Недоносок

Денис:

Чёрт! Я повторил это про себя в сотый раз за последний час. Мчась вдоль тёмного холла, теперь уже пустого, здания, сжимая в руках материалы для презентации, я мельком взглянул на часы. 20:20. Боже, сегодня хоть что-нибудь пойдёт так, как мне нужно? Мистер Русик устроит мне взбучку – я опаздывал уже на двадцать минут. Он ненавидит опоздания. Слова «опоздание» нет в словаре Мудака Валеры Русика. Как нет слов «сердце», «доброта», «сострадание» и «спасибо».

Я снова поймал себя на мысли планирования убийства ублюдка-босса под названием «Недоносок». Всё, о чём я просил – элементарная работа. Сделать несколько копий и сшить несколько документов. Это просто. Положил, скопировал, вытащил. Но нет. Два часа. Это заняло два часа!

И теперь я, пробегая пустые залы здания в моих модных мужских итальянских туфлях за триста пятьдесят евро, мчался к своему палачу. Дыши, Дэн. Он может почувствовать запах страха.

Приближаясь к залу заседаний, я бессмысленно попытался успокоить себя: может, он задержался в своём офисе и ещё был занят работой. Да, конечно. Я подошёл к его кабинету, и мои страхи оправдались: дверь была открыта, настольная лампа освещала комнату, а его большое кожаное кресло было пустым. Дерьмово.

Я замедлил шаг, поскольку приблизился к залу заседаний. Тусклый свет пробивался из-под закрытой двери. Он определённо был там, ожидая меня. Держа пачку документов в руках, я попытался пригладить волосы и поправить одежду. Сделав глубокий вдох, я постучал в дверь конференц-зала.

- Входите.

От тона его голоса у меня дыхание перехватило. Он не казался сердитым. Хуже, он был скучающим. Уставшим от ожидания.

Расправив плечи, я вошёл в тускло освещённое помещение. Одна стена этой большой комнаты целиком состояла из огромных, от пола до потолка, окон, открывающих прекрасный вид на городской пейзаж Петербурга с высоты восемнадцати этажей. В центре стоял большой деревянный стол для переговоров, во главе которого, лицом ко мне, сидел мой шеф - Валера Русик.

Его пиджак висел на спинке стула, узел галстука был ослаблен, рукава рубашки закатаны до локтей, а пальцы сложены в замок. Прекрасное лицо было скучающим. Он устало посмотрел мне в глаза, но ничего не сказал.

- Прошу прощения, господин Русик, - сказал я, дрожащим голосом, всё ещё тяжело дыша. - Возникли проблемы с... - я остановился. Оправдания не помогут моей ситуации, и, кроме того, я не собирался позволять ему обвинять меня в том, что мне не подвластно. Пошёл он в жопу! С моей новообретённой храбростью, я поднял голову и подошёл к столу.

Не встречаясь с ним взглядом, я рассортировал бумаги и расположил их на столе перед нами.

- Вы готовы начать, господин Русик? - спросил я, даже не пытаясь скрыть яд в своём голосе.

Он поднял на меня свой взгляд, но не ответил. Его голубые глаза пошатнули мою храбрость. Было бы гораздо легче, не будь он таким красивым. Хотя, какой прок от прекрасного лица, когда оно принадлежит такому гавнюку? Я ненавидел самого себя за то, что обращал внимание на его внешность. Он великолепен, и поэтому ему прощают его свинское отношение ко всем. Он мог быть чертовски сексуален, но одно слово из его уст разрушало всё.

Молча, он жестом показал мне продолжать. Откашлявшись, я начал презентацию. Пока я описывал различные этапы рекламной кампании, он не сказал ни слова. Просто ждал, не встречаясь со мной глазами.

Я наклонился над столом, показывая фотографии, когда почувствовал это. Его рука медленно поднялась с его колен и осторожно легла на мою поясницу, постепенно спускаясь к ягодицам.

- Издательство может... - я остановился на середине фразы. Дыхание спёрло, и я замер. Миллион мыслей пронеслись у меня в голове в тот момент. За девять месяцев, что я работал на него, он никогда преднамеренно не прикасался ко мне. А это было определённо преднамеренно.

