Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Я тебя никому не отдам

Денис:

Войдя в гостиную, застаю Валеру за просмотром фильма «Челюсти» - примерно четырёхсотым за нашу совместную жизнь. Он просто пристрастился к этому кино, но я не жалуюсь, потому что сам к нему неравнодушен. Нет фильма лучше, чем «Челюсти» 1975 года. А Спилберг – просто чёртов гений!

- Эй, малыш... сделать для тебя что-нибудь, пока я не лёг? – спрашиваю я, входя.

- Да, вообще-то. Можешь принести мой сборник Судоку? Вероятно, ты подобрал его во время Великой Уборки... Думаю, он на столике, вон там, - показывает Валерка.

- Конечно! – перебрав стопку журналов и газет, я нахожу то, что нужно, прихватываю карандаш и поворачиваюсь, чтобы идти обратно.

- А можно ещё пиво?

Я улыбаюсь ему и направляюсь к холодильнику. Беру «Yuengling» и бутылку воды для себя и уже вхожу в гостиную, когда он восклицает:

- О! И пакетик шоколадных мишек! Мне так захотелось их.

Я медленно вдыхаю, пытаясь не показать, что меня слегка раздражают его распоряжения... к тому же я сам спросил, не нужно ли ему чего-нибудь... но тем не менее.

Вернувшись к кладовой, я беру пакетик мишек, а когда оказываюсь уже в трёх шагах от кровати, слышу:

- Только ещё одно!

Я чувствую, что мои зубы сжимаются, а ноздри гневно раздуваются, и пытаюсь контролировать дыхание. Швыряя Валерке книжку, пиво и пакет с лакомством, я вопросительно приподнимаю брови:

- Чего ещё ты хочешь?

- Тебя, - рычит он с дьявольской улыбкой, и я тут же, подавив смешок, забираюсь на кровать и перекидываю ногу через его бёдра.

- Ну как я могу отказать в такой просьбе? – шепчу я, осыпая поцелуями его щёки, веки, подбородок – и, наконец, губы. Его ладони скользят вверх по моим бёдрам и ложатся на ягодицы, он стонет мне в рот, углубляя поцелуй.

- Знаешь, я всё время просил тебя возвращаться на кухню, потому что люблю смотреть на тебя сзади, когда ты в этом потрясающем одеянии, - он тяжело дышит, успевая касаться моих губ языком. – Ты сводишь меня с ума, котёнок!

Хихикнув, я позволяю ему перехватить инициативу, и он покрывает поцелуями мою шею, ключицы, медленно спускаясь к груди. Моё тело наэлектризовано предвкушением того, что надвигается.

- Мммм, - вырывается у меня, когда он сжимает мои ягодицы, одновременно нежно покусывая мои соски. Я запускаю пальцы в его шевелюру и смакую ощущения от прикосновения его трёхдневной щетины к моей коже. Признаюсь, я специально не брил его в последние дни.

Валерка был таким сонным из-за назначенных ему обезболивающих, после неудачного падения со своего байка, что мы не были близки уже целую неделю. И я НЕ считаю те несколько раз, когда я доставлял ему удовольствие руками или ртом во время ежевечернего обтирания. Мой постоянно занятый, привыкший сознавать свою необходимость любимый мужчина всю эту неделю просто сходил с ума от одиночества и безделья. Бедняга чувствовал такое облегчение от разрядки, что к моменту, когда я, приняв душ, возвращался вниз, чтобы лечь в постель, сам нуждаясь хотя бы в крошечном проявлении любви, он уже крепко спал.

- О Господи, мне так этого не хватало, - простонал он перед тем, как втянуть мой сосок в свой горячий влажный рот, одновременно поглаживая второй и дразня его лёгкими касаниями пальцев.

- Аххх... - выдыхаю я, наслаждаясь ощущениями от его вездесущего языка. – Не могу больше ждать. Ты нужен мне внутри, малыш, я та-а-ак соскучился по тебе за эту неделю! – задыхаясь, бормочу я, с силой проводя пальцами вниз по его бицепсу и дальше, по обнажённой груди.

- Да-а-а-а, - шипит он, а я чувствую, как его эрекция подо мной туго натягивает его пижамные брюки. Я торопливо убираю ногу, чтобы побыстрее избавиться от слипов, пока он стаскивает штаны со своих мускулистых загорелых бёдер.

