Я бы не хотел умереть в воскресенье

Денис:

Я улёгся на кровати – нашей кровати – которая удивительно пахла так же, как Валера, словно он лежал на ней совсем недавно.

- Попытайся расслабиться, – сказал он мне, передвигаясь по комнате. – Пицца не заставит себя долго ждать.

Убаюканный его ароматом на простынях, я начал делать только то, что он говорил, когда резкий запах алкоголя достиг меня. Открыв глаза, я увидел, что Валерка сидел рядом со мной на кровати, держа чёрный кейс с чем-то, что выглядело, как китайские надписи. Внутри кейса были иглы, столь тонкие, что они могли легко подойти к шприцам для подкожных инъекций.

Испугавшись, я сел и резко бросился на другую сторону кровати, что только добавило несколько отбойных молотков к пульсирующей боли в моей голове. – Это ещё что?

- Иглы.

- Это я вижу. Для чего они?

- Акупунктура, для снятия стресса и головной боли.

Они были ещё и заострёнными и выглядели действительно, действительно болезненными.

- Мне не нравятся иглы, – сказал я ему, пытаясь говорить строго. «Не нравятся» – было скромным описанием того, что я чувствовал, когда видел эти проклятые штуки. Я чертовски боялся их.

Валера вытянул одну – почти четыре дюйма в длине – и показал мне. Бронзовая игла угрожающе блеснула в лучах послеполуденного солнца.

- Потребуется только одна тоненькая, крошечная игла, чтобы вылечить твою головную боль.

- Убери эту штуку от меня подальше.

- Это безболезненно, – умасливал он меня, – Ты ничего не почувствуешь.

Ужасающие образы иголок, торчащих из моей головы, будто человек-дикобраз с металлическими шипами, вспыхнули в моём затерроризированном мозгу.

- Ни за что.

- Я делал это раньше, это безопасно, – сказал человек, который отказывался водить медленнее, чем со скоростью сто километров в час.

- Мне не нравятся иглы.

- Тебе и не должны они нравиться. Просто вернись обратно, – он похлопал местечко рядом с ним, – И расслабься.

- Нет.

Не было ни единого шанса, чтобы он уговорил меня на это.

- Она не причинит боль, я обещаю. Всё, что ты будешь чувствовать – это небольшой укол, пока игла будет входить.

Если Валерка думал, что говоря мне, что игла не причинит боли, пока будет «входить», может успокоить меня, то он смертельно ошибался.

- Чёрт возьми, я же сказал, мне не нравятся они!

Он рассмеялся, удивившись.

- Хорошо, хорошо, – сказал он, возвращая иглу обратно в кейс. – Не сейчас.

- Никогда, – уточнил.

Что, если он засунет одну в мою голову, в то время как я сплю? У него не было никаких угрызений по поводу того, чтобы засунуть свой член в меня, пока я едва ли начинал просыпаться, почему бы не проделать это с тонкой острой иглой?

- Я обещаю, что не буду засовывать одну из них, пока ты спишь, – сказал он, ухмыляясь. – Просто сядь и попытайся расслабиться, ты лишь усугубляешь свою головную боль.

Валера был прав, но, будь я проклят, если сдвинусь к нему хоть на дюйм.

- Сначала убери эти штуки.

Он снова рассмеялся, поднял руки и разыграл целое действо, демонстрируя, как закрывает кейс и помещает его в один из ящиков прикроватного стола.

- Вот так. Теперь ты вернёшься сюда и ляжешь?

Только тогда, когда я был уверен, что он не будет протыкать меня иголками, я подполз к нему. Валерка сел на краю кровати и взял мою руку, перевернул её и аккуратно сжал. Я начал думать, что это было отчасти мило, но, в конечном счёте, бесполезно – держать мою руку во время головной боли, как вдруг он нажал своими большим и указательным пальцами на точку между моими большим и указательным пальцами. Это было сильно и болезненно.

- Ай, ты, засранец! Это больно!

- Шшш... Это ненадолго.

- Что ты делаешь?

- Акупунктура... Не такая скоростная, как с иглами, но это сработает.

- Это больно, чёрт возьми.

- Это предполагает боль, в отличие от того, когда это делается иглами... Становится легче?

