Дэн снова косил лужайку. Без рубашки.
Как будто специально нашёл ещё один способ помучить Валеру. Потому что смотреть на мускулистые грудь и спину Дэна, покрытые красивым загаром и блестящие от пота, совершенно точно было пыткой. Валерка решил, что после стольких лет не хочет иметь с Дэном ничего общего, но его решение подвергалось жестокому испытанию постоянной потребностью Дэна находиться на улице полуголым в пределах его видимости. Сколько вообще можно найти занятий вне дома, которые нужно проделывать ежедневно, при этом находясь без рубашки?
А потом была растяжка - оу, великий Боже, эта растяжка – которую Дэн делал каждое утро после пробежки перед уходом на работу. Щёки Валеры горели, когда он думал о том, сколько раз он дрочил, смотря на прогнувшегося Дэна, вытягивающего свои бронзовые конечности. От такой демонстрации мужской красоты у него появлялось непреодолимое желание пойти достать камеру и начать делать снимки. Чёрт. Дэн, видимо, специально всё это делал. Он, должно быть, знал, что Валера будет наблюдать за ним.
Валеру рассмешили собственные параноидальные мысли, и он отвернулся от окна спальни, расположенной на втором этаже. Спускаясь по лестнице и направляясь в кухню, он говорил себе, что делает это только потому, что хочет пить, а не потому, что стены террасы, пристроенной его отцом к кухне, были стеклянными, в результате чего из неё открывался великолепный вид. Да, ему точно нужно выпить чего-нибудь освежающего.
Валерка достал из холодильника содовую и сел за кухонный стол. Он прокрутил в памяти последние восемь месяцев. Когда он впервые вернулся в дом, где провёл детство, то всё ещё страдал от разрыва семилетних отношений с Андреем, хотя к тому времени прошло уже шесть месяцев. Он не хотел ни с кем общаться или веселиться, поэтому дал резкий отпор всем попыткам Дэна завязать с ним дружеские отношения. Валера отказывался от приглашений на обеды, матчи, выставки, баскетбольные игры и даже просто на чашечку кофе. Дэн продолжал звать его целых пять месяцев, словно каждое произнесённое «нет» лишь воодушевляло его. Наконец, Валерка в открытую сказал Дэну, что не хочет ему быть ни другом, ни кем либо ещё. Жёстко, да. Но так было нужно. Валера почти год переживал очень тяжёлый разрыв и не жаждал вновь испытывать какие-то чувства к человеку, который являлся и его первой любовью, и его первым жестоким разочарованием. Хотя Дэну он этого не сказал.
Его первая любовь. Валерка улыбнулся, возвращаясь воспоминаниями в лето после окончания школы.
Семья Дэна жила по соседству с семьёй Валеры всю жизнь. Их родители были хорошими друзьями, и семьи годами отмечали вместе все праздники и торжественные даты. Он был в девятом классе, когда начал обращать внимание на Дэна не просто, как на друга семьи. Живущий по соседству серьёзный парень очаровал его своим блестящим остроумием и прекрасной улыбкой. Но даже тогда он не понимал, что испытывает к Дэну какие-то особенные чувства. Однако, прошло не так много времени, и Валерка понял, что в то время, как его друзья заглядываются на девчонок из класса, его привлекают другие парни. Ну, в особенности, один из них. Пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что он гей и всё ещё имея, как мама выражалась, «детскую припухлость», Валерка чувствовал себя слишком неуверенно и неловко, чтобы подойти к Дэну. Разница возраста в три с половиной года не позволяла им быть друзьями, хотя сосед всегда был приветлив. К тому же Дэн производил полное впечатление натурала.
Поэтому Валерка наблюдал за ним издалека, и когда их семьи собирались вместе, он бесстыдно ловил каждое его слово. Дэн первым уехал в университет, и Валера неделями хандрил, живя только каникулами, когда сосед возвращался домой. Родители Валеры считали, что он преклоняется перед ним, как перед кумиром, пока он, наконец, не признался им в своей гомосексуальности. Надо отдать им должное, они пережили это довольно спокойно.
Когда пришёл черёд Валеры подавать заявление на поступление в университет, он говорил себе, что подал его в то же учебное заведение, что и Дэн не потому что, там учится его любовь. Валерка говорил себе так, но на самом деле не верил в это. В выпускном классе он наконец-то стал терять свою «детскую припухлость», и ему было непонятно, почему мама настойчиво продолжала говорить о ней, когда ему исполнилось семнадцать.
