Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Страшные Тайны

Денис связан в игровой комнате, наклонённый над обитым тканью столом. Мы играем несколько часов, и оба тяжело дышим.

- Ты готов, Дениска, - спрашиваю я, касаясь головкой члена его нижней части.

- Если это доставит тебе удовольствие, - выдыхает мальчик.

Я отодвигаюсь от него, так, чтобы ребёнок чувствовал холодный воздух между нами.

- Мне доставит удовольствие, если ты скажешь мне, чего хочешь.

- Я хочу...

- Скажи мне.

Паренёк выпячивает свою попку.

- Я хочу твой член.

Я усмехаюсь и наклоняюсь над ним, прижимаясь грудью к его спине.

- Я знаю это. Скажи мне, куда ты его хочешь.

Подросток молчит.

Я шлёпаю его по бедру.

- Скажи мне, или я отправлю тебя в твою комнату неудовлетворённым.

- В мою попу, - шепчет парнишка.

- Громче, - я сильнее шлёпаю его. – Я не слышу тебя.

- Пожалуйста, - говорит он, на этот раз громче. – Пожалуйста, трахни мою попу.

- Как ты хочешь, - говорю я, беря смазку и готовя его задницу для меня. Сначала я ввожу в него палец, потом два. Парень выгибается, желая большего. Желая меня. - Терпение, - я осторожно растягиваю его. – Ты должен быть терпеливым.

Когда мальчишка готов, я медленно ввожу скользкий кончик моего члена в него, преодолеваю сопротивление и полностью наполняю его. Мальчуган стонет.

- Тебе нравится мой член в твоей заднице? – Я выхожу и снова наполняю его. – Ты такой тесный в этом месте. – Я выхожу. – Мне так хорошо.

Тинейджер выгибается ко мне, вынуждая меня войти глубже, и запрокидывает голову.

- Вот так, Денис, - говорю я, двигаясь быстрее. – Так глубоко... Так хорошо...

Пацанчик стонет от удовольствия.

- Блять... - я трахаю его сильнее. – Я кончаю, - говорю я. – Я сейчас заполню эту классную задницу.

Я освобождаюсь в него в три длинных струи...

Я шагнул к ящику и взял оттуда пробку и смазку. Намазав пробку гелем, я положил её рядом с моим мальчиком.

- Ты помнишь, что я сказал тебе ночью в пятницу? Я глядел на его обнажённое тело, лежащее ничком и ждущее меня. Мой член вновь набух и пульсировал желанием.

Я не ожидал, что Денис ответит, конечно, но хотел дать ему понять, о чём говорю. Я смотрел на него, ища признак того, что он понял.

Ничего.

Возможно, мне нужно освежить его воспоминания.

Я положил руки на его талию и провёл ими до его попки. Подросток напрягся.

Да, он понял.

- Расслабься. – Я вернул руки на его спину, ласково массируя ими. Малыш не расслаблялся.

Не то, чтобы я ожидал этого.

Я отступил и замер. Дениска напрягся ещё сильнее.

Точно, как я и думал.

Мой эксперимент со скамейкой был завершён. Возможно, он понял, и мне не нужно будет приносить его для наказания. Сейчас время привести в действие вторую часть плана.

На короткий момент, видя его, распростёртого на скамейке и обнажённого, я позволил себе пофантазировать.

Флоггер с меховым наконечником.

Надо будет начать с чего-нибудь простенького. Лёгкого и воздушного, что будет нежно касаться его бёдер, его ягодиц, его спины. Я просто разожгу в нём огонь, подведу его к краю удовольствия, оставлю его там, и потом, наконец, мы достигнем конца вместе.

Я взял член рукой и грубо сдавил его, позволяя фантазии поиграть в моей голове подольше, а потом вздохнул. Как-нибудь. Как-нибудь скоро, возможно.

- Иди в кровать, Денис.

Мальчик спрыгнул, буквально спотыкаясь, со скамьи. Да, он понял. Дэн не захочет скоро оказаться на скамье. Я видел, как он забирается, дрожа и нервничая, на кровать.

