимает их на меня.

Его ноздри раздуваются, колено трясётся, и Валера вновь опускает взгляд, отводя его от меня.

— Тебе лучше вернуться к своему парню.

— Моему... Чего?

— Я больше не хочу сидеть с тобой за ланчем, Дэн.

Мои глаза распахиваются, а сердце подступает к горлу.

— Не хочешь? Но я думал, мы друзья. Я...

Он дважды бьёт правым кулаком по бедру.

— Я хочу быть больше, чем твоим другом. Я хочу быть твоим парнем. Но меня уже обманывали раньше, такой же парень, как ты, с красивыми глазами и симпатичным лицом. Не могу позволить такому произойти вновь. Мне не хочется снова менять школу. Надо было придерживаться плана и не заводить друзей, и всё было бы отлично. Но нет. Ты появился на роллердроме с волосами и задницей, и я не могу думать при тебе, и...

Я даже не раздумываю. Хватаю его лицо, притягиваю к себе и целую изо всех сил.

Уверенно прижавшись к его губам своими, я беру его лицо в ладони, чувствуя крепкую линию челюсти в первый раз. Ласкаю пальцами острые скулы прямо под ушками, и он издаёт тихий стон мне в рот. И когда я думаю, что он мне откроется, его губы сжимаются, и Валерка отстраняется.

— Зачем ты так со мной? — голос пропитан болью, очевидно, я идиот. — Ты прямо, как он.

Прежде чем я соображаю, что ответить, длинноногий парень уносится от меня.

— Эрик мой... — кричу я вслед, но он уже слишком далеко... — брат, — тихо заканчиваю. — Чёрт.

Валера не приходит на химию, и я провожу весь урок, борясь со слезами и сгрызая ногти, скрежеща зубами.

Как я мог так облажаться, что он прогулял занятие на второй неделе учёбы?

Боже. Что за безобразие.

Я даже не знаю точно, что случилось. Очевидно, он не понял наши с Эриком отношения, но сказать, что я обманул его? И такое уже случалось раньше? Мне надо его найти. Прямо сейчас.

После химии я спешу на парковку. Старенького Volvo нигде не видно, и сердце ухает.

Он ушёл.

И я не знаю, где он живёт.

Чёрт.

Пора воспользоваться своим очарованием.

— Здравствуйте, Маргарита Ильинична, — как можно радостнее приветствую я, зайдя в кабинет. Я совершенно не рад сейчас, но мне нужна информация от этой старушки, так что сделаю всё возможное, чтобы её получить.

— Дэн, дорогой. Как ты?

— Отлично, спасибо! Как вы? Как спина? — я сочувственно наклоняю голову, когда её рука опускается на поясницу, растирая её.

— Я уже привыкла. Боль приходит и уходит. Как занятия? Нужна помощь?

— Ну мне нужна помощь, но не с уроками. Вообще-то, мне нужен домашний адрес другого ученика.

Маргарита Ильинична качает головой.

— Мне жаль, дорогой, но я не могу дать тебе такую информацию. Правила школы.

Я киваю.

— Понимаю. Просто этот человек ушёл раньше и оставил учебник по химии. — Я поднимаю свой в качестве «доказательства». — А завтра у нас грандиозный тест, уверен, он ему понадобится для подготовки.

— У вас тест в начале года?

Чёрт.

— Ну это, скорее, что-то вроде среза знаний? — произношу так, словно спрашиваю, надеясь, что нервный смешок не выдаст меня.

Она склоняет голову и подозрительно смотрит на меня через свои очки в оправе «кошачий глаз».

— Дэн, я знаю, ты хороший мальчик. Так что, почему бы тебе не попытаться сказать мне правду, и, возможно, я помогу тебе.

Глаза у меня округляются, и я сглатываю.

— Хм... Ну... — а она лучше, чем я думал. Пора набраться смелости. — Хорошо. Я вроде как расстроил новенького, Валеру. Ну не вроде. Я правда расстроил его, а он такой милый. Чувствую себя просто ужасно. Он пропустил химию, и мне правда надо с ним поговорить и всё исправить. Пожалуйста, — умоляю я, сложив перед собой руки.

Не подведите, щенячьи глазки.

— Милый, — её взгляд становится мягче, и женщина хлопает меня по руке. — Ладно, но никому не говори. Если Русики расстроятся, — говорит она с непробиваемым выражением лица, — то информацию ты узнал не от меня, понятно? — на минуту я пугаюсь Маргариты Ильиничны.

Получаю также пропуск за опоздание (прим. авт.: допуск на урок) и решаю потерпеть ещё два урока. Проблемы с родителями мне не нужны, так что лучше их избегать.

Подъезжая к скромному дому Русиков, стоящему среди вечнозелёных деревьев, я понимаю, что трясусь. Я не знаю, что сказать, но нервам победить не дам. Мне надо всё исправить. Если он даже не захочет дружить со мной после всего.

От такой мысли глаза жгут слёзы, когда я выхожу из машины и поднимаюсь к двери.

Красивая женщина с волосами почти, как у Валеры открывает мне, и слова покидают меня. Я просто стою и смотрю в её голубые глаза. Очевидно, это его мать, и как мне ей объяснить, что из-за меня её мальчик плачет?

— Могу я тебе помочь? — спрашивает она достаточно доброжелательно.

Я тереблю край футболки и переминаюсь с ноги на ногу.

— Гм... — с тоской оглядываюсь на машину.

— Ты Дэн?

Тяжело сглотнув, я снова поворачиваюсь к ней.

— Да.

Женщина вздыхает и отходит в коридор.

— Входи. Нам надо поговорить.

Раскрыта дверь в просторы кабинета,
Твои шаги пока не замолчали.
Трещит свеча у пыльного портрета -
Тебя Харон встречает на вокзале...

Беру письмо - не слушаются пальцы,
И буквы - мушки бегают по строкам,
Ладони жгут оставленные оковы,
А за окном - какая-то морока.

Рубец заката в небе истончился,
Промчался ветер с воем замогильным,
К свече конверт раскрытый опустился,
И стал золой, безропотно, бессильно.

Сгорел портрет, как старая газета,
Прости за то, что пепел разметаю.
Раскрыта дверь в просторы кабинета...
Прости за то, что я - ещё живой.