Не люблю своё день рождение

Я лежал лицом вниз, захлёбываясь в своей собственной рвоте, когда Мастер нашёл меня. Мастер избил парней, которые по очереди насиловали меня в переулке, кажется... в три часа утра, я был просто ребёнком, меня насиловали, а я даже не был проституткой. Так началось моё знакомство с этим человеком, имя которого я даже не имею права сообщить.

Шесть лет спустя:

Большими буквами на стене загородного дома моей семьи сверху идёт надпись: «Они НЕ любят тебя». Это «они» означает сутенёров, собственников, хозяев, господ, всех их. И в центре висит картина, на которой изображён я с руками, связанными над головой, на коленях, без рубашки, и вся моя спина покрыта кровавыми отметинами от плетей. Мои глаза закрыты, голова опущена вниз и одна-единственная слеза стекает по лицу.

Я вижу картины, на которых нарисованы раны, порезы на лице, синяки, ножевые ранения, чёрные глаза, опухшие губы и даже сломанную руку. Я продавался в клубе... Я продавался через интернет, и я очень дорого стоил. Это стоит дорого – если ты хочешь подпортить товар, сжечь его плоть, порезать его кожу, вызвать кровотечение. Но это было моей работой... быть игрушкой, быть тем, каким хотят, чтобы ты был, вне зависимости от того – хочешь ты этого или нет. Я хорошо делал свою работу, с широкой улыбкой на губах, и со счастливым блеском в глазах. Я думал, что Мастер любит меня, я начал верить в ложь, я хотел их денег... Я стал прекрасным притворщиком. Я дурачил даже себя самого. Я всё время говорил себе, что Мастер любит меня. Я даже сказал это Денису в самом начале. Я каждый день благодарю Бога за Дениса. Дениска открыл мне глаза.

Запись пятая:

Это случилось на мой очередной день рождения. Всё дерьмо происходило со мной либо в день, либо сразу после дня рождения. Я думал, я исчез из Санкт-Петербурга, убежал от Мастера, чтобы скрыться на время в загородном доме моей семьи в Псковской области. А может и начать новую жизнь здесь. Ведь я даже впервые в жизни стал работать на местной конюшне.

Я застыл, и холодок от плохого предчувствия пополз вверх по моей спине, когда я услышал чьи-то твёрдые и медленные шаги и очень слабый звук... шёпот?

Я двинулся вдоль линии стойл, где стояли все лошади, постоянно оглядываясь за спину, словно там мог кто-то прятаться. Все лошади выглядели хорошо. Они не были больны.

Я тихо снял вилы с крюка на стене и выставил их перед собой, как оружие, готовый ударить, размышляя, кто прячется здесь, поджидая меня. Я представил себе Мастера, я представил Стервятника - старшего брата Мастера, затем Ворона, и, Господи помоги, я даже представил себе их вместе, поджидающих меня, прячущихся здесь, и умирающих от желания увидеть моё лицо, когда они набросятся на меня.

Я приблизился к двери за лошадиными стойлами, где хранилось сено и зерно, и прислушался, прислонившись к ней, не двигаясь ни на дюйм и даже не дыша.

Я услышал неразборчивый шёпот, но не смог разобрать слов. Теперь я был уверен - там кто-то есть. Я приготовил вилы и медленно схватился за ручку двери, резко открыл её и закричал, выставив вилы перед собой, готовый встать лицом к лицу с врагом, поджидающим меня внутри.

- РРРРРРР! – прорычал я и услышал:

- СЮРПРИЗ!

Я опустил вилы, сфокусировал зрение, и увидел моего дядю (старшего брата моего отца) Борю, стоящего передо мной. Он совершенно без проблем выхватил у меня из рук вилы и воткнул их в землю рядом со своими ногами.

Денис бросился мне на руки и расцеловал меня, смеясь, а Исмаэль бегал вокруг меня, дуя в бумажный рожок, и бумага в нём раскручивалась и скручивалась в такт с его дыханием.

Я увидел папу, на голове у которого была очень высокая шляпа с бирюзовыми полями в форме праздничного торта со слоями белого и розового цвета, который венчали зелёные, синие и красные свечи и войлочное пламя на верхушке каждой из них, жёлто-оранжевое. Буквы в «горошек» на вершине торта гласили: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!». Он улыбнулся мне и отошёл, позволяя мне обнять своих любовников (бывшего, моего брата Исмаэля и нынешнего - Дениса). Но помимо всего прочего, батя улыбался мне. И это - одна из вещей, за что я люблю своего отца. Он убирает свою собственную боль в сторону и разделяет с тобой радость. Давным-давно я поклялся, что сделаю то же самое для него.

