Отымей меня виртуально

Тишина.

Как правило, здесь всегда тишина, но сегодня вечером кажется особенно тихо. Я стряхиваю с плеч чувство одиночества, которое часто заглядывает ко мне в гости, но сегодня оно, похоже, собирается задержаться.

Я смотрю на маленький камин, который согревает пространство моей гостиной. И это – это прямо здесь, это именно то, на что я надеялся, когда приехал сюда год назад.

Комфорт.

Тепло.

Тишина и покой.

Мои пальцы пробегают по корешкам книг, которые выстроились на полках вдоль стены. Я читал большинство из них, но есть некоторые, которые ещё не прочёл. Некоторые были куплены сгоряча на распродажах в больших книжных магазинах. Некоторые из них были в моей коллекции уже много лет. Классика. Но, так или иначе, она всегда казалась слишком сложной, чтобы взяться за неё.

Я подсел на гей-эротику.

Это даже не настоящие книги.

Лишь электронный файл в моём ноуте.

Это книги, которые я никогда не купил бы в реальном магазине. Но, к счастью, люди в Инете сделали анонимность при покупке прибыльным бизнесом.

Я смотрю на обложки. Они все похожи. Какой-нибудь мальчик в объятиях привлекательного мужчины. Потому что в этих книгах мужчины-акты всегда сильны, всегда горячи и всегда... хорошо обеспечены.

И пассивы всегда одно из двух. Либо так великолепны, их красота божественна – прямо подарок небес (или любых других сверхъестественных сил, на выбор автора). Либо... простые и застенчивые. Очень ранимые. И так страдают, что горячий парень с большим членом не обращает на них никакого внимания. И даже не догадываются, что этот парень спит и видит, как вонзить в них свой огромный причиндал.

Надеюсь, что он, наконец, сделает это в ближайшее время.

Я позволю вам угадать, с каким из этих стереотипов я себя идентифицирую.

Я отказываюсь говорить это вслух.

Я устраиваюсь на диване, тишина всё ещё окружает меня, но с погружением в гей-порно и гей-эротику, одиночество кажется утихает. И я начинаю читать.

Страсть разгорается... герой любвеобилен. Он шепчет грязные, грязные словечки на ухо партнёру. И я задаюсь вопросом: почему...

Почему я не догадался предусмотрительно вытащить свой вибратор?

И я также задаюсь вопросом: почему...

Почему ничего подобного не случается в реальной жизни?

Где эти мужчины-активы?

Ха-х.

Крепкие мужчины с большими членами, ищущие любви хорошего пассива, должно быть редко посещают места, в которых часто бываю я. Их никогда не бывает в библиотеке, где я работаю, потому что очевидно: горячие мужчины не читают. Их не встретишь в продуктовом магазине, потому что ещё раз: горячие мужчины не готовят. И в моём доме постоянно находятся только двое мужчин: Эрик и Славик. И оба они давно потеряли свои шары. Хотя видя то, как они лижут друг друга, можно поклясться, что они у них всё ещё есть... и они, очевидно, как два кота.

Коты смешные.

Я слышу, как мой телефон сигналит о входящем сообщении.

Мне так удобно в моей электронной книге, что я не хочу даже шевелиться, не то что вставать. Хотя, я урезониваю себя, что как только встану, то смогу сходить в свою комнату и принести свои запасы секс-игрушек. Потом, когда вернусь к грязным, грязным словам... я буду действительно чертовски счастлив. И расслаблюсь достаточно, чтобы уснуть.

Итак, я передвигаю ноги по мягкому ковру и смотрю на экран.

Сообщение от номера, который я не знаю.

И слова, которые я читаю в сообщение такие грязные, что могут быть только на страницах моей книги:

"Надеюсь, ты не возражаешь. Но я немного пьян, полностью обнажён.

И действительно чертовски возбуждён."

Я смотрю на экран в течение нескольких секунд... минут. Я не знаю.

Единственное, что я знаю: что ничего подобного никогда не случится со мной.

И тогда я понимаю, что это на самом деле не происходит со мной. Эти грязные слова предназначены для кого-то другого.

Этот человек, очевидно, ошибся номером.

Но я не могу перестать читать и перечитывать эти слова.

Снова и снова.

«Обнажён» и «возбуждён».

Как мужчина в моей книге.

Я должен удалить это. Я должен удалить это сообщение, положить телефон и отойти.

Но я не могу.

Я не могу и не знаю, что это значит.

Ну, я знаю, что это значит. Тайно, где-то глубоко внутри себя, я знаю, что хочу сделать. Я не должен этого делать – это очевидно. Но то, что я не должен, только заставляет меня хотеть этого ещё больше.

Так сильно.

