Денис:
Ты страсть и огонь. Ты обжигаешь и воспламеняешь. Я же... мотылёк, летящий на свет.
Валерка усмехается, окидывая взглядом моё тело, а затем смотрит мне в глаза с ещё большим голодом. Он вынимает руки из карманов и, сгибая их, манит меня к себе. Очешуительно сексуально.
Я не двигаюсь, потому что... кхм... дрожащие ноги отказываются нести меня вперёд.
– Что ты здесь делаешь, Валера? – я раздражённо опускаю руки на бёдра. Я не в восторге оттого, что он каким-то образом нашёл меня. Такой контроль? Неприемлемо.
Его усмешка становится шире, когда он видит мою реакцию, и, прежде чем у меня появляется шанс что-то придумать, он отталкивается от машины. Его один шаг вперёд – мой назад. Наша стандартная игра в «кошки-мышки». Я хочу быть напуган огнём в его глазах, но в то же время мне хочется бежать навстречу ему.
Его очередной шаг вперёд, а мой назад – и я упираюсь в дверь кофейни, начиная паниковать.
– Остановись, – резко говорю я, отводя руки за спину, чтобы обрести равновесие.
Сексуальный рот Валеры изгибается ещё сильнее, когда он понимает мои намерения. Больше не медля, я поворачиваюсь, желая сбежать, надеясь, что он поймает меня, и молясь, чтобы он не сделал этого.
– Дэн, – слышу я его рык. Затем он разворачивает меня к себе лицом, а к двери спиной.
– Что ты?.. – возмущаюсь я, но в то же мгновение его голодные губы с отчаянием нападают на мои.
Шок длится лишь секунду, после чего я поднимаю руки и обнимаю его за талию, открывая рот шире. Мне хочется злиться. Я знаю, что должен делать это. Но у меня нет сил сопротивляться ему.
Целовал ли он вас когда-нибудь? Ласкал ли своим языком? Нет? Тогда заткнитесь.
Валера отвечает со стоном и скользит языком мне в рот. Он прижимает меня крепче к двери, придерживая мою голову одной рукой и наклоняя её в правую сторону. Другая рука – на моём локте.
Никогда я не смогу отказать этому мужчине.
Я ощущаю этот поцелуй вплоть до кончиков пальцев ног. Пальцы сминают его рубашку и наконец-то скользят под неё, касаясь гладких и твёрдых мышц. Как можно описать эту необъятную жажду, возникающую всякий раз, когда я касаюсь его кожи?
Я растворяюсь в его запахе, наслаждаюсь им самим и совсем не думаю ни о чём и ни о ком вокруг нас. До того момента, пока не слышу, как кто-то кашляет.
Тут же замерев, я прерываю поцелуй и спокойно поворачиваю голову в сторону этого звука. Часто-часто мигаю, отмечая, что Валерка смотрит вместе со мной на лицо пожилой женщины.
Её губы сжаты, а между бровей будто бы вырезана глубокая морщинка.
Щёки тут же начинают гореть, когда я отхожу в сторону, уводя Валеру за собой, чтобы освободить ей вход в кофейню. Она смотрит на нас в последний раз, цокает языком и исчезает в дверях.
Я опускаю голову на плечо Валеры, смущённый, и хихикаю, пока не начинают болеть бока.
Бедная бабуля, наверное, думает, что мы извращенцы-маньяки.
– Ты знаешь её? – в замешательстве спрашивает Валерка.
– Нет, – качаю я головой, прежде чем отстраняюсь и смотрю на него.
Он улыбается в тридцать два зуба, милый и счастливый. Я хочу укутаться в его сексуальности и понежиться в этом тепле.
– Прости, что вёл себя, как мудак, – извиняется он спустя мгновение, касаясь пальцами моих рук и начиная водить по ним вверх и вниз.
– Хочешь поговорить об этом? – мягко спрашиваю я, пытаясь сдержать внутреннюю сучку.
– Может, попозже? – застенчиво предлагает он.
– Ладно, – уступаю я. – Просто знай, как я не люблю, когда мне говорят, что делать.
– Вот так новость, – шутит Валера.
– Я могу снова сказать тебе, чтобы ты отъебался, – предупреждаю я.
Это вызывает у Валеры смех, и я улыбаюсь в ответ.
– Лучше скажи мне выебать тебя – и тогда я послушаюсь, – шепчет он, обхватывая моё лицо. Нежно откидывает волосы назад и опускает ладони на шею, вырисовывая на ней круги большими пальцами.
– Хочешь прокатиться со мной? – так же тихо спрашивает он, смотря на мои губы. Сердце начинает учащённо стучать.
– Конечно, – слабо улыбаюсь я, пытаясь взять себя в руки.
Не медля ни секунды, он разворачивается и присаживается в полуприсед.
– Что ты делаешь? – посмеиваясь над нелепой позой, удивляюсь я.
– Готовлюсь прокатить тебя, – отвечает он так, будто это самая логичная вещь в мире.
– Ты пришёл сюда?