Его горячая рука обжигала кожу сквозь брюки. Каждый мускул в теле напрягся, по спине пробежала дрожь. Что, чёрт возьми, он делает? Мой разум кричал отодвинуть его руку и сказать, никогда не прикасаться ко мне снова, но у моего тела были другие мысли. Мои соски напряглись, и я сжал зубы. Соски – предатели!

Я выдохнул воздух, который держал в груди, и почувствовал, как громко стучит моё сердце. Прошла, по крайней мере, минута, и ни один из нас не произнёс ни слова. Наше дыхание и приглушённый шум города были единственными звуками, отзывающимися эхом в зале заседаний.

- Обернитесь, Дениска, - сказал он спокойно. Звук его голоса нарушил тишину, моё дыхание перехватило, и я закрыл глаза, слушая. Выпрямив спину и посмотрев прямо перед собой, я медленно повернулся. Его рука двигалась вместе со мной, скользя по моему бедру. Я опустил глаза и встретился с его пристальным взглядом. Стало ещё тише.

Я мог видеть, как вздымалась и опускалась его грудь, каждый вдох был глубже, чем предыдущий. Его большой палец начал перемещаться, медленно скользя вперёд и назад, а глаза по-прежнему смотрели в мои. Он ждал, что я остановлю его, у меня было много времени, чтобы сказать что-нибудь. Но настолько же, насколько я ненавидел его, я понимал, что не могу сказать этих слов. Я никогда такого не испытывал. Каждый мускул моего тела напрягся в мучительном ожидании. Я чувствовал, как жар от его руки пробегает через моё тело, и как становится твёрдым и напряжённым мой член.

Глядя мне в глаза, он начал медленно опускать ладонь выше. Его пальцы побежали вверх по моему бедру к ремню брюк. Он сдвинул его в сторону и переместил руку на молнию моих брюк, мягко обхватывая мою ногу. Его рука поднималась вверх, а моё тело дрожало от силы гнева и желания, сражающихся во мне. Как он смеет думать, что может прикасаться ко мне? Я ненавидел его больше, чем это вообще было возможно, но в данный момент больше злился на самого себя. Почему я позволяю своему телу так реагировать на это? Я хотел дать ему пощёчину и сказать отвалить, но сильнее этого я хотел, чтобы он не останавливался.

Томная боль между ног нарастала, и я чувствовал, как твердею, по мере движения его пальцев. Он приблизился к краю моих голубых слипов и запустил пальцы под них. Он скользил по яйцам и задел член, прежде чем обхватить мой стояк своей ладонью. Я закрыл глаза и закусил губу, пытаясь заглушить стон. Его глаза были дикими от желания, а на лбу выступили бусинки пота.

- Чёрт, - прорычал он сдержанно, закрыв глаза и, кажется, проводя ту же внутреннюю борьбу, что и я. Мельком взглянув, я увидел, как натянута ткань штанов у него между ног. Всё ещё не открывая глаз, он зацепил пальцем и сжал в руке мои голубые слипы. Дрожа, он посмотрел на меня с яростью и жаждой в глазах, а затем одним быстрым движением сорвал их с моего тела. Звук рвущейся ткани отозвался эхом в тишине.

Он грубо притянул мои бёдра, поднимая и усаживая меня на холодный стол и раскрывая мои ноги перед собой. Я чувствовал, как по моему телу распространяется жар, и невольно выпустил стон, когда его пальцы снова прикоснулись к моему члену. Я презирал этого человека и всё, имеющее к нему отношение, но моё тело предавало меня и жаждало его прикосновений. Это не те нежные и любовные касания, к которым я привык, но они приводили меня просто в животное безумие. Мой разум отступил, и я откинулся на локтях, чувствуя быстро приближающийся оргазм.

Но в тот момент он вдруг остановился и убрал руку, заставив меня трепетать от её потери. Я застонал и поднял голову, встретившись с ним взглядом. Быстро схватив его за рубашку, я притянул его губы к своим. Он даже на вкус был удивительным, и я ненавидел это. Прикусив его нижнюю губу, я расстёгивал его штаны, торопливо вытягивая ремень.