- С Днём Рождения, малыш! – счастливо прощебетал Дениска, снова целуя меня в губы. - Я не могу поверить, что ты совершенно забыл про свой собственный день рождения! Я чуть не проболтался сегодня утром, но мне не хотелось портить сюрприз!

- Ты чуть не устроил сюрприз, - я немного подразнил его в ответ, - Я чуть не проткнул дядю Борю вилами.

Я был в полном шоке. Я забыл, что у меня никогда не было такой классной вечеринки на открытом воздухе, в окружении множества родных и друзей и моей любимой вредной пищи, здесь люди даже плавали в озере! Это было охуенно прекрасно!

Я вспомнил о некоторых вечеринках, на которые меня часто отправлял Мастер, взрослых вечеринках в барах и клубах, тёмных, с неоновыми огнями и громкой музыкой. Где пища всегда была из лучших ресторанов, но никогда не было ни фруктовой воды, ни сладкой ваты.

И то, что со мной происходило на этих вечеринках, я бы никогда не разделил вместе с Исми, и даже с Денисом. На них присутствовал секс, но в свой день рождения я не был рабом - единственную ночь в году обслуживали меня. Однажды я был привязан к большому столу в одной гостиной, и мужчины, один за другим, Домы и сабы, вставали в очередь, чтобы доставить мне удовольствие, пока я лежал там, с завязанными глазами, пытаясь угадать, кем является каждый из них. Некоторые из них лишь кормили меня и позволяли сделать глоток их напитка через соломинку, другие – делали мне масляный массаж, натирали мне стопы, третьи – просто принимались в отместку лизать мне член и сосать. А некоторые просто бесчувственно трахали меня.

Но, верите или нет, гораздо больше мне нравилась идея вечеринки Дениса и Исмаэля. Они потратили некоторое время, чтобы решить, что мне понравится, что мне никогда раньше не позволялось. Вероятно, Дениска решил, что мои последние шесть дней рождения были мрачными и отвратительными, поэтому сделал всё, чтобы этот я провёл под тёплым солнцем, в окружении семьи, настоящих друзей, и для того, чтобы я не ощущал себя ископаемым, Дэн устроил весёлую детскую вечеринку. Мне это нравится. Я люблю их. Сегодняшний день идеален.

- Мне нравится, - ответил я, обнимая их обоих, - И я люблю вас, мальчики... всем сердцем. Вы двое устроили мне классный день рождения.

Играла музыка, и я был счастлив слышать, что это была музыка тридцатилетней давности, из восьмидесятых, моя любимая! Я съел стейк на шпажке и взял четыре пакета сахарной ваты – по одному каждого цвета – на десерт.

В какой-то момент Денис прошептал мне на ухо:

- Сегодня ночью я трахну тебя прямо на утёсе в нашем особом месте.

- О-о-о-о-о-о... - я почувствовал, как мой рот принял форму буквы «О», и притянул Дениса, сидящего у меня на коленях, ближе к себе. – Продолжай...

- Позже, именинник, после вручения подарков, и только если будешь плохо себя вести, - подразнил он меня, крепко целуя.

- Я – ПЛОХОЙ, - пробормотал я, заслуживая ещё один поцелуй, - Действительно плохой.

- Я знаю. Подожди, - он поцеловал ямочку у меня на подбородке, встал и направился к автомату с фруктовой водой, сделав нам ещё по одному.

- Я, блять, ЛЮБЛЮ свой день рождения! – мне почти хотелось хлопать в ладоши.

Немного позже я снова поплёлся в конюшню, прежде всего потому, что Дэн с Исми раскрашивали друг другу лица, и мне не хотелось им мешать, а во-вторых, потому, что хотел проведать свою маленькую Дарию - мою любимую лошадь.

Она тут же оживилась, когда учуяла меня и увидела моё приближение, и я улыбался ей, медленно подходя ближе. В конюшне было тихо и хорошо – вечеринка проходила вдалеке от неё.

- Ммммм... привет, малышка, - я встал у закрытого стойла, приложил свой лоб к её лбу, и она просто позволила мне сделать это, пристально глядя на меня в ответ и почти улыбаясь.

- Я старик, малышка, - признался я ей со вздохом и усмехнулся, закрыв глаза, - Двадцать. Блин.

Дария издала очень нежный звук, словно шепча мне: «Заткнись, ты с ума сошёл...».

- Это правда, - сказал я тихо, не открывая глаз, и провёл пальцами вверх-вниз по её морде, - Мой второй десяток закончился. И всё прошло очень быстро. Ну, во всяком случае, кое-что.

Я почувствовал, как что-то цепляется за мою шляпу, поднял глаза и увидел, что она любовно покусывает её.

- Эй, не надо есть шляпу, малышка, - я протянул руку и вытащил шляпу из её зубов, - Это моя ковбойская штучка.