Так чертовски сильно.

Быстро, дрожащими пальцами, которыми почти невозможно набрать ни слова, я отвечаю:

"А насколько это – «немного пьян»?"

В тот момент, когда посылаю сообщение, я чувствую прилив адреналина. Я не чувствовал такого возбуждения очень давно. Годы. Реально, годы.

Но я также чувствую и угрызения совести за своё поведение. Чего я жду от этого? Этот мужчина, очевидно, связан с кем-то ещё. Это сообщение предназначалось именно ему... или ей. Да, я перечитал текст ещё раз. Там нет ничего, что указывало бы абсолютно точно, что адресат гей. Натурал тоже может хотеть его, голого и возбуждённого.

Так же, как и тот, кому я написал, может оказаться разукрашенным трансвеститом с именем наркобарона и блёстками на его жёстком теле, как на экране моего телефона, который только что загорелся другим входящим сообщением.

И я смотрю.

Я должен посмотреть.

"Не такой уж пьяный, раз понимаю, что хочу, чтобы ты разделся вместе со мной."

Я дрожу от вопиющей фамильярности, с которой он говорит со мной. И я думаю о силе его слов. Я читаю. Много. И хотя чувствую, что мне должно быть стыдно, что я нахожу эти грубые, резкие слова возбуждающими, я знаю, что на самом деле мне не стыдно. Ну, не совсем.

Я держу телефон в своей руке и возвращаюсь к дивану.

Неужели я это делаю?

Неужели я собираюсь это сделать?

Моя внутренняя борьба – это фасад. Это единственное реальное оправдание, чтобы позволить сохранить своё достоинство, когда всё закончится.

Я хочу написать ему.

Я хочу флиртовать.

Я не флиртовал годы. И в лицо это всегда неловко. Мои нервы всегда подводят меня, и из этого никогда не получается то, что я задумал. Но, как и мои покупки на сайтах, здесь меня ждёт анонимность. Я могу сделать это, не боясь смущения.

Без страха быть отвергнутым.


"Я не голый."

Посылаю.

"Пока."

Быстро добавляю и отправляю вслед.

Я улыбаюсь. Улыбка распространяется по моему лицу. Я чувствую волнение и жар на щеках. Моё сердце бьётся и выскакивает из груди. Я подворачиваю под себя ноги и кладу телефон себе на колени. Моя электронная книга падает в сторону.

Забытая.

Потому что даже если я знаю, что это на самом деле не реально – это более реально, чем вымышленные слова о вымышленных персонажах.

А это происходит со мной.

Со мной... и кем-то ещё.

И вот экран загорается. Тихий звук и вибрация на моей ноге заставляют меня дрожать.

Его предложение безобидно, но реально.

И я задумываюсь: а почему бы на самом деле не раздеться? Я имею в виду... Я один. Никого больше здесь нет. И никто никогда этого не узнает.

Но я мотаю головой.

Я определённо не готов остаться голым.

"Что у тебя на уме?"

Спрашиваю. Отсылаю... Жду.

Пока я жду, вспоминаю, что он на самом деле думает, что разговаривает с кем-то другим. Это беспокоит меня. Это не мои слова. Они предназначены не для меня.

"Ты действительно хочешь знать?"

Я хочу.

Чертовски хочу.

Но...

"Я не тот, кем ты меня считаешь."

Я посылаю это, прежде чем передумаю. Я посылаю сообщение до того, как моё желание чего-то захватывающего заставит меня ввести в заблуждение какого-то пьяного, чертовски возбуждённого парня.

И ничего в ответ.

Минуты кажутся часами, и ничего.

И только когда я смиряюсь с тем, что он осознал свою ошибку, что он, вероятно, смущён и хорошо... не возбуждён больше – приходит следующее сообщение:

"А кем, как ты думаешь, я тебя считаю?"

И как я могу ответить на это?

Каков правильный ответ?

Другим мужчиной.

Кем-то моложе.

Кем-то красивее.

Кем-то... ещё.

"Поверь мне. Я – не он. Или она. Если ты ищешь ЕЁ."

Другое сообщение.

Почти сразу же.

"Я не ищу ЕЁ."

Не знаю почему, но его слова бросают меня в дрожь. И он всё ещё отвечает, по-прежнему общается. Даже при том, что знает теперь о своей ошибке.

Я улыбаюсь, не в силах сдержаться.

"Итак, кого же тогда ты ищешь?"

Я не знаю, какого ответа от него ожидаю. Действительно ли я хочу знать, для кого он был возбуждённым и голым?

"А с чего ты взял, что я не ищу тебя?"

И это... это неожиданно.

Хихикаю.

Поверь мне. Я знаю.