- Вам лучше быть готовым закончить то, что вы начали, Мистер Русик.

Рыча, он схватил мою рубашку и разорвал её. Пуговицы полетели на ковёр, а он грубо обхватил мои ягодицы, и по телу разлетелась приятная боль, заставившая меня ускорить движения и стянуть его штаны вместе с боксёрами на пол. Я обхватил его упругое длинное достоинство, чувствуя, как он пульсирует у меня в ладони.

- О, я собираюсь сделать гораздо больше этого, Дениска.

То, как он произнёс моё имя, должно было разозлить меня, но сейчас я чувствовал только одно. Чистая, всепоглощающая похоть. Я внезапно ощутил, как он избавляет меня от моих брюк, стягивая их со щиколоток и укладывает меня на спину на столе переговоров. Прежде чем я успел произнести хоть слово, он обхватил мои лодыжки и толкнул свой длинный твёрдый член глубоко в меня. Господи, ни тебе подготовки, ни латекса, ни смазки. Грубо, как чистое животное.

- Боже! - закричал я громко.

- Верно, - прошипел он сквозь сжатые зубы. Он глубоко входил в меня, и его движения сопровождались громкими хлопками наших тел. Я не мог сдержать стоны и крики.

- Тебя никогда так не трахали? Ты не был бы таким чертовски дразнящим, если бы тебя, как следует трахали.

Кем он себя возомнил? И какого чёрта, он был прав? У меня никогда не было секса где-нибудь, кроме кровати, и я никогда не чувствовал себя ТАК. Его член во мне пробуждал ощущения, о существовании которых я даже не подозревал. Я никогда не кончал во время анального секса, не касаясь руками своего члена. Обычно мне приходилось дрочить себе самому, пока секс-партнёр вколачивался в меня. Но с ним я уже дважды чуть не кончил.

- Бывало и получше, - усмехнулся я, глядя на него и прищурив глаза.

Его глаза вспыхнули, и он вышел из меня как раз, когда я готов был кончить. Я застонал, поскольку он опустил мои лодыжки. Сначала я подумал, что он собирается оставить меня так, пока он не притянул меня за руки, подняв со стола и жёстко прижавшись к моим губам. Следующим, что я почувствовал, было холодное стекло, к которому припечатали мою задницу. Я застонал от контраста температур окна и моей кожи. Я чувствовал себя, будто в огне, и каждая часть меня хотела его грубых прикосновений.

- Вам действительно не стоило этого говорить, Дениска, - сердито прорычал он, резко развернув меня лицом к стеклу и раскрывая мои ноги. - Раздвинь ноги, быстро!

Я расставил ноги для него, он обхватил мои бёдра и, грубо притянув, снова вошёл в меня.

- Чёрт!

- Тебе нравится, не так ли? - издевался он, кусая мочку моего уха. – Теперь весь Питер может посмотреть наверх и увидеть, как трахают твою горячую тесную задницу и как ты наслаждаешься каждой минутой этого. Хочешь, чтобы они увидели, как ты кончаешь?

Я застонал, не способный сформировать слова в ответ, с каждым толчком, прижимающим меня к стеклу.

- Скажи это. Вы хотите кончить, Дениска? Отвечай или я остановлюсь и заставлю отсосать у меня, - прошипел он, входя всё глубже и глубже с каждым толчком.

- Да... чёрт... да... о, Боже, - воскликнул я, ударяя руками в стекло. Всё моё тело дрожало от оргазма, который пронёсся по мне, заставляя перестать дышать. Моя густая сперма, как слёзы мутного дождя скатывалась по поверхности стекла.

Когда это, наконец, прошло, он вышел из меня. Я повернулся, и его губы настойчиво нашли мои. Мои руки скользнули в его волосы и крепко сжали их, когда наши языки соприкоснулись. Я освободил одну руку и опустил к его пульсирующему члену, начав его поглаживать. Его стоны отзывались эхом у меня во рту. Я отстранился, глядя на него из-под полузакрытых век.