Нетерпеливо оседлав его снова, я нахожу лубрикант и аккуратно и быстро смазываю свой анал, а проворные пальцы Валеры уже возле моего скользкого входа.

- Господи, ты уже просто чертовски горяч, котёнок, - шепчет он, зная, как я люблю эти грубоватые разговоры во время секса. Его пальцы касаются меня, но не проникают внутрь... он смачивает их в нанесённом лубриканте и начинает дразнящими движениями поглаживать мой сверхчувствительный сфинктер. – Насколько я понимаю, ты уже готов для меня? – он усмехается и продолжает целовать и покусывать точку пульса на моей шее, пока я пытаюсь сохранить остатки самообладания, чтобы правильно расположиться над ним.

- Мммм, более чем готов, - громко застонав от ощущения восхитительного контакта, я опускаюсь на него и на секунду замираю, чтобы перевести дух.

Экстаз... чистый экстаз испытываю я со своим мужчиной.

- Мой любимый так чертовски сексуален, - он с улыбкой откидывается на подушки, приготовившись насладиться зрелищем, пока я буду объезжать его, как дикого скакуна. Его руки лежат у меня на бёдрах, сжимая их в ритме моих движений.

Мы рычим в унисон, ощущения слишком сильны, чтобы вынести их молча. К тому же мы знаем, что ближайшие соседи в нескольких милях отсюда, поэтому можем не сдерживаться. Жаль, что один из нас инвалид, иначе сегодня вечером мы врубили бы самую высокую передачу.

Я вращаю бёдрами, сжимая его внутри. Валерка, зажмурившись и приоткрыв рот, громко выдыхает и неразборчиво бормочет ругательства.

- Проклятье, Дэн.

- О Боже... оххх... так... так... потрясающе, малыш... ты... ты кончаешь? – запыхавшись, спрашиваю я и немного отклоняюсь назад – это моё открытое приглашение Валере поиграть там, внизу, и он его с радостью принимает.

Не проходит и десяти секунд, как я уже кричу, уносимый нахлынувшим оргазмом, и Валерка, издав бессвязный вопль наслаждения, запрокидывает голову и снова падает на подушки.

Я продолжаю двигаться на нём, но значительно медленнее. Потом наклоняюсь вперёд и...

- ААХХХ! – мою икру пронзает дикая боль, я падаю ему на грудь и замираю, парализованный страхом пошевелиться.

- Котёнок... котёнок... что это?! – отчаянно выкрикивает Валера.

Мои глаза крепко зажмурены, но мне удаётся выдавить:

- Сссс... УФФ! Судорога!

Чёрт побери, как больно. КАК БОЛЬНО! Судорога бывает у меня нечасто, но если уж настигает, то просто сметает всё на своём пути, и те полминуты, которые она обычно длится, невероятно мучительны.

Бедный Валерка не знает, что делать, он всё ещё внутри меня, поэтому просто гладит меня по спине, а я, тяжело дыша, лежу на нём. Наконец, боль постепенно стихает, и я начинаю смеяться. Мой смех передаётся и Валере, и вскоре мы оба хохочем над этим ужасно неправильным завершением, не позволившим нам, как следует насладиться нашим страстным соитием.

- Вот это соскок, Дениска... я ставлю за него девять целых девять десятых балла, - объявляет он между приступами смеха.

Я возражаю, пытаясь отдышаться и перестать хохотать:

- Девять и девять, да? Почему же не десятку?

- Травмирование судьи. Ты ударил меня головой в ключицу, застав врасплох. К тому же не могу с чистой совестью дать за этот элемент чистую десятку, поскольку видел его исполненным тобой гораздо лучше, - заявляет он, снова заставляя меня рассмеяться.

Я скатываюсь с него и выпрямляю ногу, которая всё ещё немного побаливает. А Валера озабоченно спрашивает:

- А если серьёзно, ты в порядке?

- Да, сейчас всё пройдёт. Просто паршивая судорога, - я зеваю и снова прижимаюсь к его тёплой груди. Глубоко вдыхаю и наслаждаюсь смешанным ароматом его геля для душа и нашего секса.

- Могло быть и хуже, - начинает он, и я поднимаю голову с его плеча. – Если бы это произошло до того, как мы кончили... вот тогда был бы полный отстой. Мне пришлось бы потребовать дополнительную попытку.

Он снова начинает смеяться, а я присоединяюсь к нему и тянусь за простынёй, которую мы сбили на край кровати.