Он обнаружил, что ему очень нравится заниматься фотографией. Многие женщины и даже некоторые мужчины стали заглядываться на его «красивую экзотическую внешность» и его образ задумчивого художника. Сам он этого понять не мог. Он сбросил несколько килограммов, но, в общем-то, выглядел почти так же, как раньше. Замечания о его экзотической внешности видимо были связаны с тем, что его прабабушка по отцовской линии была финкой, от неё ему достались в наследство светлые, как арктический девственный снег волосы, которые он отрастил до плеч, и сапфировые немного раскосые глаза. Что касается замечаний о его задумчивом образе, то этого он тоже не замечал у себя, хотя очень серьёзно относился к фотосъёмке.
Несмотря на то, что он вызывал интерес у своих ровесников, Валера всё ещё мечтал только о Дэне. Валерка был в восторге, когда Дэн приехал на лето домой в тот год, когда он окончил школу. Прошлое лето, перед университетом, сосед провёл заграницей, так что Валера с нетерпением ждал этих трёх месяцев, что парень собирался провести дома. Затем, однажды, когда Валера экспериментировал во дворе с настройками света на своей новой камере, Дэн – прекрасный подарок к его окончанию школы – закончив играть в баскетбол, подошёл к нему и спросил, что он делает. Лишившись сначала дара речи, Валера вскоре с жаром начал рассказывать ему о своей любви к фотографиям. После того, как Дэн выразил желание увидеть его снимки, Валерка полностью уверился в его почти-совершенстве. Когда он впервые показал парню несколько своих фотографий, то от восторга Дэна, Валера даже возбудился. Каждый раз, как сосед смеялся над его шутками, его будто током било, и член наливался всё больше. В конце концов, Валерка вынужден был уйти, чтобы Дэн не заметил на джинсах пятно от смазки.
Этот вечер был первым из тех, что они потом провели вместе, занимаясь чем-нибудь на улице, а потом направляясь к кустам, разделяющим их дома. Там они разговаривали. Дэн думал, что Валера – забавный, а Валерка думал, что Дэн – его ходячая мечта. Его заводило в Дэне абсолютно всё, от загорелых мускулов до блестящего ума, и Валера проводил много времени, мастурбируя на фотографию улыбающегося соседа, которую снял сам. Когда Дэн в первый раз пригласил его к себе домой посмотреть кино, Валерка решил, что умер и попал в рай. Сидеть рядом с тёплым телом Дэна, смотреть в его потрясающие карие глаза было почти невыносимо для сходящего с ума от гормональной перегрузки тела. Не было ни одного признака того, что Дэна привлекали парни, но Валерка продолжал мечтать.
В жаркую июльскую ночь Валера с Дэном, вернувшись с футбольной игры, стояли на дорожке у его дома. В одно мгновение Валерка смотрел на звёзды и мечтал о невозможном, и в другое – это самое невозможное притянуло его к себе за шею и целовало со всей накопленной страстью молодости. Это был первый поцелуй Валеры, и его целовал тот единственный парень, о котором он мечтал целых четыре года. Земля ушла из-под его ног, и мир пошатнулся. Над ними мерцали ночные звёзды, и мягкий ветерок нежно окутывал их своими объятиями. Или, по крайней мере, такое ощущение было у Валеры.
Поцелуй был только началом того, что стало летним познанием, а для Валеры и летней любовью. Дэн у него был первым во всём, от его первого минета до первого занятия сексом. Только позже Валера узнал, что он у Дэна так же был первым. Дэн ко всему подходил с такой спокойной уверенностью, что Валерке никогда и в голову не приходило, что у него до этого не было никаких отношений с парнями.
К концу лета Валера был настолько сильно влюблён в Дэна, что был очень рад тому, что они будут учиться в одном университете. Радость эта улетучилась, когда они приехали туда. Потому что вскоре Дэн снова стал у него первым: его первой болью разбитого сердца.
Прошло две недели, как он переехал в общежитие, и Валерка ходил в подавленном настроении, потому что практически не видел Дэна. Один из его новых друзей уговорил его пойти на вечеринку, и там Валерка увидел, как Дэн целует другого парня. Он подошёл к нему и потребовал объяснений. Они ушли с вечеринки, и Валерка стоял, глядя в небо, слушая, как Дэн объясняет ему, что никогда не говорил ему, что он для него особенный, что будет лучше, если они попробуют разного, что Дэн просто хочет веселиться, а не быть с кем-то связанным. Казалось, всё застыло, когда только распустившаяся юная любовь увяла, и сердце в его груди вдребезги разбилось. Он больше не видел звёзд, их закрыли облака, и ветер был неприятно холодным. Или, по крайней мере, такое было ощущение у Валеры, когда он вытирал с лица слёзы.