- Теперь я хочу, чтобы весь Питер видел твоё лицо, когда я заставлю тебя кончить так, что ты забудешь своё имя.

Я соскользнул по стеклу и взял в рот его достоинство. Всё его тело напряглось, и он издал глубокий стон. Его лоб и ладони были прижаты к стеклу, а глаза плотно закрыты от напряжения.

- О, чёрт!.. Да, да, ДА! - закричал он, и я почувствовал, как пульсирует его член у меня во рту. Он начал кончать, и я глотал каждую каплю. Настоящий гей не боится глотать, я всегда так считал и не разочаровал ещё ни одного парня, с которым был. По его реакции я понял, что ни один из его маленьких офисных поклонников не делал этого. Ёбаные сучки. Боже, а это откуда?

Я выпустил его изо рта, и он откинулся назад, падая на стул и пытаясь успокоить дыхание. Поднявшись, я натянул брюки, валявшиеся на полу и встретился с ним глазами. Несколько секунд никто из нас не отводил взгляд. Не говоря ни слова, я запахнул порванную рубашку и вышел, молясь, чтобы мои дрожащие ноги не подвели меня.

Хватая дипломат со своего стола, я отключил питание компьютера и натянул пиджак, пытаясь трясущимися руками застегнуть пуговицы. Мистер Русик ещё не вышел, и я почти бежал к лифту, моля Бога, чтобы он приехал прежде, чем я встречусь с ним снова.

Я не мог позволить себе даже думать о том, что случилось, пока не уйду отсюда. Двери открылись, и я нажал на кнопку лобби, глядя, как номера этажей сменяют друг друга в обратном порядке. Золотые створки открылись, и я помчался к выходу через зал. Я услышал, как охранник сказал что-то о работе допоздна, но я только махнул и пробежал мимо него.

С каждым шагом моё тело напоминало мне о событиях прошедшего часа. Приблизившись к своему автомобилю, я нажал на кнопку отключения сигнализации и упал в безопасность кожаного кресла. Я встретился со своими глазами в зеркале заднего вида.

Что. Нахрен. Это. Было?

Валера:

Боже. Я в беспросветной заднице. Я проснулся полчаса назад и до сих пор пялюсь в потолок. Возбуждённый. Снова. Но в этот раз мне было хуже, чем в предыдущие двести девяносто шесть дней, что я просыпался в таком же состоянии. Сегодня, я знал, что теряю.

Девять месяцев. Девять грёбаных месяцев утреннего стояка, быстрых мастурбаций и бесконечных фантазий о том, кого я даже не хотел. Ладно, это не совсем, правда. Я хотел его. Хотел больше, чем любого другого мужчину, которого когда-либо видел. Главная проблема заключалась в том, что я его ненавидел. Хотя может... нет, я всё-таки его ненавидел. Он был одним из самых задиристых сук, которых я когда-либо встречал.

И он тоже ненавидел меня. Я имею в виду, он действительно НЕНАВИДЕЛ меня. За все свои двадцать восемь лет, я не встречал никого, кто бы так искусно выводил меня из себя, как мой ассистент. Дэн. Точнее, Дениска.

От одного только его имени мой член вскакивал по стойке смирно.

У него было лицо, за которое убил бы любой мужчина-модель и самые невероятные волосы, которые я когда-либо видел. Из-за них, я прозвал его «Сексуальный причесон».

Блять, у меня опять охуенный стояк. Сраный предатель. Это всё из-за него, он втянул меня в этот кошмар. Я потёр руками лицо и поднялся. Какого хрена мне теперь делать? Боже, ну, почему я не смог удержать его в штанах? Я контролировал себя в течение девяти долбанных месяцев. И всё было в порядке. Я держал дистанцию, засыпал его глупыми приказами, чёрт, даже я признаю, что был ублюдком. И затем, я дал слабину. Всё, что потребовалось, одна минута в той уединённой комнате, его запах вокруг меня и эта грёбаная эрекция у него в штанах. Я сломался.