- Я люблю тебя, малыш. Спасибо за всё, что ты делаешь для нас. Я знаю, это нелегко, - бормочет он мне в волосы и нежно целует меня в висок.

- Эй. Мы всегда так поступаем, правильно? – улыбаюсь я, уже чувствуя, как сон овладевает мной, но не забывая сказать: - Я тоже тебя люблю.

Меня будит прикосновение лёгких, как пёрышко пальцев. Мои руки засунуты под подушку, на которой счастливо покоится моя измученная голова. Не может быть, чтобы уже было пора вставать – разве мы не только что уснули после секса в честь победы над травмой Валеры? Или точнее было бы сказать «сексов»?.

Окончательно просыпаясь, я чувствую, как щетинистые поцелуи смещаются от моей поясницы всё ниже и ниже... начинаю извиваться, и мой любимый посмеивается, его горячее дыхание щекочет мне кожу. Так он вынудит меня снова наброситься на него.

Я вздыхаю, готовый перевернуться на спину, чтобы принять его приглашение... То есть если надо, значит надо!

- ЭЙ! – кричу я, когда он внезапно сдёргивает тёплые одеяла с моего обнажённого тела. – Что ты делаешь? Февраль на дворе, а мы живём у океана, сумасшедший мальчишка!

Валера имеет наглость улыбнуться, затем, прошагав к комоду, натягивает боксёры и тренировочные брюки и объявляет:

- Проснись и пой, красавчик! Первый урок начнётся, как только будет готов кофе. Увидимся внизу! – он подмигивает и выходит.

И вот он я: один в постели... обнажённый и... твёрдый... ну очень возбуждённый. Другими словами, ни с чем.

Я прищуриваюсь, глядя на опустевший дверной проём.

Думаешь, ты меня перехитрил, взбалмошный мальчик? Теперь мой ход, и я не намерен играть честно.

- Хорошо! Я готов! – войдя на кухню, я достаю из шкафчика две кофейные кружки. Со стуком поставив их на стол, поворачиваюсь к холодильнику и беру оттуда ореховые сливки. Кофеварка ещё жужжит, поэтому я подхожу и жду, пока последние капли окажутся в колбе.

Я сознательно избегаю встречаться взглядом с Валерой. Он молчит, если не считать резкого шипения, которое я услышал, входя. Я практически уверен, что парализовал его с помощью своего последнего приобретения. Голубые джоки, ярко подхватывающие мои ягодицы, на которых сейчас нет преград. С тех пор, как ещё летом он признался мне, что бельё – это его самое слабое место, я постарался посетить все мыслимые магазины мужского нижнего белья на территории города и в ближайших торговых центрах. Кроме того, я проштудировал множество каталогов и сделал уйму покупок онлайн.

О, теперь у меня целый арсенал. И всю эту мощь я готов обратить против Валеры из-за трюка, который он только что проделал в спальне.

- Дэн, - говорит он, наконец, собравшись с силами, - котёнок, как ты можешь ожидать, что я буду учить тебя, если ты так выглядишь? Мы ничего не сумеем сделать.

- Что? О чём ты говоришь? – у меня хватает самообладания изображать наивность.

- В каком смысле «что»... ты же знаешь, что все эти крошечные штучки на твоём теле не дадут мне сосредоточиться.

Я качаю головой и приподнимаю своё левое бедро:

- Вот это старьё? – Господь поразит меня молнией. – Да ладно, с тобой всё будет хорошо. Я не хотел пачкать одежду и понимал, что мы включим духовку, плиту и даже фритюрницу, - я беру колбу из кофеварки и наливаю кофе в наши кружки. – Мне показалось разумным надеть что-нибудь полегче, чтобы не вспотеть и не перегреться.

- Ну, меня-то ты уже перегрел! – раздражённо фыркает он, складывая на груди мускулистые руки.

- Что ж, разве это не по твоей собственной вине? Ты мог бы взять меня наверху, Валерка... но только раздразнил и покинул! Поэтому теперь тебе придётся просто держать его в штанах, пока мы не закончим наш урок! – я улыбаюсь с невинностью серийного убийцы и подаю ему дымящуюся кружку.

Валера неохотно принимает её. Он знает, что я прав, но я вижу, что колёсики в его голове работают с перегрузкой – он явно что-то замышляет.

- Хочешь, сделаем это интереснее? – предлагает он с ухмылкой, отхлебнув кофе и опуская кружку.