После этого он изо всех сил избегал встреч с Дэном, и в университете, и дома на каникулах. Валерка часто ходил на вечеринки, заводил ничего не значащие для него связи, но внутри его сердце всё ещё кровоточило.
Когда Дэн закончил университет, и его родители устроили вечеринку, Валерка сказался больным, чтобы его не заставили пойти на неё. Дэн устроился на работу в газете в другом городе, и родители Валеры поняли, что лучше не упоминать его имени при сыне. С глаз долой – из сердца вон. Ну, так, по крайней мере, считалось. Но и на самом деле Валера постепенно стал приходить в себя. Потом, окончив университет, он переехал в Москву. Вскоре он встретил Андрея, влюбился, и резонанс любви и боли, испытанной тем летом, стал лишь просто далёким воспоминанием.
Валерка встряхнулся, выйдя из состояния задумчивости, и понял, что газонокосилка замолчала, и уже темнеет. Он посмотрел на двор Дэна, но мужчины не было видно. Вздохнув, Валерка допил содовую и встал, намереваясь пойти поработать в свою фотолабораторию. Но остановился, как вкопанный, увидев полуобнажённого Дэна, подтягивающегося на турнике в красивом обрамлении кухонного окна. Валера мог чётко видеть, как мускулы мужчины сокращались и расслаблялись, и его рот в буквальном смысле слова наполнился слюной. Заставив свои ноги двигаться, Валерка решил, что сегодня ему стоит куда-нибудь сходить. Иначе он свихнётся, думая о соблазнительном теле в соседнем доме.
Когда его родители решили переехать в Таллинн, чтобы быть поближе к своим внукам, вернуться в дом его детства показалось ему отличной идеей. Валерка всё ещё пытался преодолеть эмоциональное опустошение, которое ощущал после разрыва с Андреем, и его действительно привлекла мысль сбежать из города, который хранил так много воспоминаний. К тому же его фотографии хорошо продавались, и он мог позволить себе переезд.
Вот он и вернулся в свой родной город - Санкт-Петербург, думая, что у него будет время зализать свои раны и забыть о прошлом. Жаль, он не знал того, что другая часть прошлого начнёт самое настоящее наступление.
Конечно, он знал, что Дэн живёт в доме по соседству с тех пор, как шесть лет назад умерли его родители. Просто Валерка не думал, что это будет иметь какое-то значение, ему бы это и в голову не пришло, если бы, как только он въехал, Дэн не появился на его пороге с пожеланиями хорошо устроиться на новом месте. Валера был шокирован поднявшейся в нём волне страсти при взгляде на возмужавшего Дэна. Тело парня налилось мускулами, которые Валерка имел возможность разглядеть, потому что Дэн был без рубашки, и когда сосед улыбался, у его глаз появлялись симпатичные морщинки. Он выглядел просто потрясающе. Валера снова почувствовал себя четырнадцатилетним, потому что не мог вспомнить более эмоционально уязвимого и тяжёлого периода в своей жизни. И это напугало его до чёртиков. Он ясно дал понять, что не в том настроении, чтобы вспоминать прошлое, и хотя видел, что это обидело и озадачило Дэна, был твёрд. Прошло слишком много лет, и много всего случилось, чтобы они оставались теми же юношами, какими были раньше. Валера приписал вспыхнувшее желание помутнению рассудка, вызванному усталостью от переезда.
На следующее утро он пил кофе на своей террасе и наблюдал за тем, как Дэн вернулся с пробежки, стащил с себя рубашку и приступил к растяжке и медетированию. Последовавший за этим сильнейший стояк убедил Валерку, что его вчерашняя реакция на Дэна не была помутнением рассудка, и он лишь укрепился в своём решении избегать свою первую любовь, так как совершенно не был готов завязывать с ним какие-либо отношения.
Кампания - Валерка не знал, как это ещё можно было назвать - проводимая Дэном следующие восемь месяцев начала его доканывать. Он даже не знал, чего Дэн хочет, или почему он этого хочет. Дружбы? Чего-то большего? Неужели он не понимает, что, чтобы между ними ни было, когда они были молодыми и глупыми, закончилось целую вечность назад, и теперь они всего лишь чуть больше, чем чужие люди. По крайней мере, так он продолжал говорить своему члену.