Так и было, будь он проклят. Я мог только чувствовать, что моя вся тупая боль теперь была сконцентрирована лишь на моей руке.

- Это потому что ты надавил на меня слишком сильно!

Он снова рассмеялся:

- Я не давил на тебя.

Он и не давил, просто уверенно нажимал на область на моей ладони.

- Ты будешь обновлённым, – сказал он мне, – Это соединяется с радиальной артерией, той, что заставляет твой пульс биться, это пошлёт сигналы срочно направить кровь к мозгу.

«Отклонит поток энергии» и бла, бла, бла. Не то чтобы я не хотел слушать его объяснения, но я был так занят, пытаясь решить, была ли боль в руке предпочтительнее головной боли.

Удивительно, пульсация начала немного спадать.

- Как ты узнал эти вещи?

- Читал об этом везде понемножку, – пожал он плечами. – Это только основа акупунктуры, ничего сложного.

- Это не было опасно?

- Не очень. Это не так уж и сложно. Всё, что тебе нужно знать – это где находятся меридианы и акупунктурные точки, вставлять иглы, играть с ними некоторое время...

- Играть с иглами? В то время как они торчат из тебя? – это не звучало научно. Фактически, это звучало совершенно безумно.

- Это основано на традиционной Восточной философии, не на науке или современной анатомии, но это быстро, и это работает.

Я мог только вообразить красивого богатого мальчика, как он. Что ж, у него были головные боли, которые объясняли потребность в иглах, но, держу пари, он держал их не только в строго медицинских целях.

- Я никого не убивал ими, – захихикал он, как будто он мог прочитать мои мысли.

Я посмотрел на него взглядом, говорящим, что моё любопытство иссякло.

- Ты знаешь, некоторые из точек служат очень специфичным целям, – сказал он, переворачивая меня так, что я оказался лицом вниз, лёжа на своём животе. – Не двигайся.

- Никаких, никаких игл...

Он рассмеялся снова:

- Пугливый котёнок.

Кровать прогнулась, когда он улёгся на неё, и не прошло много времени прежде, чем кончики пальцев начали оказывать устойчивое, умеренное давление между основанием моей шеи вниз к моим плечам. Постепенно, я начал расслабляться, чувствуя, как моя головная боль начала отступать.

- Лучше?

Мне удалось пробормотать свою признательность, зарываясь сильнее в подушки, позволяя ему крутить меня, как тряпичную куклу, когда он потянулся за край моей рубашки и стянул её через голову. Его пальцы были успокаивающими, подстраиваясь к ритму моего дыхания. Он продолжал говорить о точках и давлении, и о чём-то ещё, и я просто начал дрейфовать в довольном блаженстве, убаюканный его руками и голосом, когда почувствовал это – шепчущий поцелуй на моей шее, акцентированный усиленным давлением на основание моего позвоночника. Я дёрнулся так, если бы меня пронзило током, в то время как другое ощущение избавило меня от боли в голове. Кровь хлынула вниз, и я вдруг оказался совсем, совсем не умиротворённым.

Я ощутил что-то, словно удар, когда он начал сосать грудь и вдруг укусил за сосок – частично боль, частично удивление – чистое ощущение, только более интенсивное, такое, словно оно было не ожидаемым.

- Что...

- Шшш ... – рука подтолкнула меня обратно, удерживая на месте, в то время как его пальцы погружались глубже. – Расслабься.

И вот я лежу на животе, очень удивлённый...

Его руки приземлились на мои плечи снова, и продолжили методично нажимать и массировать, и мои глаза закатились в чистом, настоящем удовольствии. Валера стянул мои штаны, оставляя меня в нижнем белье. Пальцы пробежались вниз по моей спине к заднице, ища – и находя – небольшие точки для лёгкого давления. Моё тело гудело, но я не смел подвинуться и на дюйм. Не отвечая явно, я позволил себе утонуть в маленьком мире наслаждения, держа глаза закрытыми, а тело расслабленным.

Руки и пальцы сделали работу с почти клинической точностью, работая с защемлениями и скованностью, о которых я и не знал, погружая меня в комфортную, томную зону, где моё тело плавало в расслабленном блаженстве. Но именно тогда, когда я начал погружаться в сон, Валерка снова нажал на точку и встряхнул меня ещё раз. Язык и губы задрожали, изгоняя почти незаметную интенсификацию, пока, наконец, длинный, рваный стон не вырвался из меня.

