Полусвет Чёрного Страха. Глава 13

Последний день, последнее утро, последние часы, последние минуты...

Насколько это жалко?

Но, думая о Валере, лежащем в моих объятиях и о прошлой идеальной ночи, меня совершенно не волновало, насколько это было жалко. Я просто не хотел возвращаться.

Но, конечно же, после ленивого, идеального отдыха, Валерка вернулся в свой обычный настрой, и рано проснулся, зная, что нам нужно успеть на самолёт. Он пошевелился в моих руках и зарылся носом в мою грудь, щекоча мои соски, и заставляя меня засмеяться. Дерьмово, что мы решили забронировать такой ранний перелёт... У нас даже не было времени, чтобы повторить вчерашнею игру.

- Утро, - пробормотал он с робкой улыбкой на своём прекрасном, идеальном лице, смотря на меня сквозь свои густые, тёмные ресницы. По-моему, он был ещё прекрасней, чем вчера, или, возможно, это я был просто таким банальным идиотом.

Но сейчас было не время рассуждать, и я прильнул к нему, чтобы захватить его губы своими.

Как я выдержу несколько часовой перелёт, не касаясь и не целуя его?

Что ж, наше время столкнуться с реальностью пришло быстрее, чем я думал. Я надеялся, что мы отложим это хотя бы до понедельника, когда вернёмся к работе, но, конечно же, всё получилось не так.

Забив на эти не очень приятные мысли, я выбрался из кровати и предложил Валере руку. Мы направились в ванную, и я включил воду, улыбаясь ему.

Мы оставались в этом положении, смотря друг на друга. Я улыбался ему.

Хорошо... это было немного неловко... Ни один из нас не знал, что делать дальше. Это было наше первое утро после секса, и что-то определённо изменилось за эти несколько часов... Но я не мог точно сказать, что.

Я протянулся и мягко погладил его щёку, а он закрыл глаза, прильнув к моей руке. Я придвинулся ближе, ощущая, как всё его тело дрожит от электростатического электричества, и обвил его руками, пряча свою голову в ямочку его шеи, одного из моих любимых мест (не считая его рта, груди, золотых, мягких локонов его лобка, и его таза, конечно...). Я оставил дорожку из нежных поцелуев вдоль его шеи, пробираясь к его уху.

- Я люблю тебя, Валерик, - мягко прошептал я.

Я почувствовал, как он улыбается в мою шею, и ощутил, как его тёплое тело подрагивает от смеха.

- Я тоже тебя люблю, Серёжа, - прошептал он, а затем добавил: - Но, пожалуйста, скажи, что мы не превратимся в двух милых голубков! - И я тоже засмеялся на это, потому что боялся той же вещи.

Конечно, я любил его, и прошлая ночь была самой важной и правильной ночью в моей жизни, но я был напуган. Я был напуган, что после этой ночи, все наши отношения теперь будут состоять только из милых словечек и любовных моментов. Я бесконечно ХОТЕЛ все эти любовные моменты с ним, каждый раз, но только, чтобы это было по-нашему. Вот так, просто болтать ни о чём после сытного ужина, или лениво развалиться на кушетке и ничего не делать, или выпить кружку пива после утомительного рабочего дня. Нам было не нужно находиться в обществе друг друга двадцать четыре часа, семь дней в неделю... И, как бы соблазнительно это ни звучало, это бы наскучило нам довольно скоро, и зная Валерку, это было бы очень скоро.

И эта внезапная неловкость между нами растворилась вместе с нашим громким смехом, и мы, наконец, смогли заняться своими ежедневными вещами, такие как почистить зубы и побриться. Конечно, мы украдкой то и дело поглядывали друг на друга и оставляли кроткие поцелуи повсюду, но мы сумели оставить свои ежедневные дела прежними. Нам нужно было научиться самим делать все вещи, теперь, когда мы собирались вернуться к жизни, и мне нужно было научиться контролировать своё непреодолимое желание прикасаться к нему каждый раз, когда он близко... Но, сейчас, когда он был в моих руках под душем, я решил заняться этой определённой проблемой в понедельник.