Валерка отбросил все мысли о Дэне и направился к шкафу, чтобы одеться.
Он готов был из кожи выпрыгнуть. Честно, он больше не мог этого выносить. Дэн был везде, везде, со своей блестящей кожей и загорелым телом. И теперь эта... теперь эта колонка! Гррр... Валера знал, абсолютно точно знал, что Дэн говорил о нём, говорил с ним. Он просто знал это. Журналист одной из местных газет, Дэн, как правило, писал о политике или о чём-то важном. Он был умён и проницателен, и Валера жадно читал его колонку каждые понедельник и пятницу. Но сегодня! Это было так не похоже на его обычные тексты. Дэн написал о книге, которую когда-то любил, но не смог в то время по достоинству оценить, о том, что теперь, когда он мудрее и старше и более начитан, он понял, каким сокровищем владел. Дэн так же добавил, что даже если он сейчас и читает её другими глазами, то это не значит, что он не может испытывать при этом тех же самых чувств, которые питал к ней однажды. Ха!
Валерка знал, что эта колонка была нацелена на него.
После её прочтения, восхищаясь наглостью Дэна, Валера решил никак на это не отвечать. Он даже не понимал, зачем Дэн так давит на него. Дело же не в том, что Валерка затаил на него злость, нет. Со временем он смог посмотреть на это с объективной точки зрения и постепенно понял, почему Дэн так себя повёл, хотя тот мог бы более ясно объяснить, что ему надо, а чего не надо. В то время Дэн только открывал для себя, что значит быть с другим парнем, и был не в состоянии строить постоянные отношения, когда всё ещё пытался понять, кто он есть.
Так что нет, он не злился из-за прошлого. Он просто не хотел, чтобы ему сделали больно. Несомненно, Валера сильно реагировал на сексуальную привлекательность мужчины после стольких лет, так же сильно, как раньше реагировал на парня. Как бы ни было неприятно признавать это, но он боялся, что Дэн может сделать, и сделает ему больно. Только этого ему не хватало после Андрея.
Но Дэн не оставил свои попытки. Этой колонкой он размахивал перед ним, словно красным флагом. И вот теперь Валера смотрел в окно кухни на то, как полуобнажённый Дэн подтягивался. От этого вида Валерка мгновенно возбудился. Он ушёл из кухни, стараясь не думать о мужчине, но его мысли неумолимо возвращались к тому, что он только что видел.
Это не давало ему покоя. Так сильно, что он не мог даже наслаждаться ночной грозой. Валера любил грозу, она вызывала в нём желание схватить камеру и посмотреть, удастся ли ему запечатлеть на фото вспышку молнии в воздухе, ощущение стихийности всего происходящего.
Благодаря Дэну, вместо того, чтобы наслаждаться силой грозы, ему хотелось из кожи вылезти. Не говоря уже о том, что он ходил туда-сюда и разговаривал сам с собой, словно сумасшедший. Внезапно он почувствовал, что не может больше этого выносить. Он должен узнать, такой же ли Дэн на вкус, каким был, увидеть, будет ли у них всё так же здорово, как и тогда, когда он был ещё неопытным юнцом.
С этой мыслью Валера, не обращая внимания на проливной дождь, выскочил на улицу с заднего входа без зонта и даже пиджака. Широкими шагами он пересёк лужайку Дэна и даже не потрудился постучать в дверь.
Дэн только что закончил свою ежевечернюю разминку, когда Валерка ворвался к нему в дом через кухонную дверь, словно ошпаренный. Он на самом деле выглядел немного безумным в своей промокшей одежде, с прилипшими к голове волосами и полыхающими жаром красивыми тёмно-синими глазами.
Дэн целый день мучался вопросом, прочитал ли Валерка его колонку, и достаточно ли этого будет, чтобы мужчина, наконец, сдался. Он знал, что в скором времени это произойдёт. Несмотря на свои слова, Валера при взгляде на него не мог скрыть ни вспыхивающего в глазах огня, ни возбуждения, когда находился на улице, а Дэн косил лужайку.
Да, он знал, что со временем Валерка сдастся. Только не знал, что это займёт восемь долбанных месяцев, в три из которых Дэн вынужден был использовать только невербальные способы воздействия. Его губы искривились в усмешке, когда он подумал о том, какие же грязные и извращённые приёмы ему приходилось использовать, когда он делал утреннюю растяжку, и Дэн открыл рот, чтобы наконец-то что-то сказать. Ему не дали такой возможности. Валера подошёл к Дэну вплотную и, впившись в его губы своими, толкнулся языком в его рот. Дэн пришёл в восторг, почувствовав после стольких лет вкус мужчины, вкус более богатый и порочный, чем у милого, застенчивого паренька, жившего рядом с ним и купавшего его в своём обожании. Именно об этом мечтал Дэн с того самого дня, как услышал, что мужчина возвращается в свой дом.