- Как головная боль? – он тяжело дышал около моего уха, его голос охрип.

Я потянулся на поверхность и выдохнул несвязное "Мммм-хмммм", показывая неявными сигналами, что был близок, и его простого прикосновения будет достаточно, чтобы шквал ощущений отключил половину моего мозга. Его руки продолжали поглаживать, ласкать, нажимать и массировать, от моей задницы до ступней и снова вверх, дразня внутреннюю часть бёдер. Затем, как будто случайно, его костяшки пальцев потёрлись по обе стороны моего ануса под трусами. Один раз, и затем снова, немного надавливая. Я раздвинул ноги, давая ему более широкий доступ. Валера сделал резкий вдох, когда столкнулся с упругостью, прежде чем проскользнуть рукой под ткань и ввести палец...

- Блять, ты такой разгорячённый, – простонал он, прежде чем подвинуться и лечь за мной так, что моя спина была на том же уровне, что и его. Он прижал моё плечо рукой, удерживая меня на месте, другая его рука оставалась у меня на заднице. Не пропуская толчки, он двигался равномерно. Его пальцы начали трахать меня, в то время как его рот захватил основание моей шеи. Два, затем ещё три толчка, придерживаясь ритма моей дрожи. Его нога поймала мою в ловушку, прижимая меня к кровати так, что я не мог сдвинуться.

Неспособный заставить моё тело не дрожать, я захныкал.

- О, Боже...

- Шшш...

Я знал, что Валера делал, на что он был способен... Создать волнение, почти болезненное давление, пока это не стало почти насилием, которое могло вынуть меня прочь.

- Валера... – умолял я.

Он лишь стал сосать жёстче, удерживать – сильнее. Его пальцы были во мне, устойчиво увеличивая давление, пока я почти не умолял его трахнуть меня.

- О, Боже...

Валерка опустил руку, удерживающую меня у его груди, нащупав точку ниже моего пупка, где-то около тазовой кости, и надавил двумя пальцами.

Жёстко.

Я брыкнулся, беззвучно закричав сквозь открытый рот. Волны электричества пробежали сквозь моё тело, поджигая пути от члена до лёгких, к моей голове, к кончикам пальцев ног и пальцев рук. В течение самого долгого момента я не мог дышать, не мог пошевелиться, в то время как тонул в перегрузке ощущений. Я начал дрожать и не мог остановиться. Я горел, изнутри, мучительными ощущениями, которые мой разум был не в состоянии описать.

Именно тогда, когда я подумал, что лёгкие разорвутся, мои инстинкты вырвались наружу. Взмахнув рукой, я сумел сломить его захват и закричал, когда дрожь охватила всё моё тело.

- О, Боже... О, мой Бог... О, Боже, о, Бог... О, мой Бог...

Секунды, минуты прошли прежде, чем я смог управлять телом. Лишь тогда, когда я прекратил дрожать, я понял, что его руки больше не были на мне и слышно только моё дыхание, всё было тихо и странно неподвижно.

Я повернулся к нему и увидел, что он перекатился на спину, словно ураган только что сбил его.

- Валерка?

Глаза плотно сжаты, было похоже, будто он страдал от сильнейшей боли.

Чёрт. Я ударил его так сильно?

- Брюки... – стиснув зубы, выдавил он, – Брюки...

Он был каменно твёрдым. Каменно. Твёрдым. Дрожащими пальцами я расстегнул пуговицы, освобождая его из заключения джинсов. Его член вырвался наружу, его вены сердито пульсировали. Я любил его член. Он был невероятным и уникальным и всегда удовлетворял меня, но на сей раз это было немного по-другому. Он ворвался в меня с сомнениями и извинением. Здесь нечего было давать, никакой гибкости. Он был настолько сосредоточен на том, чтобы трахнуть меня, что я немедленно въехал на эту волну между удовольствием и болью. Его раздутая головка вонзалась в меня, и я даже не потрудился сдерживать свои крики.

- Нравится это, котёнок?

- Хочешь жёстче?