Он наклонился над столом, и его прекрасная попка была прямо передо мной. И я не смог больше сдерживаться. Я хотел его, как никогда, и каждая клетка моего тела кричала «протяни руку и коснись его». Я просто уже не мог бороться со своим желанием.

Моя рука перемещалась против моей воли. Она тянулась к нему, игнорируя любой из аргументов, которыми я убеждал себя в течение почти года. Я произнёс его имя. Его карие глаза смотрели прямо на меня. Но что было в них? Гнев? Желание? Я уже не мог об этом думать...

Моим разумом завладело тело. Мы встретились глазами. Ожидание. Скажи мне «нет». Заставь меня остановиться. Моя рука опустилась ниже. Мягкая ткань. Под ней кожа гладкая, как атлас. Не позволяй мне этого делать. Медленно вверх. Останови меня. Хлопок. Жар. Твёрдость. Рай.

Я бросил его на стол. Его ноги раскрылись для меня, его слипы - разорванный кусок дорогого материала на полу. Я погрузил в него два пальца, и его стон удовольствия отдался дрожью в моём возбуждённом теле. Я ревновал к своим пальцам, я хотел быть в нём. Двигаться вперёд и назад, слышать, как он кричит моё имя, наказывать его за то, что заставляет хотеть его так сильно.

Мой разум догнал тело, и я остановился. Он схватил меня за галстук, притягивая к себе, заставляя продолжить то, что начал. Его губы нашли мои, пробуя меня, дразня меня. Он всегда дразнил меня. То, как он смотрел, то, как он пах, и даже то, как он смеялся. Нужно себя контролировать. Я схватил его симпатичную рубашку и разорвал её. Пуговицы разлетелись по комнате, и мне, наконец, открылся вид на его красивую накаченную грудь.

Трясущимися руками, он расстёгивал мой ремень, нащупывая застёжку ширинки. Он хотел этого так же, как и я. От одной только мысли во мне закипел гнев. Как смеет он каждый день вести себя так, будто я ничто, будто он слишком хорош для меня? Каждый день на работе он был настолько спокойным и холодным, но глубоко внутри, так же сжигаем страстью, как и я? Борясь с кучей раздирающих меня эмоций, я стал ещё более твёрдым. Его рука обхватила меня и, крепко сжав, заставила моё достоинство пульсировать от его прикосновения.

Боже, это не приведёт меня ни к чему хорошему. Я оттрахал его прошлой ночью. Жёстко. Этого должно было быть достаточно. Я был уверен, что занявшись с ним сексом однажды, утолю своё желание, и у меня появится немного мира и спокойствия. Но вот я лежу в своей кровати, возбуждённый, как после нескольких недель воздержания. Я взглянул на часы – а прошло только девять часов. И мне придётся мастурбировать, снова. Это просто ненормально. Мне что, шестнадцать?

Поскольку это стало практически утренним ритуалом, я выдвинул ящик тумбочки и достал маленькую бутылку, которую держал там. Закрыв глаза, я откинулся и лёг, глубоко вздыхая. Я представлял его, трепетавшего от моих прикосновений.

Представлял его красиво ухоженную, безволосую задницу. Вспоминал, как без предупреждения вошёл в него, и, чёрт возьми, это было именно то, о чём я так долго мечтал.

Я дрочил, представляя, будто это его руки. Член увеличивался и сильней пульсировал с каждым прикосновением. Я разрешил себе стонать, и уже ощущал приближение оргазма. Не открывая глаз, я продолжал предаваться воспоминаниям о прошлой ночи.

Он был напряжённым и влажным от пота, его лодыжки были у меня в руках, и я продолжал двигаться внутри него. Я собирался вытрахать его из своей головы. Это как изгнание нечистой силы. Хотел избавить себя от этого прекрасного демона, который захватил мой разум. С каждым днём у него становилось всё больше власти надо мной. Он всегда казался таким чопорным и правильным, но его тело поселилось в моих мечтах. Его охуенные тёмные волосы, его ресницы, его глаза, его лицо, его губы, его тело. То, как он одевался, то, как он двигался. Всё это убивало мою решительность, постепенно, день за днём.