Я последовал за ним, обнял и положил пробку рядом.

- Тебе нужно расслабиться. Это не сработает, если ты не расслабишься. Я поцеловал его шею, и он крепко обнял меня.

Я целовал его шею, опускаясь до ключицы, потом по телу. Денис медленно начал расслабляться, напряжение покидало его тело, пока я путешествовал по нему губами. Сейчас я был всесилен – я видел, как отвечает его тело. Мои прикосновения смогли успокоить его страхи.

Его ответ мне был наркотиком, я хотел ещё, так что подключил руки, чтобы успокоить его страх, и рот, чтобы разжечь его страсть в обжигающее пламя. Дениска запрокинул голову, медленно позволяя себе расслабиться.

Да, вот так.

Я перевернул его тело. - То, что я делаю, я делаю для твоего удовольствия точно так же, как и для своего, - прошептал я ему на ухо. – Доверься мне, Денис. Я никогда не лгал тебе, мне необходимо твоё доверие. Мне необходимо твоё доверие, чтобы доставить тебе удовольствие, которое ты желаешь. Удовольствие, которое ты заслужил. Я хочу лучшего для тебя, - шептал я ему в живот. – Позволь мне дать тебе его.

Парнишка вздохнул, когда я ввёл в него палец, проверяя мышцы.

- Я могу доставить тебе удовольствие, Дениска. – Я раздвинул его колени и разместился между них. – Удовольствие, которое ты и представить не можешь.

Я хотел всё время видеть его глаза. Хотел, чтобы Дэн смотрел на меня, когда я вхожу в него. Это было важно, ему необходимо было понять этот урок. Необходимо понять, что происходит в моей постели.

И, хотя в его глазах светились тысячи вопросов, на которые я не мог дать ответы, я заставил себя смотреть в них, когда входил. Так легко было закрыть веки, захлопнуться от того, какая его задница тугая и горячая. Но я не мог. Ему нужно установить связь между нами, близость, словно мы – единое целое.

Его руки сильнее обняли меня, и пацан задумчиво провёл ими по моей спине.

Да.

- Сделай это, Денис. - Чёрт, он был хорош. Хорош, когда погладил мою спину другой рукой, и хорош, когда мой член скользил в нём. – В моей кровати нет места страху.
Никогда.

Я придвинул его ближе, ускоряя движения.

- Да, Денис, - я вошёл в него сильнее. – Почувствуй, что я могу дать тебе. Мальчишка начал стискивать меня. – Разве это не хорошо? – я толкнулся ещё раз. – Это всегда будет настолько хорошо, - бормотал я.

Это сработало. Денис отбросил страхи, возможно, забыв про мои планы. Я сел и приподнял его бёдра, входя глубже. Он обхватил меня ногами, придвинул ближе и запрокинул голову.

Денис закричал от оргазма, совпавшего с моим собственным, и мы рухнули, не разделяясь, на постель.

Я схватил пробку, лежащую рядом, и, при очередном толчке, воткнул её в анальное отверстие.

Когда моё сердцебиение успокоилось, я сел и вопросительно посмотрел на него.

- Это пробка, - сообщил я, всё ещё немного тяжело дыша. – Носи её несколько часов каждый день. Это растянет тебя и поможет приготовиться.

Дениска закусил губу.

- Доверяй мне, - сказал я. Он кивнул, но я видел, что его доверие не полное. Больше сегодня я ничего не мог сделать. Доверие должно прийти со временем.

На следующий день Дэн ждал, голый, на скамейке для порки. Я подошёл к скамейке и нежно провёл по заднице Дениса. Парень вздрогнул.

Нервы.

Мы оба нервничаем.

- Я использую три различных вида порки, - сказал я, желая объяснить свои методы. – Первая - эротическая порка. Она используется для увеличения твоего удовольствия, для возбуждения тебя. Я провёл пальцами сверху вниз по его заднице к его горячему сексуальному местечку. Одновременно изучая его попку, планируя, как и где ударить, когда придёт время.