Прямо сейчас, не было нужды рушить всё самое хорошее.

Этот долгий перелёт мы пережили, сидя в первом классе, и приглушённо болтая на разные темы: от банальных вещей, таких «как сильно мы любим друг друга», смущающих, таких как наши первые признания, и до более важных, таких как изменятся наши жизни, теперь, когда изменились наши отношения.

Мы быстро пообедали во Франкфурте, где ждали свой пересадочный самолёт, и буквально через пару часов мы снова оказались в Санкт-Петербурге.

Дом, милый дом.

Ни один из нас не хотел расставаться до понедельника, поэтому мы словили такси до квартиры и заказали пиццу на дом.

Мы потратили большую часть выходных, лёжа в объятиях друг друга и наслаждаясь новообретёнными деяниями. Это, на самом деле, были лучшие выходные.

Понедельник наступил, и я проснулся, лёжа в кровати в объятиях Валеры, прижимаясь спиной к его груди. Я действительно не хотел просыпаться.

В субботу мы осознали, что ни один из нас не хочет спать в одиночку после всего, что произошло, и выбрали мою спальню для сна, так как просто она была больше. Всю субботу мы рассортировывали вещи друг друга в моей комнате, чтобы Валерке не нужно было возвращаться в свою комнату, чтобы взять пижаму, побриться и принять душ. Мы планировали кое-что изменить в квартире на следующих выходных, чтобы мы смогли жить, как нормальная пара...

Вау!

Я всё ещё привыкал к этому слову.

Таким образом, после нескольких минут моего душевного нытья о том, как несправедлива жизнь тем, что всё-таки обрушила этот чёртов понедельник на нас, я почувствовал, как усилилась хватка Валеры на мне, и, как он зарылся носом в мою шею.

- Я не хочу вставать, - пробормотал он своим прекрасным голосом, хриплым ото сна, заставляя меня улыбнуться.

Я повернулся в его руках, и передо мной предстал идеальный вид сонного Валерки, скрученного в клубок; рассвет освещал некоторые контуры его тела.

Такой красивый.

Я приблизился к нему и нежно поцеловал его закрытые веки, лаская его плечи и грудь своими руками.

- Я знаю, любимый. Я знаю, - прошептал я между поцелуями, прижимаясь к нему сильнее. Он открыл глаза и улыбнулся мне, красивой, потрясающей улыбкой, и прижался своими идеально пухлыми губами к моим. О, как же я скучал по ним! Прошло слишком много часов между прошлой ночью и этим утром.

Мы целовались несколько минут, когда я почувствовал, как его рука прокрадывается к моему тазу, притягивая меня ближе к нему. Я простонал от ощущения его обнажённого тела в контакте с моим. Сейчас мы не были мокрыми от пота, при Санкт-Петербургской погоде, но я был уверен, что если мы продолжим наши текущие действия, то через несколько минут мы станем.

Наши утренние планы отдавались в голове, как эхо, исчезая благодаря его жарким поцелуям: утренняя пробежка, душ, завтрак, работа...

Утренняя пробежка... Его язык пробрался в мой рот.

Утренняя пробежка... Его горячий, влажный язык ласкал каждый уголок моего рта.

Мы опоздаем на утреннею пробежку...

Его рука спустилась ниже, поглаживая мой живот, слишком близко от головки моего трепещущего члена. Он слегка коснулся головки моего ствола кончиками своих пальцев...

Ладно, к чёрту нашу утреннею пробежку. Я не мог думать о других более приятных способах сжигания калорий.

Я зарычал сквозь поцелуй и придавил его в кровать, заставляя его оторваться от моих губ и засмеяться своим низким, музыкальным смехом. Но я быстро заставил его замолчать, прижимая свою эрекцию в его живот, превращая этот смех в хриплый, членотвердеющий стон.