Я хотел задеть его, обозвав дразнящей сучкой. Ей он и был. Но в ответ он посмеялся надо мной, сказав, что у него бывало и получше. Яростный гнев прокатился по мне волной. Желание разрушило все чувства. Я бы стёр из его памяти каждого мужчину. Рыча, я прижал его к окну, приказывая раздвинуть ноги для меня. Я собирался унизить его, показать миру, каким он был. Я толчками входил в него, освобождая свой разум, трахая его сильнее, чем я когда-либо мечтал. Его стоны и крики были самой сладкой музыкой, которую я слышал. Я хотел, чтобы он произнёс моё имя. Хотел знать, что это я доставляю ему это удовольствие. Его мышцы начали сжиматься вокруг меня. Он кричал, ругался и кончил на холодном стекле.

От воспоминаний звуков его голоса, тепла его тела, рука непроизвольно ускорилась. Я продолжал мастурбировать, приподнимаясь с кровати, резко вгоняя член в руку. Я чувствовал приближение оргазма, когда мысли вновь унесли меня в прошлую ночь.

Когда он поцеловал меня, мой разум окончательно затуманился, и с каждым соприкосновением наших языков, тело желало его всё больше. Он соскользнул по стеклу и встал на колени передо мной. Его горячий рот окутывал меня, втягивая. Боже, сколько раз я представлял это? Все те минуты, когда я, глядя на него сидящего за столом, представлял, как это будет. Я был парализован и беспомощен. Он лизал и посасывал, и когда я почувствовал лёгкое прикосновение его зубов, я не смог сдерживаться больше. Оргазм взорвался внутри. А затем он выпустил меня и оставил, задыхающегося и потрясённого.

Мой голос эхом отозвался в тишине спальни. Ощущения начинали переполнять меня, грозясь взорваться. Рой мыслей пронёсся в голове. Всё то, что мы сделали, всё то, что я ещё хотел сделать. Хотел попробовать его на вкус, посмотреть, будет ли он столь же восхитителен, как в моих мечтах. Чёрт, я уже так близко, буквально вишу на волоске. Я ускорил ритм, увеличивая амплитуду движений, и последняя мысль перетолкнула меня через край: его эрекция такая огромная и гладкая... Интересно, она будет такой же гладкой на ощупь, если попробовать языком?

Я, наконец, кончил, очищая разум от Дениски. По крайней мере, на несколько часов.
Я принял быстрый душ, тщательно вымывая себя, будто пытаясь стереть любой его след, оставшийся с прошлой ночи.

Это надо прекратить, это должно прекратиться. Валера Русик не ведёт себя подобным образом. Мужчины сами бросаются в мои объятия. Я никогда ни за кем не бегал. Никогда. Я мог заполучить любого человека, какого хотел. И я получал. Но я конечно не трахался в своём офисе. Последнее, что мне нужно, это какая-нибудь прилипчивая блядь, разрушающая всё. Я не мог позволить ему иметь над собой контроль. Всё было так хорошо, до того, как я узнал, что упускаю. Это было мучительно, а стало в миллион раз хуже.

Я направлялся к своему кабинету, когда он вошёл. То как он уехал вчера - без слов, заставляло меня представлять два варианта развития событий. Либо, он посмотрит мне в глаза, думая, что события вчерашнего вечера что-то значили. Бляди любили так думать. Либо, он поимеет меня в зад. Буквально.

Если хоть слово о том, что между нами было, выйдет наружу, я могу потерять не только свою должность, но и то, над чем моя семья и я работали долгие годы.

Как бы сильно я не ненавидел его, я не мог представить, что он так поступит. И если была одна вещь, которую я знал о нём, так это то, что он преданный и заслуживает доверия. Он мог быть злобной тварью, но не бросил бы меня на растерзание львам. Работая на «Русик Инкорпорейтед» ещё с колледжа, он был очень ценной частью компании не без причины. Хотя я и устал слушать рассказы отца о том, как мне повезло, что он всегда рядом.