- Так хорошо?

- Быстрее?

- Чертовски хорошо, да?

- Я трахну тебя жёстче...

Когда Валера кончил, я наблюдал за его лицом, исказившемся в боли и удовольствии. Шипя и проклиная, его пальцы впивались глубоко в мои плечи, в то время как я извивался и кричал, и разрывался под ним.

Валерка не вышел из меня даже после того, как его член прекратил изливать сперму. Он только немного подвинулся, чтобы стянуть рубашку через голову прежде, чем пинком отбросить брюки прочь.

Не останавливая толчки, он начал двигаться в ленивом, устойчивом темпе, восстанавливая давление высокого уровня. Он делал это и прежде: трахал меня без остановки, без перерыва. Он мог кончить дважды, даже трижды не выходя из меня, сводя меня с ума.

«Это просто, как танцевать», – сказал он мне однажды, – «Всё дело в том, кто ведёт».

Его пальцы находили на своём пути чувствительные местечки. Основание горла, соски, с обратной стороны колена. Он подтянул мои ноги выше, кладя лодыжки на свои плечи, нажимая на такую точку, которая послала сигналы в чувствительные окончания в моём мозге, и я утонул в безумном удовольствии. Валера продолжал просить менять позы – на моей спине, сидя на нём, позади меня, сидя на нём снова, на моей спине снова, в собачьем стиле с опущенными вниз головой и плечами.

Я даже точно не знаю, сколько раз я кончил. Я знал, что изливался так сильно, что мой пресс был ужасно липким, как и простыни под нами. Когда он кончил, я чувствовал это так глубоко во мне, что подумал, что взорвусь от этого удара.

Когда всё было закончено, я лежал тихо около него с мелкой дрожью в моих ногах, охрипшим от криков горлом и телом, блестящим от пота, спермы и слюны.

- Ты в порядке. Котёнок?

- Я в порядке, – прохрипел я. Кроме своего горла, я чувствовал себя прекрасно, даже немного возбуждённым.

Валерка подтянул меня под свой подбородок, и позволил мне растянуться вдоль него. Раньше, это было настоящим шоком, обнаружить, что Валера, преступный гений секса, был бесстыдным любителем пообниматься. Он предпочитал определенные положения, те, где он мог скользнуть своим членом в меня очень легко и доводить себя до исступления. Было не редким проснуться утром и найти его во мне, издающего стоны и бормотавшего себе, как чертовски я ощущался, какой я, чёрт подери, тугой, как он любит трахать меня, и чтобы я предпочёл на грёбаный завтрак?

- Устал? – ухмыльнулся ему, когда его дыхание начало нормализоваться. Это никогда не происходило прежде, чтобы он успокаивался раньше меня.

- Немного, – солгал он, очевидно исчерпанный. – Но это было хорошо, да?

Это было лучше, чем хорошо. Это было чертовски удивительно, и если бы я не был уверен, что он воспринял бы это в качестве немедленного приглашения начать трахаться снова, я бы сказал ему об этом. Поэтому я просто лёг рядом, легко касаясь его щеки, небольшой щетины на его челюсти, его губ, пробежался пальцами по его волосам и за ушами – убаюкивая его. Он начал засыпать в какой-то момент, и я собрался вылезти из кровати и найти что-нибудь поесть, когда он дёрнулся, просыпаясь и останавливая меня.

- Останься, – сказал он мне, – Пожалуйста.

Я сказал ему, что только собирался достать чего-нибудь поесть, поскольку не знал, что произошло с пиццей, которую он заказывал, но он дёрнул меня ещё раз, говоря очередное «пожалуйста», и я вернулся к нему в кровать.

- Я никогда не видел тебя спящим, – размышлял я, когда его глаза начали закрываться через несколько минут.

- Я не сплю, – ответил он, глубоко вздохнув и подвинув свои ноги около моих, кладя их в более удобное положение. – Не тогда, когда я с тобой.

- Это смешно.

Валера просто рассмеялся и с закрытыми глазами начал потирать себя о меня.

- Как я могу спать рядом с этим? – промурлыкал он, мягко сжимая мои соски, прежде чем опустить руки к моей заднице. Его губы начали спускаться, оставляя обжигающий след на моей шее, находя сосок, затем другой, потянул, пососал... сначала мягко, затем жёстче и жёстче, до тех пор, пока я не закричал, а моя спина не выгнулась.