Первая растерянность быстро прошла, и вот уже с не меньшей страстью Дэн начал срывать одежду с Валеры, одновременно подталкивая его назад к лестнице. Они спотыкались и врезались в стены и мебель, почти не отрываясь друг от друга для вдоха, посасывая и покусывая губы друг друга. Слово «поцелуи» не смогло бы описать дикую и чувственную связь, возникшую между их губами.
Он не знал, каким образом им удалось подняться по лестнице, не упав, когда они так переплелись друг с другом. К этому моменту они оба уже были обнажены, и ощущение поджарых мускулов Валеры, его гладкой кожи и вставшего, как кол, члена рядом со своим, заставляли Дэна чувствовать себя так, словно он мог взорваться в любую секунду. Накал страсти был почти невыносим, и у Дэна мелькнула мысль, что ему необходимо сделать шаг назад и глотнуть воздуха. Затем они, спотыкаясь, вломились в спальню, и теперь он мог думать только о том, как в него войдёт налившийся член Валеры. Дэн отстранился, чтобы достать из прикроватной тумбочки лубрикант и презерватив, и протянул их Валерке. Мужчина толкнул его, заставив опуститься на колени, уткнувшись лицом в край кровати. Валера разорвал упаковку презерватива, после чего сразу же начал растягивать Дэна одним пальцем, а потом и вторым. В этом не было никакой деликатности, но Дэну она и не была нужна. Он просто хотел почувствовать Валеру в себе.
Дэн застонал, когда Валера начал в него входить. У него довольно давно не было секса, но боль смешалась с удовольствием, и это было так здорово, что его член сразу начал сочиться смазкой.
Валерка продолжал медленно проникать в него, пока полностью не вошёл. Он дал Дэну возможность привыкнуть к ощущению, и затем начал двигаться в жёстком, равномерном ритме.
Дэну казалось, что он сгорает заживо, настолько сильные чувства захлестнули его.
Движения Валеры стали ещё более интенсивными, его член каждый раз задевал простату, и к тому времени, как Валерка обхватил его член рукой и начал двигать ей в ритме со своими толчками, Дэн уже извивался от наслаждения.
Пот тёк в глаза, поэтому он зарылся лицом в простыни. Звуки, которые они с Валеркой издавали, были похожи на мычание, произнести что-то членораздельное они оба точно были не способны. Валера увеличил резкость толчков, давая Дэну как раз то, чего тот так сильно жаждал. Это, в сочетании с рукой на его члене, стремительно довело Дэна до экстаза. Под его веками плясали огни, пока он содрогался от всё продолжающегося, выжимающего его до последней капли, оргазма. Дэн почувствовал, как Валера застыл позади него, тоже кончая.
Казалось, прошла вечность, прежде чем мужчина отодвинулся от него. Когда Валера вышел из комнаты, Дэн попытался встать, но ноги не слушались. Он всё ещё лежал лицом вниз, наполовину свисая с кровати, когда Валерка вернулся. Дэн немного расплывчато осознал, что мужчина сначала вытер себя, затем его, и, наконец, лужу спермы на полу под ним. Только тогда Дэн смог произнести первое слово с того момента, как Валерка ворвался в его дом, словно взбесившийся демон.
- Останься.
Валера так долго молчал, что Дэн уже был уверен – он откажется. Но в следующее мгновение он помог Дэну забраться в кровать и лёг позади него, обняв. Последнее о чём Дэн подумал перед сном, это что он только что испытал самый впечатляющий опыт в своей жизни, и что ощущение тела, прижимающегося к нему сзади, было абсолютно правильным.
Когда он проснулся на следующее утро, Валерка уже ушёл.
Он целый день изнемогал на работе.
Когда Дэн проснулся и обнаружил, что Валеры нет, его первой реакцией была ярость. Как посмел Валерка прийти к нему прошлой ночью, поиметь его и затем исчезнуть?