Я приподнимаю брови, пытаясь не терять голову, глядя, как он облизывает губы, наслаждаясь вкусом своего кофе.

- Как это?

- Ну, будем работать вместе, как можно более усердно, и держать руки при себе. Сосредоточимся на выпечке и готовке... никаких проделок, - с вызовом предлагает он.

Я поджимаю губы и постукиваю по ним указательным пальцем. Приходится признать, меня охватывает азарт.

- И как мы определим, кто победил, а кто проиграл? Я имею в виду, ведь мы на что-то поспорим?

Он окидывает взглядом помещение, предположительно отыскивая лучшую ставку, но потом качает головой:

- Не-а, никакого пари. Только удовлетворение от осознания собственной выдержки. Что скажешь?

Я наклоняю голову к плечу. О, я знаю, что выиграю это состязание. Вышеупомянутый арсенал белья практически гарантирует это.

- Ваше предложение принимается, сэр! – я тянусь к нему для рукопожатия, но останавливаюсь на полпути: - Хотя... одно уточнение: в любви и на войне все средства хороши?

На его лице вспыхивает восхитительная улыбка, которая убивает меня наповал. В очередной раз.

- Конечно, красавчик.

Пытаясь удержаться от иронической усмешки, я протягиваю руку:

- Тогда согласен!

Мы обмениваемся крепким рукопожатием, а когда я пытаюсь убрать руку, Валера не сразу отпускает её и, как бы невзначай, медленно проводит пальцами вдоль моей ладони. Движение его мизинца немедленно вызывает волну мурашек, и я понимаю, что должен приготовиться к жёсткой борьбе, поскольку он явно настроен на победу.

Валера:

- Вот, попробуй, как это на вкус? – Дэн протягивает мне деревянную ложку, полную маринада – приправленного и уваренного до совершенства.

- Мммм... Закачаешься, котёнок! С этим ты наловчился, засчитано. Ладно, а теперь давай придадим вкус твоему соусу аррабиата, - говорю я, указывая на кастрюльку с соусом, стоящую на задней горелке. Всё это утро я только инструктировал Дэна, слава Богу, без физического контакта, потому что сейчас я, разумеется, просто умираю.

Этот парень...

Он убивает меня. Наш урок кулинарии длится меньше трёх часов, и за это время мне уже дважды пришлось выходить, чтобы получить облегчение в ванной.

Эти вздохи.

Эти потягивания.

Эти протискивания между мной и кухонным столом, когда он хочет достать что-нибудь.

Он мог бы просто вежливо попросить это, но не-е-е-ет!

И, Боже правый, когда я увидел, как он, наклонившись, ищет что-то в нижних ящиках шкафа, а его голые ягодицы приглашающе раскрываются и манят! Я расплескал кипящий томатный соус, потому что совершенно погряз в похотливых мыслях. Этот мальчишка знал, что делал, когда принимал мой вызов.

Я же, напротив, пожимая ему руку, как-то упустил из виду возможную мучительную неудовлетворённость или даже угрозу повреждения некоторых частей моего организма от слишком интенсивной мастурбации.

Предложив мне ложку соуса, Дэн спрашивает:

- Ну? Что можно сделать с этим?

Я смотрю на него, смакуя и изучая вкус и аромат. Надо бы придать остроты.

- Недостаточно страстно. Нужно добавить немного пикантности.

Дэн смотрит на меня, приоткрыв рот.

И тут же подбоченивается:

- Ты хочешь сказать, что я кажусь тебе недостаточно страстным или пикантным? – поддевает он меня, изгибая бровь, и тянется к специям.

Я усмехаюсь и поднимаю руки в знак капитуляции:

- Нет, котёнок. Ты безусловно очень страстный и пикантный. Но что касается этой кастрюльки с соусом... не помешало бы добавить перчика.

Дэн высыпает в соус ещё половину чайной ложки кайенского перца.

- Можно? – спрашиваю я, начиная помешивать в кастрюльке деревянной ложкой. Потом подношу её к губам и пробую.

Идеально.

- Вот, - я протягиваю ему ложку соуса, и Дэн осторожно обхватывает краешек губами, не сводя с меня взгляда.

- Мммм, - стонет он, закатывая глаза от удовольствия. И внезапно, в бессчётный раз за это утро, я чувствую свою воспрянувшую эрекцию. – Ты прав. Ты главный шеф-повар. Феноменально вкусно, - говорит Дэн, облизывая губы и касаясь большим пальцем уголка рта, чтобы убедиться, что он чистый.