- Хлыст, например, - потому что, несмотря на то, как плохо это будет сегодня, я хотел, чтобы парнишка знал, что порка, могла приносить приятные ощущения. Я мог возбудить его с помощью порки, а также наказать его.

Мои прикосновения стали грубее, и я следил за любым изменением цвета его кожи. Я ущипнул его, чтобы посмотреть какой красной станет его кожа. Я ещё недостаточно хорошо знал его тело, но это поможет. Поможет мне оценить реакцию его кожи.

- Вторая порка для наказания. Ты не будешь чувствовать никакого удовольствия. Цель - напомнить тебе о последствиях непослушания. Я установил правила для твоего блага, Денис. Сколько часов ты должен спать с воскресенья по четверг? Ответь мне.

- Восемь, - выпалил он.

- Да, восемь. Не семь. Ты, очевидно, забыл об этом, так что, возможно, боль на заднице поможет тебе помнить это в будущем.

Может быть, мы оба забыли кое-что, и это поможет нам обоим.

- Третий вид – разогревающая порка. Используется перед поркой для наказания, - я наклонился и взял ремень с пола. - Ты знаешь, почему я должен использовать разогревающую порку?

Тишина.

Я положил ремень на скамейку, рядом с его лицом. Ему нужно видеть.

- Потому что твой зад не может справиться с поркой для наказания без подготовки.
Потому что иначе у тебя будут синяки. Двадцать ударов кожаным ремешком, Денис, - но я должен был напомнить ему, что он может уйти. Котёнок мог сказать стоп-слово. Ни один из нас не хотел этого делать. - Если у тебя нет ничего, чтобы ты хотел мне сказать.

Ребёнок молчал.

- Очень хорошо. - Если он может справиться с этим, тогда могу и я.

Я заставил себя выпрямиться и начал его шлёпать. Я начал мягко, убеждаясь, что моя рука опускалась каждый раз в другом месте. Постепенно разогревая области, на которых я собирался использовать ремень. Не слишком высоко, больше сосредотачиваясь на его сладком месте, там, где его бёдра встречались с попкой.

Я мог сказать, когда удары перешли из разряда приятных к болезненным, потому что Денис начал съёживаться перед каждым приземлением. Его задница порозовела, и я чуть-чуть усилил шлепки. Через несколько минут я остановился. Я провёл рукой по его коже. Чувствуя тепло и убеждаясь в том, что могу продолжить. Паренёк не дрогнул при моём прикосновении, кожа выглядела красной, но я знал, что могу справиться с тем, что должно произойти.

Я только надеялся, что могу.

Я взял ремень, лежавший с ним рядом.

- Считай, Денис.

Я поднял руку и позволил ремню взлететь. Он приземлился с твёрдым ударом.

- Ой!

- Что? – спросил я, снова поднимая руку.

- Один, - сказал он, быстро. - Я имел в виду один.

Я опустил руку вниз.

- Чёрт! - сказал он, а затем поправил. - Я имел в виду, два.

- Следи за языком, - сказал я с третьим ударом.

- Т... три, - он заикался.

Я двигался так, чтобы четвёртый удар пришёлся на другой участок кожи. Я сосредоточился на его попе, планируя перспективу, куда приземлюсь в ближайшее время.

- Че... тыре, - сказал он, но переместил руку, чтобы прикрыться, в то время как я поднял руку для пятого удара. Я опустил руку и внимательно посмотрел на красную кожу передо мной. Дениска всё ещё в порядке и действует, скорее всего, инстинктивно в шоке. Дэн думает, будет лучше, если он будет двигаться. Чёрт возьми, пацанчик будет учиться?

Я наклонился к нему и прошептал: - Прикроешь себя снова, и я привяжу тебя и добавлю ещё десять.

Я устал от его неповиновения. Это следует остановить. Сегодня. Сейчас.

Я опускал ремень вниз в пятый, шестой и седьмой раз. Быстро и качественно. Денис считал каждый раз.