– Оглянись, Дэн, – смеётся он, всё так же оставаясь в своей позе. – Тут до моего дома рукой подать.
– Ох, – выдыхаю я и без предупреждения запрыгиваю ему на спину.
– Блин, – веселится Валерка, немного нагибаясь вперёд. Он выпрямляется и хватает меня за попу, чтобы удержать на себе.
– Знаешь, меня можно обхватить и под колени, – хмыкаю я.
– А в чём же веселье? – смеётся он и начинает двигаться к своей квартире, без труда везя меня на спине. Я крепко обнимаю его за шею, наслаждаясь твёрдостью его тела рядом со своим.
– Итак, – шепчу я, касаясь языком его кожи и наслаждаясь тем, как увеличивается его пульс под моими ласками, – чем мы займёмся?
– Ну, – не колеблется он, – ты снова можешь прокатиться на жеребце.
– У твоей пошлости нет границ? – хихикаю я, желая сжать ноги, чтобы уменьшить приятную боль, которую вызывают его слова.
– Очевидно, нет, – пожимает плечами он, отчего я подпрыгиваю.
– Ну тогда, – мурчу я, пробегаясь руками по рубашке, покрывающей грудь, и останавливаюсь, чтобы ущипнуть его за соски, – шевели копытами.
Валера:
– Что ты делаешь?
Дэн не отвечает. Лишь приподнимает тёмную бровь, разворачивается и закрывает дверь, запирая её на замок.
– Дениска... – нервно посмеиваюсь я, обводя взглядом туалетную кабинку, в которую Дэн только что меня запихнул. – Мы в мужском туалете, во время работы... – я обрываю себя, когда он вновь поворачивается и одаривает меня дерзкой улыбкой.
В следующий момент Дэн толкает меня на крышу для унитаза. Я смотрю на него в абсолютном шоке.
Он собирается сделать то, о чём я думаю?
Дэн наклоняется и награждает меня восхитительным видом мускулистой груди, покрытой кремовым хлопком рубашки.
– Ты же можешь быть тихим, Валерка? – шепчет он мне на ухо, отчего моё слишком активное мужское достоинство дёргается под тканью брюк.
– Я... не... – запинаюсь я, как какая-то киска.
Я правда не могу сказать, что происходит в моей голове в данный момент, потому как вся кровь оказывается прилитой совсем к другому месту.
– Ну? – Дэн отстраняется, лишая меня восхитительного тепла его тела и этого охренительного принадлежащего ему запаха, отчего всевидящее око в моих штанах готово рыдать. – Можешь или нет?
– Думаю, что могу, – быстро киваю я.
– Грустно, – наигранно вздыхает он и разворачивается, чтобы уйти.
– Нет-нет, – заикаюсь я. – Могу. Уверен, что могу быть тихим. – Хочется пнуть себя за это отчаяние, но ебать всё. Я. Мужик. И. Люблю. Минет.
Дэн поворачивает голову и оценивает меня через плечо. Я пытаюсь убедить его взглядом, что буду хорошим мальчиком.
– Замечательно, Валерка, – Дэн вновь повернулся лицом ко мне, сексуально усмехаясь. Встаёт между моих ног, чуть раздвигая колени. Я развожу их ещё сильнее, уже чертовски возбуждённый, дыша так, словно пробежал марафон.
Когда Дэн цепляется за мои бёдра, чтобы аккуратно опуститься на пол, у меня создаётся ощущение, что я могу упасть в обморок. Я готов для этого – готов для него. Он смотрит мне в глаза, царапая пальчиками ноги и приближаясь к Святой Земле. Я не могу оторвать от него взгляда. Я заворожён. Одержим. Принадлежу ему.
– Расстегните ремень, мистер Тихоня, – сипло шепчет он, проводя указательным пальцем по длине моей явно выраженной эрекции. Я дрожу и неуклюже делаю то, что сказано. – Ты знаешь алфавит, Валера?
Я сдвигаю брови в замешательстве, когда расстёгиваю ремень.
– Д... да, – шиплю я, когда Дэн медленно расстёгивает ширинку, касаясь костяшками нужного места.
– Ты кончишь прежде, чем дойдёшь до Я, – бесстрастно говорит он и тянется к боксёрам, чтобы освободить мой член.
Я открываю рот и откидываю голову назад, когда ощущаю его тёплую руку на коже.
– И это не просьба, – снова шепчет он, крепче сжимая моего пульсирующего дружка.
Я киваю и с трудом сглатываю, когда Дэн проводит ладонью по головке. Затем он останавливается на достаточное количество времени, чтобы я опустил на него вопросительный взгляд.
– Ну, начинай, – приказывает он, прикусывая нижнюю губу, вероятно, затем, чтобы сдержать смех, который виден в его глазах.
Я усмехаюсь – и его глаза заволакиваются дымкой. Это всё ещё в моих силах.
– А... – скользит вниз.
– Бля, – выдыхаю я, заставляя себя не кончить прямо сейчас. Мне же надо показать ему, что я знаю алфавит, так?
– B... – теперь наверх.