- Чёрт, Серёжка. Я думал, что ты никогда не словишь мой настрой! – Он задохнулся, толкая свои бёдра вверх ко мне, и притягивая меня за задницу.

Я посасывал его шею, задыхаясь и постанывая от нашего грубого, сдержанного действа, нуждаясь в его теле, желая больше его, каждый раз больше.

- Давай же, малыш, - грубо прошептал он. – Ты не хочешь трахнуть меня? Ты не хочешь, чтобы твой твёрдый, трепещущий член оказался в моей горячей, сладкой заднице, перед тем, как ты отправишься на работу?

Я простонал. Господи! Дерзкий Валерка, нашёптывающий грязные вещи, это было слишком, особенно сейчас, когда я так нуждался в нём!

Я протянулся к прикроватной тумбочке, открыв ящик, и вытащив заветную бутылочку. Я смазал пальцы, скользнув двумя в его сладкую задницу. Я посасывал его сосок, заставляя его корчиться подо мной, и он запутался в моих волосах, оттягивая их, и прижимая моё лицо к своему. Я простонал от ощущения его твёрдого, горячего члена, непроизвольно коснувшегося моей груди от его толкающих движений. И не в первый раз, я представил себе, каково это будет, когда его член будет внутри меня. Смогу ли отдать ему себя полностью, как он отдал мне себя?

Он прервал мои мысли, грубо дёрнув меня за волосы, заставляя посмотреть на него, утонуть в этих голубых глазах, наполненных страстью и желанием. Я вернулся к его рту, как и каждый раз, изголодавшийся по мягкости его губ, по его влажному, горячему языку, по родному запаху его дыхания. Я целовал его грубо, всё ещё работая своими пальцами в нём, поглощая его стоны, пока не почувствовал, как его сильная рука схватила моё запястье, вытаскивая мои пальцы из него.

Я повернулся посмотреть на него, озадаченный его действиями, и увидел, как он улыбается с хитрым огоньком в глазах.

- Как бы сильно я не любил заниматься с тобой любовью, малыш, ты нужен мне прямо сейчас. У нас нет много времени. Я готов, - прошептал он перед тем, как захватить мои губы своими, и притянул меня за бёдра, показывая то, как сильно нуждается во мне. Что ж, это было взаимно.

Я протянулся, приставив головку своего члена прямо перед его входом и погладил себя пару раз, распространяя оставшеюся часть смазки со своих пальцев на ствол. Просто от ощущения его входа так близко, мой член затрепетал от желания, зная какой рай ждёт его всего лишь в нескольких миллиметрах.

Я постепенно вошёл, внимательно наблюдая за лицом Валеры, ища любой признак боли, но моё собственное удовольствие ошеломило меня, заставляя закрыть глаза. Это то, где я должен быть, всегда. Это то, для чего был создан мой член, быть внутри его сладкой, горячей, пульсирующей плоти.

Я почувствовал, как он целует мою шею, приподнимая свои бёдра, говоря, что он в порядке и готов для меня, и я безмолвно поблагодарил Господа, потому что не знал, смог бы я продержаться дольше. Я мучительно медленно вышел из него, а затем резко и глубоко вошёл, наслаждаясь его тёплом и теснотой. Я так хотел оттрахать его, я хотел войти в самую глубину, и эта задержка сводила меня с ума. Но я не хотел причинить ему боль, это было ещё ново для него, и я бы никогда не простил себе, если бы сделал ему больно. Но мне нужно было спросить, мне нужно было узнать. Что если я беспокоюсь из-за ничего, и, что если он хочет этого так же, как и я?

- Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Валерик? – хрипло прошептал я в его ухо, облизывая его мочку. – Ты хочешь, чтобы я оттрахал тебя до смерти? – спросил я, делая ударение на последнем слове толчком своих бёдер, заставляя его хныкнуть.