- Чёрт подери, Валерка!

Он любил оставлять метки на всём моём теле, любил заставлять меня извиваться и хихикать под ним, в то время как он это делал. Большинство раз он сосал и кусал, когда я бодрствовал, но это не было удивительным, проснуться как-нибудь утром и найти следы укусов, о которых я не мог вспомнить.

- Прекрати, блять, крутиться.

Конечности, ноги и локти, были достаточно тесно переплетены между собой, и он перестал двигаться, прижав меня под собой.

- Ты такая задница.

- Так я говорил тебе об этом, – фыркнул он, – Но при менее приятных обстоятельствах.

Валерка мог быть настолько очаровательным, когда дерзил, что было невозможно даже симулировать, что я всё ещё ворчу.

- Итак... Точки давления... Я полагаю, что у тебя они тоже есть, – сказал я.

Он поднял свою голову, услышав мои слова, и внезапно стал совсем бодрым.

- У меня есть, да, – ответил он, смотря на меня пристально. – Я нашёл их сам.

- Правда?

- Хочешь знать, где они?

Он выглядел настолько воодушевлённым этой идеей, что было трудно даже подразнить его, так что я не стал.

- Я думал, ты устал.

Он покачал головой, один раз, затем ещё раз более энергично.

- Больше нет.

Валера:

Я знал каждый дюйм его тела, каждый изгиб, каждую зону. Я знал, где коснуться, чтобы сделать его твёрдым, как пробудить его стон, сладость, крик моего имени. Но, всё к чёрту, мы пропустим предварительные ласки.

- Иисус... Ах... Чёрт, Валера! Легче... Ах... Помедленнее...

Денис зашипел, как только мои пальцы скользнули к нему в гости, к вершине его бёдер, прижимаясь жёстко к его уже вновь твёрдому члену, дразня небольшими кругами его головку, действуя настойчивее, жёстче и сильнее. Его веки потяжелели и закрылись, его голова откинулась назад, как последний павший рубеж его исчезающего сопротивления.

- О, Боже...

Дениска дёрнулся на моих погружённых в него пальцах, дразня его простату. Это всё происходило слишком быстро, слишком жёстко, но это не останавливало, не давало времени подумать.

- Схватись за что-нибудь, котёнок.

Прежде, чем он мог сказать «помедленнее» снова, я имел его на его руках и коленях. Схватив его за бёдра, я врезался в него совсем не мягко. Дэн цеплялся за спинку кровати изо всех сил, держась обеими руками за столбик кровати, не давая себе врезаться прямо в стену.

Руки оставляли следы, словно они врывались в его плоть; я входил почти полностью и выходил обратно до последнего миллиметра, будто вкладывая себя в ножны по самую рукоятку, заставляя его вопить. Я толкнул его на матрац, раздвинув его бёдра так широко друг от друга, как только это было возможно, лёг на его спину, и продолжил трахать его зад.

Каркас кровати трещал, матрац съехал на одну сторону. Денис держался за нижний край и приподнял бёдра, предлагая себя мне, и я был более чем счастлив угодить ему. Потянувшись к нему, я чуть потянул его на себя, мои руки обхватили его грудь, удерживая его, пока я вонзался в него. Угол был прекрасным, и в момент, когда я коснулся его члена, Дэн выгнул спину подо мной и кончил, крик затерялся на его губах именно тогда, когда очередной оргазм обрушился на него.

Выйдя из него, я перевернул его и бросил на спину, ощущая его упругое, податливое тело. Денис обернул ноги вокруг моей талии, беря меня так глубоко, как только мог, и вонзил ногти в мою спину, оставляя истекающие кровью раны, которые адски будут болеть на утро.

- Жёстче, – задыхался он и кусал моё плечо. – Ещё!

Я продолжал, толкаясь в нём с каждой унцией силы, что у меня оставалась, с напором сдвигая его на спине на несколько дюймов по кровати каждый раз. Я наклонялся укусить за его твёрдые соски, обожая звуки, вырвавшиеся из него, тот как он выгибался, чтобы предложить его грудь мне, снова и снова, и снова, так быстро, как только я мог, даря ему оргазмы один за другим. Это не заняло много времени прежде, чем я почувствовал это... напряжение, как дамба, заполненная до краёв на грани разрыва, и затем я загорелся, воздух оставил мои лёгкие так быстро, что я почувствовал, что умираю.