Восьмой удар пришёлся на новое место.

Мальчик начал рыдать.

- В... восемь, - сказал он.

Я взял паузу, чтобы провести по нему рукой. Всё ещё в порядке. Всё ещё не будет синяка. Почему я когда-то решил, что двадцать ударов является приемлемым наказанием?

Я делал всё возможное, чтобы заблокировать свой мозг на девятом, десятом, одиннадцатом, двенадцатом ударах, но я не мог. Я должен был сосредоточиться на нём. На его ответах, чтобы убедиться, что я был не слишком груб с ним. Дениска до сих пор плакал от шока? Была ли боль действительно слишком сильной?

- Три... надцать.

Я снова остановился. Блять. Ещё семь.

Должен ли я остановиться?

Должен сказать стоп-слово?

Нет, ещё нет. Дэн был в порядке. Мне нужно было идти дальше.

- Че... тырнадцать.

На пятнадцати он перестал считать.

- Денис, - вздохнул я.

- Простите, - вздохнул пацан. – Пят... на... дцать.

Блять. Ещё пять. Моя рука болела, а моя концентрация была взорвана к чёртовой матери. И там, передо мной, был Денис, мальчик, которого я желал и которым восхищался чертовски много времени.

Я заставил его плакать.

Я сделал это.

И я должен был продолжать.

Я заставлю плакать его ещё больше.

Просто пройди через это.

Теперь мои удары были легче. Не такие сильные, но я знал, что Дэн не замечал этого. Просто сигнал того, что сейчас будет больно.

- О, Боже. Шестнадцать, – его дыхание стало не ровным. – Я буду спать десять часов.

Я остановился и отдыхал, расположив руки по бокам его тела. Я больше не был уверен ни в чём. Не был уверен, что смогу продолжить. Не был уверен в том, что мне нужно, а что нет. Скажет ли он, наконец, стоп-слово? Это то, что сломит его? Двадцать ударов кожаным ремнём? За пропущенный час сна?

Чёрт.

Чёрт возьми.

Я сделал шаг назад, поднял руку вверх и опустил вниз.

Его тело дёрнулось.

- Семнадцать. Ох, пожалуйста, - он рыдал. – Лучше. Я буду лучшим сабом.

Просто пройди через это.

Я провёл рукой по его заднице ещё раз. Сможет ли Денис выдержать ещё три? Возможно. Если они будут не сильными.

У меня почти не было сил поднять руку.

Восемнадцать.

- Восемнадцать, - прошептал он. - Пожалуйста. Стоп. Пожалуйста.

Ещё два, Русик. Пройди через это.

- Прошу, прекрати.

Пожалуйста. Не проси меня. Я не могу.

Я не могу этого вынести.

Я ударил его ещё раз. Мягче, чем когда-либо.

- Девят... девят... надцать.

Я снова выпрямил спину. Это когда-нибудь закончится?

Я прочистил горло.

- Сколько часов ты должен спать, Денис? Ответь мне.

Его тело дрожало на скамье.

- Во... во... восемь, – он наполовину вздыхал, наполовину всхлипывал.

Ещё один, сказал я себе. Ещё один. Конечно, ты можешь справиться с одним. И я знал, что я говорил за себя, потому что, по моему мнению, больше не было сомнений в том, что Денис был сильнее, чем я. В том, что он может справиться с тем, что я ему предложил. В том, что он действительно был покорным.

Я опустил ремень в последний раз.

- Два... дцать.

Его рыдания заполнили воздух.

Боже мой, Русик. Что ты сделал? Посмотри, что ты сделал с этим прекрасным существом.

Мне было больно.

Больно за себя и за то, что я сделал.

Я должен был выгнать его из комнаты. Я не могу смотреть на него. Не могу смотреть на то, что я сделал.

Я воспользовался самым суровым голосом, которым мог.

- Умой лицо и иди в свою спальню. Ты должен спать, чтобы наверстать упущенное.