Но, будь я проклят, он прошёл мимо и полностью проигнорировал моё присутствие!
На нём был строгий костюм, с завязанным галстуком, длиной до пупка. Белая ткань его рубашки, обтягивающая его великолепную грудь, была по-ангельски невинной. Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Рубашка не была вызывающим атрибутом, но было что-то в этом проклятом девственно белом цвете, заставляющее меня быть возбуждённым весь день, когда он носил её. Если мне придётся, сгорая от желания, просидеть в офисе ещё один обед, я убью кого-нибудь.

Одной из моих повторяющихся фантазий была та, в которой я вытаскиваю галстук из его воротника, прежде чем трахнуть. Боже, я ненавижу его.

Он повесил пиджак на спинку стула и сел. Он по-прежнему не обращал на меня внимания, и я бросился в свой офис, громко хлопая дверью.

Почему, чёрт возьми, он всё ещё волновал меня? Прошлая ночь должна была стереть его из моих мыслей. Но я стоял в своём кабинете возбуждённый, второй раз за день, а ведь не было ещё даже восьми часов утра. Чёрт!

Работа. Мне нужно просто сосредоточиться на работе и перестать думать о нём. Я сел за стол и попытался сконцентрировать на чём-нибудь своё внимание, но мысли о его удивительных губах на моём теле не способствовали этому.

Я щёлкнул по клавише открытого ноутбука, чтобы проверить своё расписание на день и начать работать. Чёрт... Моё расписание у него в Блэкберри. Остается только надеяться, что я не пропущу никаких встреч сегодня утром, потому что я абсолютно точно не собираюсь вызывать сюда Ледяного Мальчика.

Я просматривал сводную таблицу, когда услышал стук в дверь.

- Войдите.

Конверт, с громким хлопком приземлившийся на мой стол, заставил меня поднять глаза. Дениска, не говоря ни слова, с вызовом посмотрел на меня сверху вниз, развернулся и вышел из моего офиса, закрыв за собой дверь. Я протянулся через весь стол, чтобы достать конверт, уверенный в том, что это заявление о сексуальных домогательствах... или как там называется это дерьмо.

Чего я не ожидал увидеть, так это чек из магазина элитной мужской одежды, по которому заплатили... c кредитной карты компании! Я вскочил со стула и выбежал из своего кабинета за ним. Он направлялся к лестнице. Отлично. Мы находились на восемнадцатом этаже, и никто, кроме возможно нас двоих, никогда не пользовался лестницей. Я мог высказать ему всё, что хочу, не боясь, что нас подслушают.

- Дениска, куда это вы направляетесь? - Крикнул я ему, как только дверь на лестничную площадку закрылась за нами. Он продолжал идти вниз, не оборачиваясь на меня.

- У нас закончился кофе, Валера, - он произнёс моё имя с издёвкой, как он всегда это делал. – Так что я собираюсь спуститься и купить его. Вы ведь не хотите, чтобы уровень кофеина в вашем организме понизился, сэр?

Как мог кто-то такой невозможно сексуальный быть такой сраной сукой? Я догнал его на площадке между этажами и прижал к стене, схватив за руку. Он высокомерно смотрел на меня, сжав зубы. Я поднял чек перед его лицом.

- Что это за хрень?!

Он саркастично покачал головой.

- Знаешь, для такого напыщенного умника, ты иногда действительно сильно тупишь. На что, чёрт возьми, это похоже? Это чек. Их обычно дают, когда ходишь за покупками.

О, если бы он не был лучшим в своём деле, я бы уволил его сию же минуту. Кем он, чёрт подери, себя возомнил?!

- Я вижу, что это чек, - прорычал я сквозь сжатые зубы, сминая бумагу в кулаке. - Почему ты покупаешь себе одежду, расплачиваясь кредиткой компании?!

Он закатил глаза, ухмыльнулся, а затем небрежно ответил:

- Один ублюдок порвал мою рубашку, - он пожал плечами, а затем наклонился лицом ближе ко мне и прошептал, - и слипы.

Бля...

Глубоко вдохнув, я бросил бумагу на пол и поцеловал его, пропуская длинные локоны сквозь пальцы и прижимая телом к стене. Мой член упирался ему в живот, и я почувствовал, как он грубо сжимает мои волосы в кулаках, притягивая нас ближе друг к другу.