- Блять! – мои лёгкие раскрылись, как только воздух ворвался в меня, и я рухнул на него, дрожа, выскальзывая из него прежде, чем я кончил, изливаясь на простыни и на его тело. Просто это было так чертовски вкусно...

- Ты в порядке? – спросил я его некоторое время спустя. Моя голова покоилась на его груди, его руки беспорядочно ворошили мои волосы, его ноги были переплетены с моими.

- Мммммрошо, – пробормотал он, – Немного болит.

- Хочешь принять ванну? – комната выглядела так, словно по ней прошёл торнадо, с матрацем на одной стороне и подушках, разбросанных на полу.

- Десять минут, – его глаза закрылись, и я мягко толкнул его.

- Пять.

Мы ещё не закончили. Отнюдь нет.

Мы трахались на полу, на столе, даже у стены в какой-то момент. Я трахал его, когда Дэн кончал, трахал его, когда он начал доить мой член с судорогами. Он ощущался так хорошо, его кольцо, настолько тугое, что я едва мог сдержаться каждый раз, когда я засовывал свой член в него.

Я трахал его на протяжении каждого оргазма, и как только Дениска начинал успокаиваться, возносил его снова. Я наблюдал за тем как мой член скользил внутрь и обратно из его скользкого гладкого ануса, наблюдал, как его яйца и член подпрыгивали с каждым толчком. Я имел его с высоко задранными ногами в воздухе, с его лодыжками на моих плечах, слушая его стоны и крики «О, Боже, чёрт, чёрт, чёрт, Валерка...»

Я боготворил его. Я любил своего мальчика. Он чертовски любил меня тоже.

В конечном счёте, мы добрались до ванны. Я смотрел, как тёплая вода окружает его тело, когда Дэн медленно погружает себя. Длинные ноги, сливочные бёдра, бёдра с расцветающими синяками. Его задница была красная и натёртая, и Денис зашипел, когда вода задела нужное местечко.

- Это приятно, – пробормотал он, когда ему, наконец, удалось погрузиться.

- Я знаю, что приятнее, – сказал я, когда присоединился к нему в ванне. Повернув его так, что он оказался лицом ко мне, я положил его колени на свои бёдра. Я приподнял его бёдра и разместил его на своём члене. Схватившись за мои плечи, Денис открыл рот в беззвучном стоне, пока дюйм за дюймом я скользил в него снова.

- Валерик...

- Шшш... – с его телом, прижатым к моему, я мог чувствовать каждый вдох, каждую дрожь, пробегающую сквозь тело любимого.

Дэн напрягся, когда я подвинулся, каждая мышца замерла на месте. Я мог чувствовать, как он растягивается вокруг меня, затем медленно приспосабливается к моему размеру. Он задохнулся снова, когда я начал двигаться аккуратно, осторожно, чтобы не задеть его уже пульсирующий член. Он медленно откинулся назад, склонив голову, концентрируясь на том, как я чувствовался внутри него, его глаза закрылись...

- Открой свои глаза, любимый... – пробормотал я ему, наслаждаясь его рваными вдохами, дрожью, которую он не мог сдержать. Медленно, его дыхание восстановилось снова, и он вернулся обратно и обернул руки вокруг моей шеи, касаясь лбом моего.

Я схватил его бёдра под водой и потянул, управляя его движениями. Вода билась о его спину и его грудь, когда мы нашли правильный ритм. Его тело извивалось на моём, и я отражал его, мускул к мускулу. Его руки вонзились в мою голову, спутав мои волосы, когда он кончил; его губы раскрылись в тихом стоне. Его глаза, такие карие, стали почти чёрными, смотря в упор на меня и, слава Богу, это ощущалось настолько чертовски хорошо, держать его, быть окружённым его теплотой.

Перед рассветом Денис утонул в глубоком, опустошённом сне, и я выбрал курс, чтобы вывести нас в море удовольствий, уже утром.