Дария дёрнулась и издала звук, напоминающий шипение. Её глаза расширились, словно что-то напугало её.

- Прости, малышка, - я озабоченно посмотрел на неё, - Я ушиб тебе зубы или что?

Я уже собрался отодвинуть её губы, чтобы посмотреть, но тут позади меня раздался мужской голос.

- Когда я в первый раз увидел Валеру, он был полностью обнажён, стоял на четвереньках и плакал, потому что его Господин впервые до крови отхлестал его по спине. Я пришёл, чтобы помочь Валерке стать выносливым. Я взглянул на него, словно на червя, затем он совершил ошибку, посмотрев мне в глаза, и когда я увидел его глаза, со мной было покончено. Я знал, что должен завладеть им. И я ждал, ждал, но сегодня... моё ожидание окончилось.

Я тут же узнал его голос, и когда я обернулся к нему, он пристально смотрел прямо мне в лицо. На нём были облегающие чёрные джинсы и белая расстёгнутая рубашка, открывающая вид на его татуированную грудь. Длинные чёрные волосы свободно свисали с его плеч, а обут он был в чёрные сапоги.

На долю секунды наши глаза встретились, и у меня было чувство, что это неправильно, словно они прожигают меня за то, что я грубо нарушаю правила. Я опустил глаза вниз, но затем заставил себя снова посмотреть на него. Он прекратил движение и остановился в нескольких метрах от меня, скрестив руки, подняв бровь, в ожидании того, что я сделаю – кто знает, что это будет.

- Стервятник, - я чуть не подавился этим словом, чувствуя, как желчь подступает к горлу. Первое, что я сделал, это мимоходом посмотрел направо, туда, где шла вечеринка и находились все люди. Я не заметил среди них Дениса и Исмаэля, и это напугало меня.

- О, ты помнишь меня, - его голос был холоден, пока он пристально смотрел на меня, - Я тронут.

Прежде, чем я понял это, мои глаза опустились на землю, и я услышал собственное бормотание: «Прости, Стервятник».

Погодите! Нет, не прости! Я что – извиняюсь за то, что сбежал от него? Да, точно! Но мои губы не смогли бы произнести этого.

Тогда он ухмыльнулся, а затем рассмеялся, разводя руки и кладя их мне на шею.

- Я просто пошутил, сладкий, иди сюда, обними Господина! – он слегка процарапал ногтями по моей спине, как всегда это делал, - Ты так прекрасно выглядишь, малыш! А в этой шляпе – так мило!

Он выпустил меня, и я вздрогнул, почувствовав более сильную тошноту, когда он снял шляпу с моей головы и надел её на себя. Полагаю, в этом был смысл. Плохие парни носят чёрные шляпы, верно?

Я ощутил его ногти в своих волосах, он взлохматил их, выбирая ворс от шляпы, который увидел там. Он всегда чистил меня, как обычно.

Наконец, я обрёл дар речи.

- Нет, - услышал я свои слова, больше похожие на мольбу... нет, этого не может случиться... это ночной кошмар, это, должно быть, он...

Я почувствовал слёзы в уголках своих глаз, зная, что они означают. Денис, Исмаэль, сейчас они тоже в опасности, до тех пор, пока я не смогу убедить Стервятника в том, что я здесь один.

- Я знал, что найду тебя, - он посмотрел на меня, улыбаясь по-настоящему, словно мы с ним были настоящими любовниками, - Я очень по тебе соскучился.

Я почувствовал дрожь изнутри, но понадеялся, что внешне это не проявляется. Я посмотрел на него и открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но из меня вышел лишь воздух.

Это был для меня большой тест – принять вызов, который говорил о том, чтобы в один прекрасный день встать лицом к лицу со своими страхами, но я завалил его! Дыши... Ни слова не говоря, я принялся делать дыхательное упражнение, а он продолжил говорить.

- Ты не должен бояться, малыш, - заверил он меня, - Я собираюсь забрать тебя в очень приятное место. Тебе там понравится.

- Стоп, - мне не хотелось, чтобы он стоял так близко ко мне и прикасался к моему лицу, - Не надо – пожалуйста!

Я услышал, что позади меня Дария занервничала и засуетилась, наблюдая за нами. Я бросил взгляд налево и увидел других коней, стоящих в своих стойлах. Они так же, молча, наблюдали за нами. Даже они смотрели так, словно понимали, что что-то не так.

- Просто веди себя хорошо и не создавай никаких проблем, Валера, - сказал Стервятник, и теперь его голос был твёрд, - Я не могу избавить тебя от всех неприятностей, что у тебя есть, но я могу помочь тебе, если ты будешь стоять спокойно. Ты был плохим, и ты будешь наказан. А теперь веди себя хорошо – он идёт.