Я шумно выдыхаю. Этот поединок может оказаться крупной ошибкой. Дэн держится, как ни в чём не бывало, а я вот-вот рухну, как карточный домик.

Твою мать!

Я обхватываю его за талию, легко поднимаю и усаживаю голой попкой на стол.

Переведя дыхание после моего внезапного нападения, Дэн лукаво улыбается. Я резко наклоняюсь к его рту, а он избегает поцелуя, запрокидывая голову.

- Ах, ах, аххх! – Дэн пытается оттолкнуть меня, упираясь руками мне в грудь. – Ты готов объявить утреннюю сессию закрытой, а меня – победителем? – спрашивает он, потрясённо приподнимая брови.

Я бедром развожу его ноги и храбро касаюсь ладонью его идеального входа. Осторожно погружаю в него два пальца, и Дэн возбуждённо ахает, ресницы его трепещут.

- Думаю, можно смело сказать, что после этого мы оба будем победителями, не так ли? – бормочу я и начинаю ритмично двигать пальцами, одновременно поглаживая его чувствительный и начинающий твердеть член и втягивая в рот мочку его ушка.

Дэн сглатывает и немилосердно впивается пальцами в мои плечи.

- Мммхммм, - стонет он, быстро кивая.

Я быстро довожу его до грани оргазма, но потом вынимаю пальцы из ануса Дэна, и перестаю двигать своей второй ладонью по его длине и облизываю пальцы, которые работали с его членом, дочиста. Дэн тяжело дышит, а я приспускаю резинку штанов, чтобы освободить свой член, готовый к атаке.

Подсунув руки под его попку, я сдвигаю Дэна к самому краю стола и вынуждаю лечь на спину, после чего нацеливаюсь и вхожу одним плавным движением.

- АХХХХХ! – кричит Дэн, выгибая спину на холодном граните, а я сжимаю его бёдра и начинаю энергичные движения. С каждым толчком Дэн становится всё твёрже, его член сочится смазкой, а яйца приятно поют. Напряжённые соски зовут меня... искушают. Всё сильнее возбуждаясь, я смотрю, как вздымается грудь Дэна, рельефные полоски его рёбер под слегка загорелой тонкой кожей напоминают рябь на воде.

Я сосредоточиваю внимание на своих ощущениях.

- Господи... чёрт... Дэн! – мои бёдра движутся всё быстрее, слышны только наши стоны и звуки соприкасающихся тел. Это так хорошо. Так чертовски хорошо. - Проклятье, Дэн... кончаю... я кончаю.

В ответ он что-то бормочет. Кажется, не возражает, потому что я чувствую, как он начинает напрягаться, слегка поджимаются его яички, и замирает, поглощённый наслаждением. Наверное, вся сексуальная неудовлетворённость этого утра приводит к тому, что это свободное падение наступает для нас обоих быстрее, чем обычно.

Не думаю, что сейчас нам это хоть сколько-нибудь важно. Мы оба достигаем пика, и я бессильно падаю грудью на его рельефный, покрытый кубиками живот.

Через несколько секунд, всё ещё тяжело дыша, я скольжу ладонями вверх по его телу, обхватывая толстый член Дэна, чтобы получить двойное удовольствие. Мне нравится видеть Дэна обнажённым... и ему нравится видеть меня таким же, но эта быстрая проделка на кухне просто не дала времени на раздевание. И всё равно... мне нужны мои поцелуи в животик. Он чертовски аппетитный... каждый его дюйм.

Отдав дань его безупречной коже, я нахожу в себе силы выпрямиться и поправляю брюки. Дэн тянется ко мне, без слов прося помочь ему подняться. Когда мы оказываемся лицом к лицу, я целую его. Наши губы и языки неразлучны, я зарываюсь пальцами в его волосы и, прежде чем отстраниться, ещё раз целую его напоследок.

- Я люблю тебя, Дэн, - добавляю я с хитрой усмешкой.

- Я тоже тебя люблю.

Похоже я в аду и в раю одновременно.

Это всё из-за секса с моим любимым. Он делает меня рассеянным. Ох, кого я обманываю? Для этого даже не нужен секс. Вчера утром Дэн появился в этом хлопковом неглиже – и я понял, что влип.