Опять долгая пауза. Тишина, которая заставляет меня извиваться.

А потом...

"Кто ты?"

Я могу ответить на этот вопрос.

Без лжи.

"Просто парень."

Ну, может, «парень» слегка притянуто.

"Ты Криштиану Роналду?"

Это заставляет меня смеяться вслух.

"Совсем нет."

Нажимаю отправить, прежде чем успею подумать, насколько глуп мой ответ.

"Как тебя зовут?"

Никаких имён.

"Я не скажу тебе этого."

Я надеюсь, он не ожидал, что я действительно отвечу ему. Потому как что, если он меня знает? Я имею в виду: он может на самом деле знать меня. Но каковы шансы на это? Мой круг общения мал. Действительно мал. Это даже не круг, а треугольник.

Я, Славик и Эрик.

Думаю, что можно назвать мой круг квадратом. Я знаю ещё моих коллег с работы. Но я сомневаюсь, что кто-то из старушек в моей библиотеке будет писать мне сообщения поздно ночью.

"Почему нет? Бьюсь об заклад, твоё имя красивое."

Я делаю паузу.

Я смотрю.

Жую свою нижнюю губу.

Моё имя действительно красивое.

"Так и есть."

Я улыбаюсь, несмотря на то, что нервничаю. Хотя у меня есть ощущение, бьющее под дых, что я не так анонимен, как надеялся. Но он не может знать меня. Это невозможно. Я успокаиваю себя, понимая, что не знаю здесь никого.

"Ну что ж, тогда сколько тебе лет?"

Я смотрю на экран.

Я лгу. Мне тридцать, но когда мне исполнилось тридцать, я стал себе казаться таким старым. Тридцатилетние не напиваются и не звонят по ночам. Или не пишут сообщения. Тридцатилетние, видимо, остаются дома ночью, пьют чай и читают грязные книги. Вместо того, чтобы на самом деле делать грязные вещи.

Чёрт.

Ему, наверное, лет двадцать.

Он, наверное, просто достаточно взрослый, чтобы пить, но ещё учится в колледже.

"Позвони мне."

Что?

О, Боже.

Что?

"Зачем?"

Я нажимаю «отправить», но этого не достаточно.

Так что я дописываю:

"Почему ты хочешь, чтобы я тебе позвонил?"

И адреналин снова разгоняет мою кровь. Тук-тук-тук – стучит сердце. Сухость во рту. Раскрасневшиеся щёки.

"Потому что я хочу услышать голос безымянного мужчины, который до сих пор так заводит меня."

Подождите.

Что?

Я должен перечитать его последнее сообщение ещё раз. Действительно ли он только что просил меня позвонить ему? Он действительно только что сказал мне, что я завожу его?

Я, а не кто-то другой?

Конечно, он это сказал, Дэн.

Он пьян и возбуждён.

"Я не думаю, что это действительно я. Думаю, это может быть кто угодно."

Позвонить ему. Да, это было бы слишком. И намного больше, чем я могу себе позволить.

Но даже когда думаю о том, что нет никакой возможности, чтобы я позвонил ему, я ничего не могу с собой поделать, но чувствую, как ускоряется мой пульс, и волнение волнами омывает моё тело.

"Думаю, ты ошибаешься."

Его слова вызывают у меня улыбку. Хотя не должны.

И потом, четыре сообщения. Одно за другим:

"Это определённо ты."

"Позвони мне."

"Ты знаешь, что хочешь этого."

"Я знаю, что ты хочешь этого."

Я краснею, хотя здесь нет никого, кто бы мог увидеть меня.

Я умираю, потому что тайно... тайно, я хочу позвонить.

"Откуда ты знаешь?"

Я спрашиваю его, потому что хочу знать, что он думает.

И потому что не хочу, чтобы это – чтобы это ни было – прекращалось.

Так может быть, если я буду задавать ему вопросы, он будет продолжать отвечать. И, может быть, сообщений будет достаточно. Для него. Я имею в виду, этого определённо достаточно для меня. Серьёзно. Это, вроде как, и правильно и неправильно... и хорошо и плохо.

Но тогда я позволяю себе – всего лишь на секунду – представить, каково это могло бы быть – говорить с ним.

Услышать его голос.

И мне интересно, так же ли сексуален его голос, как и слова.

Если бы это была книга, то так и было бы.

Я знаю, что так и будет.

Но это не книга.

"Я знаю, потому что ты всё ещё пишешь сообщения."

Его ответ обезоруживает.

А может быть, он прав?

Полностью, совершенно прав.

"Сколько тебе лет?"

Я спрашиваю, потому что мне нужно убедиться, что он не какой-то паренёк из колледжа. Я спрашиваю, потому что мне нужно знать, должен ли я просто убить себя сейчас.