Я расстегнул и опустил вниз его брюки и застонал, потому что мои пальцы коснулись хлопка на его заднице. Он что специально мучает меня? Его язык коснулся моих губ, когда я погладил гладкие и красные слипы. Я сжал тонкую ткань в руке и резко сорвал.

- Это будут вторые, - прорычал я и впился в его губы поцелуем.

Слушая низкие стоны, я двигал в нём двумя пальцами сзади, спереди дрочил его член. Он был ещё более твёрдым, чем вчера вечером, если это вообще возможно.

- На колени, - процедил он сквозь зубы, открывая глаза и глядя на меня. - Я хочу, чтобы ты сделал это ртом, сейчас же.

Боже, он действительно сказал это? Значит, сука хочет поиграть... Я заставлю его кончить так, что он забудет, как его зовут.

Я встал на колени и положил его порванные слипы в карман пиджака. Закинув его ногу на плечо, я раскрыл пальцами ягодицы и лёгкими касаниями языка дразнил член, заставляя его биться в конвульсиях. Он громко вздохнул и стиснул мои волосы в кулаке.

Чёрт возьми, его вкус был удивительным и с каждой каплей его спермы я возбуждался ещё больше. Ну, хотя бы не я один... Я нежно прикусил головку его члена зубами, вынуждая его громко выругаться, а затем быстро провёл языком по всей длине ствола.

- Боже... Боже... Боже! - он вдавил обувью мне в плечо и, почувствовав языком пульсацию, я понял, что он кончает. Вкус его семени был терпким и сладко-горьким.

Его руки в моих волосах немного расслабились, но тело ещё было напряжено. Я поднялся на ноги, и он впился в меня злобным взглядом. Быстро расстёгивая свой пояс, я выпустил своё напряжённое достоинство и сильным толчком вошёл в него. Он взвизгнул и обхватил меня, сбивчиво дыша. Укусив моё плечо, он обернул вокруг меня ногу, когда я начал быстро и жёстко двигаться, впечатывая его в стену.

Меня не волновало, что в любой момент, кто-нибудь мог выйти на лестничную площадку и поймать меня, трахающим эту суку. Мне нужно было выкинуть его из своей головы.

Он поднял голову с моего плеча, и наши губы снова грубо столкнулись, он закусил мою нижнюю губу. Я держал его высоко, не позволяя опуститься до конца. Я чувствовал, как приближается оргазм, как он сжимается вокруг моего члена, и хотел оставить этому недоноску память о себе... о том, что я с ним делал. Возможно, тогда у меня в мыслях воцарится мир.

- Чёрт возьми! - кричал он, крепче обхватывая меня ногой.

Я спрятал лицо в его волосах, пытаясь приглушить стон, поскольку я внезапно кончил в нём, сжимая его задницу руками. Его нога медленно соскользнула, и мы попытались восстановить дыхание. Я отстранился от него, и мы невозмутимо стали поправлять одежду и волосы.

- Да, у меня задница болит ещё после вчерашнего, - проговорил он спокойно. Развернувшись и направляясь вниз по лестнице, он вдруг резко обернулся и посмотрел мне в глаза: - Спасибо, что спросил, гавнюк.

Глядя, как он исчезает из поля моего зрения, я развернулся и помчался, как ураган к офису, громко хлопая дверью за собой.

Откинувшись на кресле и вытащив его слипы из своего кармана, я уставился на красную хлопковую ткань у себя на ладони, а затем бросил их в ящик стола, рядом со вчерашней парой.

Боже, я действительно в жопе...

Чудовищна моя любовь, наверно.
Любимым мною причиняет боль.
И судит обо всём она не верно,
Свою зловещую играя роль.

Ведь не должна, по сути, быть жестокой
И любящее сердце не пронзать.
Уж лучше ей остаться одинокой
И никого к себе не подпускать.

Чудовищна любовь, эгоистична.
Мне лёд и пламя вместе не сложить.
Но снова боль я причиню привычно
Тем людям, что я посмел любить...