После нашей шалости на кухонном столе мы объявили, что эмбарго на секс снято. Решили приготовить какую-нибудь пасту, чтобы было с чем использовать все эти соусы, которым я научил Дэна, и у нас весь остаток дня функционировал прямо-таки паста-бар.

Это тоже было неплохо. Говорят, перед трудным днём, требующим выносливости, полезно загрузиться углеводами.

Не знаю, правда, какой именно выносливости это пойдёт на пользу – поварской, когда приходится целый день горбатиться над плитой, или сексуальной... правда, похоже на то, что сегодня мне опять предстоят частые визиты в ванную. Уже почти полдень, потому что мы поздно уснули, а проснувшись, провели много времени в душе. И хотя я рассчитывал, что после этого моего самообладания хватит на весь оставшийся день, думаю, моим надеждам конец, потому что Дэн только что вошёл на кухню в прозрачной чёрной майке.

- Что ты делаешь? – спрашиваю я, ошеломлённо глядя на него, одетого в почти ничего не прикрывающий чёрный сетчатый полиэстер.

- Я подумал, что предстоит ещё один день кухонной гимнастики. И пытаюсь сократить стирку! – Дэн хихикает, когда я хватаю его за талию и нападаю на его шею с поцелуями и игривыми покусываниями.

- Ты чёртов мошенник и знаешь это! – скулю я и отстраняюсь.

Мне снова пора в ванную.

Когда, завершив важное дело наверху, я возвращаюсь на кухню и озираюсь, думая о том, что планировал на сегодня до того, как меня так жестоко сбили с делового настроя.

Заметив электрофритюрницу, я вспоминаю.

- Иди сюда, ты. Время замесить немного теста для кальцоне и стромболи.

Дэн подходит ко мне, улыбаясь:

- Уже вернулся из ванной?

Вместо ответа на его колкость я изгибаю бровь, беру Дэна за руку и ставлю его между собой и кухонным столом, лицом к комку сырого теста:

- Итак, первым делом муку на стол.

Дэн погружает ладонь в маленькую чашку с мукой и посыпает ею рабочую поверхность:

- Готово.

Всё ещё стоя позади него, я тянусь за шариком из теста и поручаю Дэну обвалять его в муке, после чего приступить к раскатыванию.

При каждом движении скалкой от себя Дэн издаёт хрипловатый стон, а его роскошная попка оттопыривается, упираясь мне в бёдра.

- Помочь тебе немножко, котёнок? – шепчу я ему на ушко, пытаясь проделать хоть небольшую брешь в его самообладании. Приходится признать, Дэн побеждает меня по части борьбы с сексуальным влечением. Ведёт себя так, словно справляется с ним одной левой, а я просто тону!

- Да, пожалуйста, - стонет Дэн умоляюще, ведь раскатанное им тесто прибавило в диаметре всего дюйма четыре по сравнению с исходным размером. Он прижимается попкой к моим бёдрам и смотрит на меня, обернувшись, чтобы встретиться со мной взглядом.

О, неуже-е-ели?

Я расцениваю это, как открытое приглашение. Быстро поддеваю ткань его трусов пальцами и стягиваю их вниз, как и свои шорты. Я знаю, какой он возбуждённый в ожидании меня, поэтому провожу членом у него между ног, чтобы создать нужное трение наших стволов. Дэн ещё сильнее прижимается ко мне, принимая более удобную позу и упираясь в край стола руками.

Согнув колени, я плавно вхожу в него и издаю громкий стон от избытка ощущений. Дэн вздыхает, запрокидывая голову, а я веду ладонью вверх по его гладкой спине и кладу руку ему на плечо, чтобы получить больше контроля над нашими движениями. Я удерживаю медленный и постоянный темп, добиваясь максимального наслаждения для нас обоих, потом обхватываю узкую талию Дэна и, опустив руку между его бёдер, начинаю играть с его эрегированным членом, вожу ладонью вверх и вниз, не забывая активно забавляться с яйцами Дэна, они у него отменные.

- Боже... о мой... охх... - бессвязно выкрикивает Дэн, и я чувствую, как внутри вокруг меня всё напрягается и пульсирует. Я толкаю его плечи немного вперёд и делаю маленький шаг назад, чтобы изменить угол, соединиться с ним ещё теснее... ммммм... вот оно. Ещё два... три длинных движения – и я тоже достигаю освобождения.