Денис сам слез со скамейки и споткнулся.

Блять. Он даже не может ходить.

Я подождал, пока юноша дохромает до спальни, а потом упал на скамью, пряча лицо в руках.

Утром наступившего дня Денис всё ещё был в доме. Он даже был на кухне. Готовил завтрак. Хлеб, если я правильно учуял. Это само по себе сказало мне то, чего я боялся - он, вероятно, не касался своего зада. А ему нужно это сделать, Дениска должен был сесть и посмотреть, что его зад не так болит, как он себе это представляет. Я вошёл в гостиную и взял подушку от дивана. Из бельевого шкафа внизу я взял кучу полотенец и положил их греться в сушилке. Затем я пошёл в столовую и положил подушку на стул рядом со мной.

Мне нужно обратить моё внимание на него. Начиная с этого момента.

Моё сердце ёкнуло, когда мальчишка вошёл в столовую. Ёкнуло, потому что понял, что в жизни были вещи похуже, чем лицо Дениса, выражающее боль, страх и даже ненависть.

Хуже всего было лицо Дениса не выражающее ничего.

Его рука немного дрожала, когда он ставил тарелку передо мной, но его глаза были мертвы.

Смотри, что ты сделал? - спросил я себя. - Ты убил его свет.

- Поешь со мной, - сказал я, потому что это было единственное, что я мог выдавить из себя.

Мальчик вернулся на кухню, и я воспользовался несколькими секундами, чтобы закрыть глаза и собраться с мыслями.

Он всё ещё здесь. Он хотел остаться. Он по-прежнему хотел, чтобы я был его Доминантом.

Дэн никогда не говорил много со мной, но почему-то его молчание сегодня поразило меня сильнее, чем обычно. Он вернулся в столовую и остановился на минутку, когда отодвинул стул и увидел подушку.

Садись, Денис. Ты должен увидеть, что это не так плохо, как ты думаешь.

Малыш садился медленно, проверяя себя, и я почти услышал вздох облегчения, когда он сел.

Если бы я был таким Доминантом, каким я должен был быть, мне надо было находиться с ним вчера ночью и показать ему, что он может садиться.

Мы ели в тишине. Конечно, мы ели молча, пацан не собирался говорить за этим столом. Почему я решил есть здесь, а не на кухне?

Потому что ты трус, Русик. Потому что ты не хочешь, чтобы он сказал своё мнение.
Теперь, смирись с этим и поговори с ним.

- Посмотри на меня, Денис.

Он вздрогнул.

Блять. Мы вернёмся к этому снова.

Чего ты ждёшь? - упрекнул я сам себя.

Его карие глаза безразлично посмотрели на меня, и я собрался с силами, чтобы продолжить.

- Мне не понравилось наказывать тебя, - преуменьшение года, - но у меня есть правила, и когда ты нарушишь их, я буду наказывать тебя. Немедленно и обоснованно.

Постольку, поскольку вчерашний вечер сделал больно нам обоим, Денис должен был понять это, если мы собираемся продолжить.

- И я не даю неуместной лести, но ты хорошо справился вчера вечером. Гораздо лучше, чем я предполагал, - гораздо лучше, чем я вчера вечером.

Мои слова задели его чувства, и что-то скрытое в глубине его души, мелькнуло на краткую секунду. Я не заслуживаю этого мерцания.

- Заканчивай с едой, и встретимся в фойе, одень халат.

Я встал из-за стола, вынес полотенца на улицу, и включил горячую воду в ванне. Как только я вернулся обратно внутрь, я переоделся в халат и ждал, когда Денис присоединиться ко мне.

- Следуй за мной, - сказал я, когда он встретил меня. Его глаза были полны вопросов, но он не сказал ни слова, когда мы шли через гостиную и направились на улицу. Дениска даже не колебался, когда я открыл дверь, он просто вошёл в неё, как будто это совершенно нормально, когда тебя ведут на улицу в халате в октябре.