Потому что именно так Дэн это и видел – Валера поимел его, с той же изначальной, первобытной силой, с какой в ту ночь на улице бесновалась гроза. Да, он был зол, но ни капли не удивлён. Валера, казалось, был решительно настроен бежать от всего, что их связывает. Дэн действительно не понимал этого. Он понимал, что в молодости по глупости относился к Валерке не так, как должен был. Но это было десять лет назад. Учитывая то, что он был более увлечён Валеркой сейчас, чем в юности, Дэн хотел получить шанс узнать того человека, которому дал уйти. Прошлая ночь была намного более яркой, насыщенной и обжигающей, чем любое воспоминание о той первой летней любви.
Любви. Только позже, после бессчётного количества ничего не значащих коротких романов, Дэн осознал, что был влюблён в Валеру. Но было уже слишком поздно, Валера при малейшей возможности избегал его. Сейчас всё, чего Дэн хотел – снова узнать этого мужчину. Неужели он так много просил? Он месяцы потратил на то, чтобы добиться от Валеры хоть какой-то реакции. Ну, он наконец-то добился её от мужчины – ох, какой же восхитительной была эта реакция – и будь он проклят, если позволит Валерке притвориться, будто ничего не произошло.
Дэн провёл весь день на работе, тихо кипятясь. К тому времени, как он вернулся домой, он уже праведно гневался по поводу того, что его в очередной раз с презрением отвергли. Если бы не его влечение к этому мужчине, Дэн прекратил бы преследование и сказал бы «скатертью дорожка». Но он хотел Валеру, хотел заполучить в свои руки этого худощавого красавца и воплотить в жизнь все те фантазии, которые одолевали его с самого возвращения Валеры. Но больше всего он хотел узнать того человека, которым стал Валерка, хотел узнать, чем отличается этот мужчина от того мальчика. Хотел выяснить, как у них всё могло бы сложиться.
Да что с ним не так, в конце концов? Когда он выходил развлечься и пообщаться, мужчины и женщины соперничали за его внимание. Ну хорошо, может быть он уже давно не выходил, чтобы с кем-нибудь познакомиться, но Дэн был уверен, что всё равно найдутся те, кто сочтут его весьма привлекательным. Так что, может, вопрос стоило переформулировать. Что не так с Валерой, что он твёрдо решил не дать их взаимному притяжению второго шанса?
Увидев, как объект его ярости, развалившись, сидит на своей террасе с пивом, словно ему абсолютно не о чем волноваться, Дэн направился к нему, чтобы высказать всё, что об этом думает. И стоял теперь перед Валерой сметённый, потому что тот выглядел просто великолепно. Дэн искал подходящие слова, поражённый тем, что не может найти нужных. И это он, человек, который словами зарабатывает себе на жизнь. В конечном итоге он выдал:
- Ты пойдёшь сегодня со мной на ужин.
Вот. Не совсем то, что он собирался сказать, но вышло это у него сердито и властно. Сойдёт.
- Хорошо. Во сколько?
Валерка, казалось, нисколько не удивился ни его тону, ни требованию.
- Во сколько? - Чёрт. Это выбило почву у него из-под ног. Дэн отчаянно пытался перестроить свои мысли, но совсем растерялся.
- Да. Во сколько ты хочешь пойти на ужин?
В голосе Валеры прозвучало веселье?
- В семь. Будь готов.
Дэн был уверен, что Валерка услышал подразумеваемое «иначе». Если он думал, что ему удастся отвертеться, то страшно ошибался.
Дэн развернулся на пятках и широкими шагами пошёл к себе домой, чтобы приготовиться к ужину. Его походка должна была говорить, что он уверен в себе и держит ситуацию под контролем, но на самом деле, Валера его ошеломил. Дэн чувствовал, что должен всё ещё сердиться на него, но никак не мог придумать, почему. Ему показалось, что он услышал смех Валеры, но когда он оглянулся, мужчина уже скрылся в доме. Дэн решил выяснить это позже. А сейчас у него назначено свидание, к которому надо приготовиться.
Наконец-то!
Я возвёл дворец песчаный,
Облаками увенчал,
И лучом звезды печальной
Витражи разрисовал.
И казалось, вечно будет
Небо радовать чертог,
Хоть сошли под землю люди,
Что вступали на порог.
Ничего дворцу не страшно
Под порфирой бирюзы,
Ускользает день вчерашний
Сквозь песочные часы.
Но в часах людского праха
Пересыпался песок,
И волна без тени страха
Разметала мой чертог.
По безжизненной пустыне
Всё в посмертие уйдёт,
На крови моей святыни
Земляника прорастёт.
В черепа прольётся брага,
Переливчато звеня,
И взовьётся белым флагом
Грива бледного коня...