Господи. Каждый раз... каждый раз секс с этим парнем – просто какое-то чёртово потрясение.

Я наклоняюсь вперёд и целую его спину. Потом отстраняюсь, и мы, прихватив в прачечной несколько полотенец, идём к лестнице.

Пора принять ещё один душ.

Чистые и по-прежнему полураздетые, мы возвращаемся на кухню – к столу, где полчаса назад оставили тесто.

В настоящий момент у нас готовится три вида стромболи. Первая – из теста с добавлением пряностей, а в начинку входят пепперони и моцарелла. Ещё две – из обычного теста: одна с генуэзской салями, сыром проволоне и нарезанным обжаренным красным перцем, а другая с ветчиной и швейцарским сыром. У меня разыгрывается зверский аппетит, потому что запах от всего этого просто фантастический.

Дэн в конце концов овладел искусством раскатывания теста до нужных размеров. Когда мы вместе толкали скалку во все стороны и мне при этом приходилось утыкаться носом в шею Дэна, он хихикал. Щекотка, облизывание и прикусывание были занятным бонусом. Потом мы начинили рулеты, и скоро они будут совершенно готовы.

- Ладно, босс, что теперь? – Дэн ставит передо мной блюдо нарезанной ломтиками деликатесной ветчины из индейки, а я смешиваю рикотту, кубики моцареллы, чеснок и орегано для кальцоне. Потом беру вилку и, набрав немного начинки (надеюсь, очень вкусной), подношу ко рту Дэна.

- Открой.

Вначале, разумеется, он обольстительно улыбается мне, и только после этого повинуется.

- О мой Бог, - бормочет он с набитым ртом. – Потрясающе.

Я улыбаюсь и киваю.

- Хорошо. Значит, мы сделали всё правильно. Можешь выложить это в ветчину? - Он берёт тарелку и начинает добавлять её содержимое к кусочкам мяса, а я продолжаю перемешивать начинку в миске.

- Достаточно, - я отрезаю часть раскатанного теста и кладу на середину примерно четверть чашки готовой смеси. – А теперь заверни его и прищипни края, стараясь, чтобы начинка была запечатана наглухо! Мы же не хотим, чтобы этот божественный сыр вытек в масло.

Дэн старательно выполняет мои указания, и его первая пицца кальцоне выглядит прекрасно. Кивнув головой в сторону разогретого масла, я продолжаю:

- Ну а сейчас возьми вон ту металлическую ложку и осторожно опусти кальцоне во фритюр. Когда боковые части станут золотистыми, ты аккуратно перевернёшь её и она поджарится с другой стороны. Если мы сделаем это правильно, тесто получится хрустящим, а начинка с рикоттой – мягкой и фантастически вкусной.

Через несколько минут Дэн успешно вынимает из кипящего масла свою первую кальцоне. И вскоре, набив руку, поджаривает по четыре штуки сразу, именно столько удобно помещается в электрическую сковороду.

- Что у нас на очереди на завтра и на остаток недели? – спрашивает Дэн, переворачивая кальцоне.

- Блюда для завтрака и сладкое. Маффины, хлебцы, пара кассеролей, киши, пироги... как тебе это?

Он улыбается:

- Замечательно, - и после короткого раздумья добавляет: – Спасибо, милый, твои уроки в последние два дня... время, которое ты на меня потратил... это потрясающе.

- Это было потрясающе... и продолжится так же... - я замолкаю, но мы оба знаем, как много значим друг для друга.

Ещё несколько минут я наблюдаю, как сосредоточенно Дэн занимается приготовлением кальцоне.

Мой красавец. И я собираюсь провести с ним всю оставшуюся жизнь.

Пока Дэн наслаждается своими первыми опытами в искусстве создания домашних кальцоне, я вытаскиваю из духовки готовые стромболи, которые дразнят своими ароматами – просто слюнки текут. Окинув взглядом кухню, не могу удержаться от смеха, увидев, какое чрезмерное количество еды мы приготовили. Я решаю отрезать по несколько кусочков от каждого блюда, чтобы Дэн мог попробовать их все, а потом заворачиваю всё остальное в полиэтиленовую плёнку и в фольгу.

- Эй, котёнок, когда ты закончишь, давай отвезём это в бар и угостим сотрудников... посетителей... кого угодно. У нас наготовлено на целую армию.

Оценив количество расставленных повсюду для охлаждения блюд, Дэн замирает с округлившимися от изумления глазами, а потом начинает хохотать.