Он стоял и ждал инструкций, когда мы достигли горячей ванны. Я сделал шаг навстречу к нему и вдохнул его прекрасный аромат. Да, котёнок был всё ещё здесь. Да, мы можем работать над этим.

Я развязал и снял его халат, желая увидеть, оставило ли наказание какие-нибудь явные следы.

Пожалуйста, пусть не будет никаких меток.

- Повернись, - сказал я.

Он повернулся медленно, почти смущённо, и я вздохнул с облегчением, когда увидел его бледную кожу.

- Хорошо, - сказал я, проводя рукой по нему. Он не дрогнул. – Синяков не будет.

Я снял свой халат и взял его за руку, ведя вниз в ванну. – Будет немного жечь, - предупредил его я. - Но это быстро пройдёт.

Мне нужно, чтобы Дэн вошёл в воду, ему нужно было немного расслабиться.

Мальчишка ахнул, когда вошёл в воду. Я мог представить себе краткое жжение, которое это может вызвать, но я знал, что это необходимо его телу. Знал, что он почувствует себя лучше после этого.

- Никакой боли сегодня, - сказал я, привлекая его, чтобы парнишка сел поперёк меня, так, чтобы не было никакого давления на его зад. - Только удовольствие.

То, что он сидел у меня на коленях, было большим, чем я заслужил. Но я был жадным ублюдком, и я хотел большего. Я хотел его прикосновений. Хотел его руки на мне.

Я покусывал его шею.

– Дотронься до меня, - прошептал я ему.

Прикоснись ко мне. Скажи мне, что мы в порядке. Скажи мне, что мы можем оставить в прошлом вчерашний вечер.

Пожалуйста.

Мой мальчик провёл неуверенной рукой по моей груди, и я застонал от удовольствия.

Да.

Его рука спустилась ниже, и он схватил меня. Я задержал дыхание.

- Двумя руками.

Затем мальчик взял мой член обеими руками и крепко сжал. Чёрт, он хорошо меня знал.

- Ты быстро учишься.

Я аккуратно повернул его, чтобы Денис оседлал меня, осторожно, чтобы убедиться, что такое положение не оказывало ненужного давления на его зад. Я почувствовал пьянящий восторг. Восторг оттого, что Денис всё ещё был со мной, и восторг оттого, что мы всё ещё могли быть вместе.

Я гладил его руки.

- Ты в порядке? - спросил я. - Мы можем просто сидеть здесь, если хочешь.

Он покачал головой.

- Поговори со мной, - попросил я. Дитя находилось рядом с моим членом, и было чертовски трудно думать логически. Если Дениска просто хотел сидеть тут, ему лучше сказать мне об этом в ближайшее время.

- Я хочу, - начал он, и я обрадовался, услышав его голос. - Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Ему не надо было просить дважды. Я провёл рукой вниз по его спине, растирая и массируя одновременно. Его мышцы были напряженны, и я не хотел ничего большего, чем чувствовать, как он расслабляется под моими руками. Доставить его телу удовольствие.

Его губы раскрылись, когда я медленно провёл вокруг его груди, погладив очертания. Он посмотрел на меня вопросительно.

- Что такое? - спросил я. - Поговори со мной.

Он облизал губы.

- Могу я прикоснуться к тебе?

Я улыбнулся и переместил его руки с ванны к моей груди.

- Всё, что ты хочешь, - сказал я ему.

В течение следующих нескольких минут, наши руки изучали друг друга нежными ласками, как над, так и под водой. Я не торопился и медленно чувствовал, что его тело расслабляется для меня. Медленно напряжение и боль ушли, оставив только горящую боль потребности. И когда его тело ответило на мои прикосновения, я почувствовал, что моя собственная боль растворяется. Чувствовал, что мои собственные потребности разгораются.

Я могу это сделать, - сказал я себе. - Я могу быть его Домом. Мы прошли через его первое наказание, и мы могли двигаться дальше.

Я проскользнул пальцем внутрь него, чтобы почувствовать его готовность. Он выгнулся от моей руки. – Ты готов, Дениска? – дразнил я.