– О-ох, Г, – задыхаюсь я, когда Дэн пробегается язычком по всей длине моего члена.
– Тише... – дует он на нежную кожу.
– Дэн, малыш, ты... я не... – я чувствую, как у меня подкашиваются ноги, пока я пытаюсь удержаться за стены кабинки. Такими темпами я испытаю оргазм раньше, чем дойду до буквы М. Язык – рот. Глотка – больше. Зубы – мой.
– H... – сжав челюсть, шиплю я, ощущая зубки Дэна.
– Валер? Дружище, это ты? – я в ужасе дёргаюсь, когда слышу голос Эрика - моего друга и коллегу. Дэн только усмехается и продолжает ласкать меня своим ртом.
– Еба-а-ать...
– Валер? – да съебись же, чувак.
– Привет, Эрик, – давлюсь я, крепко жмурясь, чтобы не видеть сидящего передо мной на коленях Дэна, делающего то, что он делает.
Я ощущаю его смех, когда Дэн совершает очередное движение. Я резко открываю глаза, пытаясь осуждающе посмотреть на него.
– Ты в порядке? – где-то на заднем плане раздаётся голос Эрика.
– Ага, – стону я, когда Дэн облизывает головку языком. Я вздрагиваю, когда Дэн щиплет меня за бедро, а в его глазах явственно читается предупреждение, что выглядит почти комично, учитывая, какая часть моего тела находится у него во рту.
– О... – мямлю я и чувствую, как Дэн сжимает губки, пытаясь подавить смех, и это движение заставляет меня ударить кулаком по стене.
– Не похоже... – херов любопытный говнюк.
– Съел что-то не то, – выдумываю я самое лучшее оправдание, которое может объяснить все те звуки, что я издаю.
– Оно и видно, – в его голосе слышится сочувствие. Если бы он только знал...
– П... – выдыхаю я, и действия Дэна между моих ног заставляют всё внутри сжаться в узел. Какая выносливость.
– Ладно, оставлю тебя, чувак, – Эрик наконец-то решает уйти. Я откидываю голову, частично радуясь этому, а частично оттого, что всё тело медленно начинает гореть в огне.
Я хочу сказать ему что-то, но именно в этот момент Дэн решает, что пора уделить внимание моим яйцам. Я дёргаюсь, когда он обхватывает их своими пальчиками.
– Р! – практически кричу я, чувствуя, как напрягаются яйца.
– Ладно, мужик, – смеётся Эрик, – не хочу быть здесь, когда ты взорвёшься.
– Отличная идея, – скулю я, ощущая знакомое напряжение, бегущее вверх по ногам прямо к члену.
– С... – выдыхаю я, слыша, как за Эриком закрывается дверь.
– М-м-м...
– Дэн... я сейчас кончу, – задыхаюсь я и предупреждающе тяну его за волосы: если он сейчас не отодвинется, то получит хорошую дозу белка.
Он не слушается. Лишь глубже заглатывает мой член, который теперь касается задней стенки его горла, и тогда наступает конец. Я кончаю – долго, сильно, громко.
– Ебать меня... Я кончаю... Святое дерьмо-о-о-о-о...
Я трясусь, впиваясь пальцами в стены по обе стороны от нас, и закрываю глаза, чувствуя, как дрожат ноги. Когда оргазм проходит, превращая меня в неподвижное нечто, я вновь открываю глаза и смотрю на Дэна.
Он напоминает мне хомяка: щёки максимально раздуты, глаза широко распахнуты – Дениска не привык глотать, тут же понимаю я. Я встаю на дрожащих коленях и поднимаю крышку от унитаза. Дэн нагибается между моих раздвинутых ног и выплёвывает результат нашей маленькой игры, после чего возвращается обратно.
Я падаю на сиденье, не в силах стоять, и откидываюсь на стену, скользя руками в волосы.
– Сказал же, что тебе мало не покажется, – тихо мурлычет он.
– Ты называешь это «мало не покажется»?
Дэн кивает, выглядя довольным собой.
– Ну, – вздыхаю я, опуская руки вниз, чтобы привести себя в порядок, – пусть будет по-твоему.
Среди сотен различных судеб
Я скитаюсь во мгле смиренно.
Мне бы знать что сегодня будет,
Но я знаю что дальше: бренность.
Мне б растаять под взмокшим солнцем
И во спять обратить минуты,
Чтобы жизнь растеклась на донце,
Чтобы смерть породила смуты.
Мне бы знать, как прекрасен якорь,
На котором стоит проклятье,
Но оно для меня двояко
И любимое мной занятие.
Заглянуть бы себе под ноги
И узнать на чём держит имя,
Но я вижу лишь там, где боги,
Там где время сгорая стынет.
И, во тьме разгребая пепел,
Мне бы знать о любви побольше,
Чтоб закрыть её в белом склепе,
Где я ей ничего не должен.
Я закрою глаза, и звёзды
Чёрной кровью пусть льются в небо:
Пусть опять сего мира простынь
Мою плоть разрывает тленом...