Кто он?

И я услышал приближающиеся шаги - кто-то шёл по соломе. Я обернулся налево и увидел хорошо знакомый высокий силуэт, двигающийся из тени на солнечный свет, где я мог его увидеть. Только он изменился. Его безупречные длинные эбеновые кудри стали сухими и половина из них отсутствовала... одна половина его головы выглядела как обычно, а вторая состояла из перемежающихся участков с короткими, ссохшимися волосами и выжженных участков плоти.

Его лицо, когда-то ангельское, сейчас было светло-коричневого цвета, напоминая цветом картон, влажный картон. Его глаза ужасали сильнее всего – наполненные яростью и ненавистью, но кроме того, веки Ворона были сожжены, и глаза выпирали из глазниц, выглядя, как глаза скелета или монстра. Правый глаз был почти прикрыт, и он косился на меня, а другой был огромным и круглым и напоминал желе, которое попало в огонь, и огромное по размерам месиво из кровавой плоти располагалось под глазом.

Его нос полностью отсутствовал, и в центре его лица находилась практически ровная поверхность, за исключением двух уродливых дыр там, где раньше находились его ноздри. И они выглядели как «ноздри», которые плавились и текли Ворону в рот, а отсутствующие губы открывали взору очень крепкий комплект зубов и твёрдую челюсть.

Короче, на него было больно смотреть, но я видел ожоги и раньше. Худшие ожоги.

Я бы никогда не стал жалеть Ворона. Чтобы с ним ни случилось, он заслуживал этого и даже большего. Мой Денис подправил лицо этому говнюку. Теперь он столь же привлекателен внешне, сколь и внутренне. Отличная работа, Дениска.

Я продолжал смотреть на то, как он медленно приближается, и также заметил глаза Стервятника, когда Ворон двинулся вперёд. Стервятник бросил на него взгляд и нервно посмотрел на меня так, словно присутствие Ворона его тоже немного пугало.

Ворон продолжал приближаться, привлекая внимание всех лошадей, и пара из них издавала звуки, свидетельствующие о дискомфорте и тревоге, а он всё приближался ко мне до тех пор, пока мои ноги не двинулись в обратном направлении, до тех пор, пока я не упёрся в закрытую дверь стойла Дарии. Дальше идти было некуда, и чем ближе становилось ко мне его лицо... тем сильнее я ощущал запах вазелина и инфекции. Я почувствовал, что на моём лице отразилось небольшое отвращение, и поёжился, когда он остановился в нескольких дюймах от меня.

- Здравствуй, любовь моя, - его голос ни на йоту не изменился, и от него у меня по коже пробежал холодок, так что я почувствовал, что мои глаза опускаются – раньше, чем осознал это.

- Не делай этого сейчас, - вмешался Стервятник, глядя на Ворона, - Он боится, когда ты так делаешь. Подожди до тех пор, пока мы не выберемся из страны и пока не поместим его в новую темницу. Затем можешь орать ему всё, что захочешь.

- Он ДОЛЖЕН бояться! – крикнул Ворон, - Посмотри, что он сделал со мной! Я мог УМЕРЕТЬ!

- Это сделал тот СУКА! – заметил Стервятник, - Валера НЕНАВИДИТ огонь. Я говорил тебе это! Скажи ему, малыш. Скажи ему, что это другой парень сжёг его.

Он говорил о Денисе. Я ни за что не позволю ему думать, что его сжёг Дэн. Это всё сделал я, насколько им было известно. Я ни за что не позволю им прикоснуться к Дэну.

Теперь я, наконец, почувствовал в себе небольшие силы, ухмыльнулся, взглянул прямо в так называемое лицо Ворона и отозвался его же словами, спросив:

- О чём разговор, Ворон? Это было всего лишь небольшое пламя.

Во всяком случае, вот что ОН думал, пока МОЙ член поджаривался во время нашего небольшого сеанса.

Ворон бросился на меня, и я замер на месте, не отпрыгивая и даже не пригибаясь, когда Стервятник перехватил его.

- Я же сказал – НЕ здесь! – повторил он, скрежеща зубами, когда Ворон немного отступил.

- Ты мне не указ, сука, - сказал Ворон Стервятнику.

- Я его Господин! – выплюнул он ему в лицо.

- Да, но я тоже его Хозяин, - напомнил ему Ворон, словно они заранее пришли к этому соглашению насчёт меня, - Он, блять, получит от МЕНЯ несколько уроков, прежде чем ты начнёшь с ним играть. Мы обсуждали это.

- Ты. Пугаешь. Его, - медленно произнёс Стервятник, снова недовольный тем, что нас с ним что-то отдаляет друг от друга.