- Да, нам лучше бы убрать отсюда всю эту еду! Если мы оставим её себе, нам придётся питаться этим ещё долгие годы. К тому же почему бы не похвастаться, какую вкуснятину могут сотворить умелые руки моего мужчины! – Дэн игриво покачивает бровями.

Ну... наверное, поездка в бар может немного подождать... а мой мальчик не может.

По времени всё получается просто идеально – пока Дэн вынимает последнюю кальцоне и кладёт её на бумажное полотенце, чтобы впиталось лишнее масло, я открываю холодильник и достаю оттуда взбитые сливки, шоколадный сироп Херши, карамельный соус и кондитерские украшения. Потом устремляюсь к морозильнику.

Время десерта.

- Так, что это у тебя там, несносный мальчик? – спрашивает Дэн, подкрадываясь ко мне, а я стою, прислонившись к холодильнику с улыбкой до ушей.

- Я понял, что мы усердно работали, сфокусировавшись только на главных блюдах, к тому же эти кальцоне слишком горячие, чтобы наши друзья могли насладиться ими прямо сейчас, поэтому давай чуть-чуть подождём. Настало время сладкоежек, - я поворачиваю его к рабочему столу, где уже расставлен широкий ассортимент мороженого. – Мне ужасно хочется бананово-белловый сплит, - шепчу я, притягивая Дэна к себе и проводя носом по его щеке. И чувствую, как он дрожит в ответ на мои слова.

- Хммм, - удовлетворённо вздыхает он. – Теперь, когда ты об этом упомянул, я, пожалуй, попробовал бы сахарную трубочку «Большой Мальчик», - он поворачивает ко мне голову, и я вижу, как сексуально блестят его глаза. – Кому нужно кафе-мороженое, если у нас здесь есть идеальная гранитная плита? – спрашивает Дэн, шлёпая ладонями по столешнице.

Я улыбаюсь и веду его к столу, держа за талию и на ходу освобождая его от брифов.

- Вы будете кушать первым, сэр. Добро пожаловать в Мороженицу Русика... сливки в подарок, - я подмигиваю, - ...прямо сейчас! – и запрыгиваю на стол, избавившись с помощью Дэна от шортов.

Он встряхивает баллон со сливками, потом наносит их на моё уже напрягшееся достоинство, а я тем временем заканчиваю снимать его майку.

Обнажённый, ошеломляющий и совсем мой, он встаёт возле моих ног и опускает на меня свой ротик. Потом пускает в ход язык и слизывает внушительное количество сливок.

- Но в моей сахарной трубочке кое-чего не хватает, - бормочет он, а у меня закатываются глаза от удовольствия, ведь его язычок уже проделывает акробатические трюки с моим членом, покрытым взбитыми сливками.

- Чё... чего не хватает, котёнок? – удаётся простонать мне сквозь сексуальную эйфорию... удивительно, как я вообще смог в этот момент выговорить хоть что-то, но, открыв глаза, я сосредотачиваюсь на том, что собирается сказать Дэн.

Он смотрит снизу вверх, втягивая меня в рот, а потом с причмокиванием выпуская из губ:

- Вишенок, разумеется. Я хочу три мои дополнительные вишенки.

Ночь лоно раскроет пред нами,
Объят нежной пустошью сон.
Луна блещет над облаками,
Звучит ветром лес-камертон.

А в округе от нас тьма сгустилась,
Для нас существуем лишь мы.
Другое во тенях забылось
И мы лишь в объятиях тьмы.

Прижат ты мною к берёзе,
Целую я шею твою.
Горят красным, как на морозе
Ланиты... я так их люблю.

И всего тебя я лелею
И чёрные дыры в глазах,
И душу которой болею,
Тонущей так часто в грозах.

Тебя я легонько целую,
Мой воздух вкушаешь же ты.
Движенья мои так балуют
Бога твоей красоты.

Вновь к шее дошли мои губы,
Стон рвётся из недр тебя,
Когда я вонзил свои зубы
В нежную шею любя.

Едиными стали на время
И души и даже тела.
Любовь - драгоценное семя,
Нас вместе с тобою сплела.

И я неохотно отпрянул,
Без сил, но счастливые мы.
Цветок нашей боли завянул,
Мы вместе под сенью луны.

Опубликовано: 2016-01-06 22:49:39
Количество просмотров: 149

Комментарии