Пожалуйста, не будь ребёнком.

Пожалуйста, не будь ребёнком.

И под ребёнком я имею в виду кого-то около двадцати лет.

И тогда мне кажется, что он вполне может оказаться ребёнком. Ещё хуже: подростком лет одиннадцати. И теперь я паникую, потому что я уверен, что должен буду прекратить это, если так и окажется.

"Старше тебя."

Моё облегчение ощутимо.

Я чувствую, как расслабились все мышцы в моём теле.

Но я солгал о своём возрасте.

Он мог тоже солгать о своём.

Конечно, он врёт о своём возрасте, если он подросток.

"Насколько старше?"

Я жду.

Кусаю губы.

Смотрю на телефон.

И именно тогда, когда я думаю, что не могу больше терпеть... он отвечает:

"Позвони мне, и я тебе скажу."

И моя голова кружится, а комната, кажется, сокращается.

Он действительно хочет поговорить со мной. И тогда у меня в голове сразу рождается вопрос: почему?

Почему он этого хочет?

И если он действительно хочет, то что он ожидает от этого разговора поздней ночью? Я уверен, что он не собирается говорить о погоде или текущих событиях. Не то, чтобы я очень много знал о текущих событиях. Все события, о которых я знаю, происходят на страницах книг, которые я читаю.

А что, если это была бы одна из этих книг?

Через сорок две секунды я строю сюжет в своей голове.

Если бы это была книга, я бы позвонил. Если бы это была книга, звонок стал бы действием, которое продолжило бы рассказ и продвинуло сюжет вперёд.

Но это не книга.

И я не персонаж.

И я сомневаюсь, что он один из тех мужчин, о которых я читаю и иногда (ладно, в большинстве случаев) мечтаю.

Так что я честно отвечаю:

"Я не могу."

Он заслуживает объяснения.

"Я нервничаю."

И ещё:

"Стесняюсь."

Один миллион триста сорок восемь секунд спустя...

"Тогда я сам тебе позвоню."

Телефон звонит, но я не хочу брать трубку.

И я хочу ответить на этот звонок миллион раз.

Его неизвестный номер мигает на экране. Я делаю глубокий вдох и нахожу некое подобие безопасности и спокойствия в том, что он до сих пор именно такой.

Неизвестный.

Мы оба до сих пор неизвестны друг другу.

Он не знает кто я, где живу, чем занимаюсь.

Если я услышу его голос, а он услышит мой, это ничего не изменит.

- Привет, - говорю я.

Я говорю с придыханием. Как грёбаный оператор секса по телефону. Только я задерживаю дыхание не потому, что я сексуален или возбуждён. Ну, может быть, немного возбуждён. Нет, я задерживаю дыхание, потому что моё сердце бьётся, как будто я только что пробежал милю за десять минут. И давайте посмотрим правде в глаза: я даже в средней школе был не в состоянии это сделать.

Тяжёлые вдохи и выдохи слышны на другой стороне линии. А потом глубокий, мягкий смех.

Он звучит мужественно.

Он звучит, как мужчина.

Не мальчик.

- Ты мужчина, - говорит он. - Я начал немного нервничать.

Его голос.

Я умираю.

Он звучит, как голос каждого персонажа, которого я представлял во время чтения.

- Ты в этом сомневался? - спрашиваю я, смеясь, хотя и нервно, улыбаюсь, когда слышу, что он тоже смеётся.

- Ты ничего не хочешь спросить обо мне? - спрашивает он.

Я хочу, чтобы он просто говорил со мной всю ночь. Я хочу слышать его голос в трубке, говорящий сладкие, грязные вещи, о которых я читал в книгах.

- Я думал, что ты ребёнок.

Он ухмыляется и кашляет, в то время как я умираю от смущения, падая обратно на подушки моего дивана.

- И что?

- Не ребёнок, - говорю я быстро. - Не настоящий, а как молодой человек... я не знаю, типа двадцатиоднолетний или типа того. Который всё равно будет слишком молод для меня.

Нет, правда, Дэн.

Заткнись.

- Я не являюсь двадцатиоднолетним последнее десятилетие, - отвечает он.

И его голос, – да, я могу говорить о голосе этого мужчины вечно, – он говорит мне, что это правда.

- Сколько тебе лет? - спрашиваю я.

Он смеётся, и это хорошо.

- Мы перестанем говорить о моём возрасте, если я тебе отвечу?

Он звучит игриво. Я почти уверен, что он относится к тому типу мужчин, которые нравятся всем: и мужчинам и женщинам.

- Ты сказал мне, что ответишь, если я позвоню тебе. - наиграно фыркаю я.