- Он должен бояться, - Ворон снова взглянул на меня, осматривая с головы до ног, - Если у него в голове есть хоть капля мозгов, он должен был бояться с той секунды, как сбежал от меня.

Я понял, что во мне прибывает сил и мой голос вернулся, громкий и отчётливый.

- Я не боюсь тебя, - заявил я без толики страха, - Я отказываюсь бояться тебя. Это даёт тебе всё, а меня оставляет ни с чем. Ты можешь причинить мне боль – всеми, блять, доступными способами – но я никогда не испугаюсь тебя, Ворон. Ты не мой Хозяин. Ты – никто.

Ворон закричал в новом приступе ярости, и Стервятник вмешался, крикнув:

- Валерка, прекрати!

Стервятник схватил меня за волосы и усмехнулся.

- Ты действительно охуенно туп – покажи хоть какое-то уважение!

- Тебе? – я услышал собственную насмешку, - Я тебя умоляю.

Ворон снова бросился на меня, но Стервятник опередил его и ударил меня по лицу тыльной стороной ладони. Я услышал голоса Дарии и нескольких других лошадей – пронзительное ржание, словно их тоже ударили. Но я продолжал стоять на ногах, и хотя правая сторона моего лица немного вспыхнула от удара, и её защипало, мне не было больно. Я не боялся.

- На колени! – крикнул он. – СЕЙЧАС ЖЕ!

Ответить я мог лишь одно.

- Пошли нахуй, - сказал я ясно и отчётливо, прямо им обоим в лица.

Тогда Ворон оттолкнул бесполезного Стервятника в сторону, выбрасывая свой затянутый в кожаную перчатку кулак вперёд и ударяя меня в глаз, и я снова ощутил спиной дверь стойла Дарии.

Теперь Дария разозлилась и лягалась ногами, издавая пронзительные, полные ярости звуки, обращаясь к тем, кто нападал на меня.

Затем я ощутил крепкий, напоминающий тиски, захват на своём горле и его твёрдо сжали прямо у воздуховода, я немедленно задохнулся, совершенно не способный дышать. Я пытался сопротивляться, но Ворон сжал мне горло ещё сильнее, почти ломая его, и я почувствовал панику от того, что не могу издать даже сдавленных звуков, я вообще не мог издать ни звука.

- Я сломал тебя однажды, и сделаю это снова, - сказал он с улыбкой, по меньшей мере, я подумал, что это улыбка. – Ты не так уж крут, маленький. Но мило смотреть, как ты пытаешься. В последний раз ты не насладился этой игрой с дыханием, не так ли? Я помню, что тебя пугает отсутствие воздуха.

Я слышал, как лошади ржут, протестуя, и как Дария бьёт ногами в дверь у меня за спиной, и понадеялся, что больше никто их не услышит и не прибежит сюда. Особенно Денис.

Я должен был увести их подальше отсюда, подальше от него и от Исми. В таком случае я мог им позволить забрать меня туда, куда они планировали, уехать тихо, и тогда они были бы в безопасности. Позднее я смог бы найти способ выбраться и вернуться к ним. Рано или поздно я нашёл бы, как дать им отпор. Я мог бы убить их, как только мы выберемся из страны, застав врасплох. Я сыграю роль милого раба, и они начнут мне доверять. Затем я сделаю свой ход. И как только их не станет, я буду свободен и вернусь к Денису и Исми.

Но сейчас они не должны были узнать, что Денис и Исмаэль ЗДЕСЬ. Я не позволю им наложить лапы на мою семью.

- Вспомни... - Ворон что-то сказал, но я едва слышал его, - Помнишь, как ты сосал мой член? Я помню. И ты будешь сосать его снова.

Я услышал собственное рычание, громкое настолько, насколько я был в силах его издавать, и для Ворона это было большим нарушением правил. Он ненавидел открытое неповиновение.

- Давай, малыш, подерись со мной... - сказал мне Ворон, и Стервятник посмотрел на него с грустным выражением лица, - Я буду сжимать горло до тех пор, пока малыш не уснёт. Малыш хочет немного вздремнуть?

Нет, никакого сна! Я должен видеть всё, что происходит. Я должен убедиться, что они заберут только меня и никого больше. Я должен вести себя хорошо.

- Он багровеет, Ворон, - вмешался Стервятник, беспокоясь обо мне.

Я покачал головой, говоря, что не хочу спать. Тогда он улыбнулся мне.

- Тогда веди себя хорошо, - предложил он, не ослабляя хватку на моём горле. - На колени. Сейчас же.

Я почувствовал, что вздрогнул и сдался, опускаясь на колени.