У него заняло несколько минут, чтобы ответить, он всё ещё стонал и покусывал мою шею.

– Да, Серёжа! Пожалуйста, трахни меня! – смог он произнести сквозь тяжёлые вдохи, заставляя меня задрожать.

Я отпрянул от него, расположившись на пятках, и притянул его за бёдра к себе. Он шире раскрыл ноги, не оставляя свободного пространства между нами, и я ощутил, как он обвил ими меня, прижимая свои пятки к моему заду, притягивая меня ещё ближе. Благодаря новой позе, я смог глубже вонзаться в него, с каждым толчком прижимая его к себе. Он сгрёб простыни, крича громче и громче с каждым касанием наших тел, бормоча грязные вещи. Я мог чувствовать напряжение мускулов на животе с каждым сильным толчком и лёгкую боль в бёдрах. Я как в гипнозе наблюдал за тем, как идеально накаченные мышцы его живота, прямо передо мной, сокращаются от силы нашего акта любви... Ладно, траханья. Я был бы не против поменять нашу утреннею пробежку на это, НА СОВСЕМ.

Сквозь пелену боли в животе, я чувствовал тёплое покалывающее чувство приближающегося оргазма. О, Боже, я был так близко. Я ускорил темп, крепче сжимая Валерку и громко крича.

- Потрогай себя, Валерка. – Я задыхался. – Я хочу видеть, как ты касаешься себя.

Он мгновенно подчинился, и это зрелище потрясло меня. Я вспомнил первый раз, когда я наблюдал за ним, прячась в тени, смотря, как он трогает себя, поглаживает свой замечательный член с таким мастерством. И я наблюдал за ним теперь, полностью открытым для меня, бесстыдно поглаживающим себя своей сильной рукой, и это было то, что нужно. С последними сильными толчками, я почувствовал, как мой член вздрогнул перед тем, как излиться внутрь его. Я откинул голову назад, почти крича от удовольствия, полностью забыв о том, что могу напугать или разбудить соседей. Мне было абсолютно наплевать на всех, кроме моего прекрасного, совершенного любовника. Я улыбнулся, когда почувствовал, как его сперма покрыла мою грудь, и даже вскрикнул от переполняющего ощущения сжатия его задницы вокруг моего чувствительного члена.

Я закрыл глаза, тяжело дыша, пытаясь вернуться на Землю после нескольких минут в раю со своей любовью. Господи, я определённо не смогу сконцентрироваться на работе после этого. Я выскользнул из него, мгновенно теряя его тепло, окружающее меня, и лёг рядом с ним, всё ещё не открывая глаза, наслаждаясь посторгазменным ощущением с глупой улыбкой на губах.

Я почувствовал, как он обвил меня, зарываясь в мою шею и поглаживая мою грудь. Я крепко держал его, вдыхая его запах, зарываясь носом в его прекрасные золотые локоны.

Я люблю его, я так сильно его люблю! Как мог я раньше тратить драгоценное время, живя с ним и никогда не замечая этого прежде?

Мы оставались в кровати ещё несколько минут, наслаждаясь теплом, ароматом и любовью друг друга. Но непреступное время продолжало идти, и как бы сильно нам не хотелось остаться в таком положении, нам было нужно отправляться на работу.

Мы поднялись и приняли быстрый душ, омывая друг друга, нежно лаская и наслаждаясь тёплой водой, стекающей по нашим усталым телам. После этого, я оставил Валеру, чтобы он оделся, а сам спустился налить себе немного кофе. Меня радовало то, как мы могли смешивать наши прошлые ежедневные дела с новыми деталями.

Утренняя пробежка, душ, офис...

Утренний секс, душ на двоих, кофе... Это было просто идеально.

После мокрого прощания на столе перед входной дверью, я, наконец, приехал в театр с глупой улыбкой на лице. Какое чудесное утро!

- Серёж, мой мальчик! – поприветствовала меня Клара в дверном проёме.