- Да, пожалуйста, - прошептал он.

Я взял его за бёдра и медленно опустил на мой член. Денис ощущался даже теплее, чем вода. Я поднимал и опускал его руками, убедившись, что не прикасаюсь к его болезненным местам. Дениска обернул руки вокруг моей шеи и толкнул себя дальше на меня. Я держал его бёдра так, чтобы он не мог двигаться, и нежно входил и выходил из него.

- Позволь мне сделать всё самому, Денис, - сказал я. - Ты просто чувствуй.

Он опустил голову вперёд, зарылся руками в мои волосы и нежно прошептал: - Хорошо.

Я двигал бёдрами, дразня его. Убеждаясь, что он чувствовал каждую унцию возможного удовольствия. Дэн чувствовал себя невесомым в воде, как горстка воздуха. Я видел, что капельки пота начинают появляться на его лице, и стал толкать сильнее, желая принести ему освобождение. Не желая ничего иного, чем заменить ночь боли удовольствием.

- Кончи для меня, Денис, - сказал я, когда переместил бёдра и вошёл ещё глубже. – Позволь мне видеть, как ты кончаешь.

Он закусил губу в концентрации и выпустил стон, когда сжался вокруг меня. Я вошёл в него снова, чувствуя, что его освобождение вызывает моё собственное, и я освободился в него.

Его голова покоилась на моём плече, когда мы расслабились. В конце концов, я поднял его и посадил поперёк себя снова, наслаждаясь паром и теплом ванны, наслаждаясь временем после нашего совместного удовольствия.

- Давай просто посидим здесь немного и отдохнём, - сказал я ему, внезапно уставший от эмоциональных потрясений прошлой ночи и противоречивых эмоций утра.

Мы сидели молча, ни один из нас не был готов к какому-то глубокому разговору, мы оба нуждались только в подтверждении того, что мы всё ещё были в порядке.

После того как мы просидели некоторое время, я заметил, что его лицо раскраснелось, и я знал, что он должен был выйти из ванной. Я поднялся первым, схватил полотенце, и протянул его для моего малыша.

- Денис, - сказал я.

Я завернул его в полотенце, после того как он вышел из ванной, и нежно обтёр его. Затем я взял своё полотенце.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил я, вытирая свои ноги и тело.

Он зевнул.

- Устал.

Конечно, котёнок устал, он, наверное, не спал много этой ночью и возможно действительно не отдохнул.

- Ты хотел бы вздремнуть? – спросил я.

Удивление отразилось на его лице, и он улыбнулся.

- Да.

Я повёл его обратно в дом и придержал открытой дверь для него.

- Тогда иди, отдыхай, - сказал я ему. - И не волнуйся об ужине сегодня вечером. Я приготовлю.

Это была малая, самая малая часть того, что я мог сделать.

Без электричества ночью и без вина.
Страшно найти в темноте позабытые лица.
Словно философа, греет внутри война,
А за окном, будто стреляны, падают птицы.

Нет электричества в доме и нет вина.
Ночью разгульной сегодня не мне давиться.
Мысли их громки, из перьев стоит стена.
Я понимаю, о чём размышляют птицы.

Нет электричества – нет по сетям друзей.
Где бы мне от темноты непроглядной скрыться!..
Каждый философ – дурак или ротозей,
Не понимающий слов оголтелой птицы.

Без электричества явится простота,
Люди глаза открывают во всех столицах.
Мне без вина слишком пагубна темнота,
В ней так отчаянно замертво падают птицы.

Я бы хотел сказать, что всё будет, потом.
Я бы хотел взглянуть в ваши грустные лица.
Без электричества мир не похож на дурдом.
Пусть в ваших нервных и вечно снующих столицах

Не упадут никогда омертвелые птицы.
Пусть ваши окна не видят, как падают...
Пусть ваши птицы не упадут...
Никогда в пустоту загробного мира.

Опубликовано: 2016-01-01 21:06:57
Количество просмотров: 157

Комментарии