- Вот это хорошо, - Ворон улыбнулся, словно я сделал что-то такое, чем сильно растрогал его, - Хороший мальчик.

Затем он обратился к Стервятнику:

- Вот как нужно. Теперь я позволю ему сделать пару небольших вдохов.

И когда он сделал это, я почувствовал себя даже ужаснее, чем секунду назад. Я сделал пару судорожных глотков воздуха и закашлялся.

- Он всегда безупречно вёл себя, всегда, - сказал Стервятник так, словно я был собакой, которая нассала на ковёр, - Возможно, он скучает по Мастеру.

О, блять, я вас умоляю!

- Хватит с ним нянчиться, - сказал Ворон Стервятнику так, будто они были моими демонами-родителями и вели спор о том, как нужно меня воспитывать. - Он и так достаточно избалован. Я исправлю это и начну прямо сейчас.

Я стоял на коленях на соломе и видел, что Резкий смотрит на меня грустными глазами. Затем я увидел, как он медленно закусил и потянул задвижку на двери своего загона, как он делал множество раз до этого. Он тихо покинул своё стойло лёгким шагом, не замеченный никем, и направился к загону Убийцы, который ржал чуть ли не громче всех, когда на меня напали и продолжал даже теперь, когда я был пригвождён к месту. Сейчас он рычал и метался по загону, умоляя, чтобы его выпустили.

- Сейчас мы снова перекроем ему кислород, - поучал Ворон Стервятника, зажимая мой воздуховод и полностью отрезая от воздуха, - Видишь? Он учится.

- Положи руки за спину, - приказал мне Ворон, - Встань в жалостливую позу, мальчик, давай же, вспомни, кто ты есть...

Я подчинился его приказу, ощущая, что в голове всё плывет, но пытался следить за происходящим. Я увидел невдалеке откуда-то взявшуюся лошадиную подкову. Дария любила играть с ней, и всё время гоняла её своими копытами. Ветеринар сказал, что это хорошее упражнение для неё, поэтому мы разрешали ей играть с подковой. Давай, где же ты? Давай, девочка, толкни её ко мне! Дай её папочке! Помоги мне, малышка.

- Хороший мальчик, - на отвратительном лице Ворона засияла улыбка, и он сказал Стервятнику:

- Теперь он может снова получить воздуха... в награду.

Я почувствовал небольшое облегчение, Ворон ослабил хватку и я сделал большой глоток воздуха, теперь закашлявшись всего лишь слегка.

- Да... - соблазнительно промурлыкал Ворон, глядя на меня, - Ты будешь нашим прекрасным маленьким рабом, как только папочка должным образом натренирует тебя, да, мальчик?

Я хотел подыграть ему и кивнул, но сейчас я был слишком сосредоточен на своём дыхании.

Я ощутил пальцы Ворона в своих волосах, они поглаживали мою голову спереди, и он сказал Стервятнику:

- Доверься мне, я знаю, что делать.

Через несколько секунд я снова мог дышать нормально, и был готов играть роль послушного маленького раба. И у меня появилась хорошая идея, как отвлечь внимание этих двух ублюдков.

- Спасибо, Хозяин, - прошептал я, и мои глаза были мокрыми, когда я покосился на него, а затем почтительно опустил их, - Пожалуйста, можно рабу задать один вопрос?

Ворон улыбнулся Стервятнику, а он улыбнулась мне.

- Видишь? – самодовольно спросил Ворон, словно научил меня писать на салфетки, - Да, можешь, раб. Что такое?

- Я принадлежу ТЕБЕ, а не Стервятнику, - заявил я и немедленно увидел, как Стервятник нахмурился, – Верно?

- НЕТ! – тут же крикнул он, - Ты МОЙ! Я ждал его ВЕЧНОСТЬ, Ворон!

Ворон улыбнулся мне, совершенно не беспокоясь о его вспышке гнева, и ответил:

- Ты принадлежишь нам обоим. Но сейчас я главный. Ты будешь отвечать МНЕ, раб.

Я кивнул и посмотрел на Стервятника. Мои глаза были полны тоски, словно моё сердце было разбито.

- Херня! – крикнул Стервятник, - Мы нашли его снова благодаря моим деньгам и связям! Я, блять, залечил твои ожоги, чтобы инфекция не распространялась! Я, блять, тебе не какой-нибудь партнёр БЕЗ ПРАВА ГОЛОСА!

- Стервятник... - Ворон попытался его успокоить. Удачи ему в этом. Я знал, что если Стервятник разозлился, его не успокоить никому. И ещё я знал, что Стервятник был плохо воспитан, он не привык, чтобы кто-то говорил ему, что что-то ему не принадлежит. Я наблюдал за этим годами, когда был игрушкой Мастера, и я только что снова нажал на эту кнопку, и был уверен в одном – никто не уйдёт, забрав с собой одну из игрушек Стервятника.