Я оказался в её крепком объятии, и смачно поцеловал Клару в щёку. Она всегда первой приезжала в театр, и я был так рад видеть её! Я скучал по ней. Она была такой прекрасной женщиной, большой медведицей, и эти милые ямочки на её девическом лице, и её седые кудряшки, и её тёплые объятия, всегда открытые для всех, делали её такой прекрасной. Она стала почти, как вторая мама мне. Именно поэтому, я оставил компанию в её умелых руках на время отъезда. Будучи такой опытной актрисой и имея приказной тон под своим девическим лицом, она была идеальной кандидатурой. Я надеялся, что всё было в порядке во время моего отсутствия.

- Ну же, Клар, давай закажем по кружке капучино, и ты расскажешь мне всё, что произошло за неделю.

Час спустя, остальные актёры стали прибывать один за другим, приветствуя меня и спрашивая о моём отпуске. Несколько минут спустя мы начали репетировать, так как нам было много над чем работать.

Между несколькими перерывами, которые у нас были, я обнаружил, что всё время внимательно наблюдаю за Дмитрием. Он был главным актёром компании, действительно талантливым парнем, с впечатляющим телосложением и шоколадной кожей, выделяющей его из остальных, что, на самом деле, было полезно для наших спектаклей. О, да, точно, ещё он был геем.

Я наблюдал, как он общается с остальными. Я бы никогда не подумал, что он гей, если бы он несколько раз не подкатывал ко мне. Он был такой естественный. Возможно, это звучало глупо, но я задавал себе вопрос, выделяются ли геи из остальных людей, как если бы, у них была бы неоновая вывеска на голове, предупреждающая всех о их ориентации. Я был напуган, что я как-то изменился.

Но, я видел, как он двигался, так натурально, болтая со всеми, мужчинами и женщинами, так естественно, что это доказывало мне, что мои страхи глупы. Мне нужно было убедить себя, что никто не будет относиться ко мне по-другому. Половина нашей группы, если не больше, знали о его ориентации. Никто не относился к нему как-то по-другому, да и если кто-нибудь бы попробовал, я был бы первым человеком, кто бы избавился от чёртового грубого ублюдка. Я бы сделал это даже до того, как осознал, что являюсь геем. Мне следовало верить, что это вежливые, открытые люди.

Я огляделся вокруг. Мы все были такие разные. Дима, со своей атлетической спортивной натурой, Людмила, со своей королевской манерой поведения, Клара, со своей искренностью, открытостью характера... Розоволосые, темнокожие, худые, атлетичные, с пивным брюхом, двадцатилетние, шестидесятилетние... Мы все были такие разные, но в то же время, одна большая семья. Мне нужно было доверять им. Я должен был верить, что они примут меня, и неважно, какая причина. Думая об этом, я понимал, что у меня было много шансов, что они поймут меня, так как я не был первым. Мы были театралами, мы привыкли к неординарности.

Я осознал, что всё это время пялился на Димку, когда его чёрные глаза поймали мой взгляд. Он улыбнулся мне явно флиртующей улыбкой, и я немного покраснел, прежде чем отвернутся. Ладно, Серёж, больше никаких пристальных взглядов в сторону гея!

Было почти три часа, и мой живот смущающее заурчал, поэтому я, наконец, решил взять перерыв. В любом случае, актёры, казалось, уже не могли скрыть свои изголодавшиеся физиономии.

Я решил остаться в театре и заказать что-нибудь. После моего долгого отсутствия, сначала из-за случая с Валеркой, а потом моего отпуска, я немного забил на работу. В следующем месяце у нас начинался сезон, и я был немного обеспокоен последними деталями.

Но, конечно же, каждый раз, когда я пытался сконцентрироваться на работе, мой разум был далеко, блуждая в удивительной, необыкновенной глубине глаз Валеры, или вспоминая его необыкновенный аромат или восхитительные вкус его тела.

Пффф... как это глупо!

Я проверял эскизы, которые прислал мне дизайнер для двух главных актёров, в это время слушая монотонные гудки телефона. Я уже было собирался бросить трубку, когда, наконец, он поприветствовал меня своим красивым глубоким голосом.

- Серёж?

- Эй! Валер, это я!

- О, что случилось, Серж?

Что случилось? Мммм. На самом деле ничего. Отлично! Я оторвал его от чего-то, просто своей глупой потребностью услышать его голос. Что ж, теперь, мне было неудобно.

- Серёж? – спросил он снова, и я заметил, что слишком долго ничего не говорил.

- Мм, да. Ммм, на самом деле, ничего. Я просто... хотел сказать привет? – Окончание моего предложения прозвучало, как вопрос. Как глупо.

Я услышал его смех, и это заставило меня захотеть почувствовать его трясущимся рядом с собой, ощутить его дыхание на своей шее.

– Что ж, я рад, что ты позвонил. На самом деле, я буквально хотел позвонить тебе через пару минут, - он снова засмеялся. – Какие же мы идиоты, правда, Серёжа?

Я тоже засмеялся.

– Да, я знаю! Ну ладно, как там твой день?

- Ммм, очень забит. Я провёл всё утро с Марией, разговаривая о текущих случаях и исследуя файлы. Кстати, она знает о нас, - закончил он как бы небрежно.

- Что? Что ты имеешь в виду? Она знает, знает всё?

Он снова засмеялся. А я разрывался между раздражением и наслаждением от его смеха.

- Да, Серёж, она знает, знает всё. В тот момент, когда я вошёл в офис, она сразу же спросила, кто меня отъебал. Она сказала, что моей глупой улыбочки было достаточно, чтобы понять, и отрицать было бы просто глупо. Поэтому, я рассказал ей. Она сказала, что это охрененно. Я надеюсь, что тебя не беспокоит то, что она знала о моих чувствах к тебе, так что это было мило поведать ей хорошие новости.

Она знала? Почему? Так теперь, она его подруга? Я думал, что она была только его партнёром. И что? Он собирается рассказать ей все приключение? Хотел бы я, чтобы у меня был кто-то кому я мог рассказать...

- Серёж? – я снова отключился от разговора. Чёрт, Серёжка, сконцентрируйся на разговоре.

- Она знала? – Это был первый вопрос, который вырвался из меня.

- Ммм, да. Она мой друг, и она лесбиянка. Мы слишком много проводили времени вместе, и я не знал этого. Просто в один день, я был близко, и она рассказала мне. А что? Это беспокоит тебя?

Беспокоило ли это меня?

– На самом деле, нет. Я был просто удивлён, вот и всё. Я никогда не думал, что она знает о твоих чувствах. – То, что беспокоило меня, это то, что в то время как я был его лучшим другом, было что-то, что он не мог рассказать мне, и у него нашлись другие люди, которым он смог рассказать. На самом деле, у меня не было других друзей... Почему так?

- Да, что ж, это случилось. Не велика шишка. Она счастлива за меня и сказала мне, что, если ты всё испортишь с её Валеркой, она кастрирует тебя или отрежет что-то другое. – Он засмеялся снова, а я разозлился. Её Валерка? С какого хера, он её?

- Хммм. – Ха-ха-ха.

- Неважно, как твой день?

Я рассказал ему немного о своём дне, а затем согласился поужинать вместе, и после отключился.

Теперь, я был немного поставлен в тупик. Откуда взялись эта ревность и враждебность по отношению к безликой женщине? Лесбиянке! Я даже не знал её, да мне и никогда не хотелось, считая всё, что Валера говорил о ней. Это было просто странно. Я никогда не чувствовал такого собственнического чувства ни к кому. Мне пришлось подавить рык, готовый вырваться из меня, когда я услышал о «её Валерке». Что не так со мной?

И, что, чёрт возьми, не так с ней? Валерий Савельев МОЙ!