Мои руки продолжали двигаться из стороны в сторону настолько, насколько я мог делать это незаметно для них, я думаю, даже Дария поняла это, потому что она затихла и принялась шаркать ногами, разбрасывая повсюду солому, чтобы помочь мне добраться до проклятой подковы.

Также я видел, что Резкий стоит снаружи у загона Убийцы, и медленно прикусывает металлическую задвижку двери, украдкой вытягивая её, делая всё возможное, чтобы вообще не издавать никакого шума, по крайней мере, чтобы не услышали эти двое. Я двигался точно также – чертовски осторожно.

- Ты много месяцев вёл себя так, словно ты ГЛАВНЕЕ меня, потому что я добрый! – Стервятник продолжал орать на Ворона. – И меня это ЗАЕБАЛО! Единственная причина, по которой я согласился на сотрудничество с тобой – потому что у тебя есть это большое тайное место в Таиланде! И лучше, чтобы оно, блять, оказалось огромным - это всё, что я должен сказать!

- Оно... огромное, - Ворону, казалось, не нравилось это слово, но он использовал его, чтобы он замолчал. – Не беспокойся, я не пытаюсь забрать его у тебя! Я же сказал – я люблю делиться. Но какое-то время ему будет очень несладко, прежде чем мы сможем сделать ему горячий масляный массаж! Это всё – я сказал. Он заплатит за моё лицо и, блять, за боль, через которую я прошёл. Он отработает каждое евро, чтобы моё лицо стало прежним. И это будет охуенно трудно. Его будут трахать животные перед камерой, он будет трахать маленьких мальчиков – всё, что потребуется! Он заплатит.

Иисусе! Стоило мне подумать, что более сумасшедшими они стать не могут... они всегда удивляют меня.

Сразу после этого я ощутил пальцами морду Дарии, и тяжёлую металлическую подкову! Она подтолкнула её к моей руке своим носом! МАЛЫШКА! Я люблю ТЕБЯ! Хорошая девочка! Я принесу тебе ПОЛНУЮ корзину яблок, как только смогу вернуться!

Я по-прежнему планировал дать им себя поймать и увезти в Таиланд, но сначала я должен был убрать их подальше от этого места. Я сделаю вид, что сбегаю и дам им погоняться за мной часок-другой за пределами города, и от этой мысли внутри меня что-то заболело.

Это была эмоциональная боль, не физическая, но теперь у меня возникла идея, как подманить их ближе к себе. Я сложился пополам, держась за живот, и закричал, чтобы они оба заткнулись, и они рывком повернули ко мне свои головы.

- Ты сделал ему больно! – обвинил Стервятник Ворона и опустился вниз, чтобы увидеть, что со мной.

- Малыш, что такое? – спросил он меня, пытаясь распрямить меня, чтобы осмотреть, - Дай посмотреть.

Затем молниеносно Убийца вырвался из своего стойла на свободу и встал, словно дракон, над нами троими. Он поднялся на задние ноги и с жутким лошадиным криком лягнул Ворона и Стервятника. Может, он лягнул даже и меня, кто знает?

Дария настойчиво звала Убийцу, пока он стоял напротив людей, причиняющих мне боль. Чёрт! Настолько, насколько я ненавидел Убийцу, Дария его любила. Даже теперь, казалось, она кричала ему: «НЕТ, Убийца, НЕ НАДО!».

Ворон потянулся к себе за пояс и вытащил серебристый пистолет. Я не был таким экспертом по оружию, как Денис, не разбирался в его типах, марках, но всё, что мне нужно было понимать – это то, что из его дула вылетают пули! Я не позволил этому говнюку пристрелить Убийцу!

Я вскочил на ноги и долбанул Ворона по его плоскому коричневому лицу подковой, прямо по носу, и он заорал, падая вместе со мной, находящимся сверху, на землю, а пистолет вылетел из его руки и упал в солому куда-то справа.

Стервятник был слишком занят тем, что кричал и пытался убраться подальше от ног Убийцы, а мерин продолжал заниматься с ним, видя, что я разбираюсь с другим говнюком.

Остальные лошади громко ржали, взбрыкивая ногами, и хотели присоединиться к драке. Даже Резкий, который был на воле, стоял справа от Убийцы, показывая Стервятнику свои зубы, когда он открыл дверь в пустое стойло и заполз внутрь, прячась от них. Я понадеялся, что он сядет прямо в лошадиное дерьмо – если это было стойло Тома, то он всегда прекрасно прятал своё дерьмо под взбитой соломой.

Я оказался на ногах в тот же миг, когда Ворон приземлился на пол и огляделся в поисках лучшего способа покинуть конюшню так, чтобы на вечеринке не увидели, как я убегаю. Если бы Денис увидел это, он бы побежал за мной и подвергся бы опасности. Я не хотел этого.

Дария заржала и ударила ногами в дверь, просясь наружу, желая быть со мной. Она выглядела напуганной, поэтому мне следовало выпустить её.

Я оглянулся и увидел, что Ворон поднимается на ноги, держась за свой плоский нос, и его огромные глаза свирепо смотрят на меня.

- СТЕРВЯТНИК! – позвал он, ища его глазами, но увидел лишь вырвавшихся на волю лошадей, которые охраняли стойло, в котором он спрятался.

Затем он взглянул на меня и прорычал, скрежеща зубами:

- Валера! Вернись СЕЙЧАС ЖЕ! СЕЙЧАС ЖЕ!

И даже раньше, чем у меня появилось время подумать об этом, я открыл дверь в стойло Дарии, и она пулей вылетела наружу, а я набросил поводья ей на шею, и меня потащило за ней к задней двери конюшни, прочь от Ворона и Стервятника.

- ДАРИЯ! – крикнул я, чувствуя, что мои ноги волокутся по грязной земле, когда она прибавила скорости. Я продолжал попытки подтянуть ноги, но не смог – она двигалась слишком быстро. Мне уже было больно, и я продолжал попытки остановить её:

- ТПРУ! ТПРУ, ДЕВОЧКА!

Но это было глупо с моей стороны. У нас не было возможности обучить её командам «Тпру!», «Но!», «Кругом!», на ней никогда не ездили верхом!

- ДАРИЯ, СТОЙ! – крикнул я и затем, оглянувшись, увидел чужую машину, которую не смог узнать, и она ехала за нами. Должно быть, это их машина. Дерьмо.

- Не ОСТАНАВЛИВАЙСЯ! – крикнул я, передумав.

И сразу начал думать, что, блять, станет с моими ногами после такой «езды». Дария повернула ко мне морду и стала бить меня по ногам своей головой, пока они не поднялись и я не опустился животом плашмя на её голую спину, по-прежнему цепляясь в поводья, которые держал с самого начала.

Мы понеслись даже быстрее, и я осознал, что ни разу не видел, чтобы Дария двигалась так раньше! Её ноги... операция... она бежала! ОЧЕНЬ БЫСТРО! Окружающий пейзаж быстро мелькал у меня перед глазами, расплываясь в большое пятно зелёного и голубого цветов – от растительности и неба. Затем до меня дошло кое-что ещё - я ехал верхом на ней, типа того. Я был на её спине, держась изо всех сил, не управляя ею, но всё было в порядке. Я доверял ей, пока мы удалялись всё дальше и дальше от Дениса и Исми.

И затем я почувствовал боль внутри. Мы удалялись всё дальше и дальше от Дениса и Исми. Я вернусь, мальчики. Верьте мне. Ждите меня. Не теряйте надежды. Заботьтесь друг о друге. Клянусь Богом, я вернусь. Я вернусь. Даже все демоны АДА не удержат меня вдали от вас двоих. Знайте это и будьте сильными. Ждите меня.

Затем я снова сфокусировался на машине, преследующей нас.

Да, следуйте за нами, ублюдки, думал я, глядя назад на машину, которую от нас отделяло несколько сот метров, пытаясь удержаться на моей Дарии. Поймайте меня, поймайте свою маленькую игрушку. Я буду по-настоящему сожалеть, когда вы поймаете меня. Я обещаю быть хорошим. Я даже извинюсь и встану на колени. Я исполню все свои старые трюки. И в ту же секунду, как вы уснёте, вы – мои! Мы даже не вспомним о вас больше. Мы сможем жить своей жизнью и забудем вас... и всё дерьмо, что вы нам причинили.

Поймайте меня.

Опаскудились, ссучились. Найдены
На просторах планеты «Мне Надо»
Человекоподобные гадины —
Шакальем рвут вонючую падаль.

Давят ближнего, плюнув сверху
И присыпав землёй для верности, —
Это просто залог успеха
Без каких-то моральных ценностей.

Пара пуль для друзей припрятана —
Ну а вдруг? Нужно быть хитрей
И не думать, чем руки заляпаны, —
Кто осудит своих королей?

Серпентарий, кишащий мразотой:
Друг на друге, сплетаясь в клубок,
Забавляя себя охотой
На того, кто так же не смог.

И уже завалены впадины
Бездорожья телами жертв —
Человекоподобные гадины
Напролом прут на самый верх.

Опаскудились, ссучились, сгнили,
Раскурили махоркой души...
Потеряшки в заблудшем мире,
Где никто никому не нужен.