Даже ветер может бояться. Эпилог

Дарья:

Я не могла перестать думать об его голосе. Хотя я весь день изо всех сил пыталась сконцентрироваться на чём-то, эти три слова постоянно всплывали в моих мыслях, не давая думать ни о чём другом.

Меня дважды вызывали на уроках, и оба раза заставали меня этим врасплох, и я не была готова отвечать. Мне нужно было сфокусироваться на учёбе, а мой вампир сделал эту задачу практически невыполнимой.

Казалось, что дни становятся всё длиннее и длиннее, и с течением времени те часы, которые мне приходилось проводить вдали от него, становились всё мучительнее.

Он попросил меня не уходить. Он посмотрел прямо мне в глаза и умолял меня, а я встала и ушла от него. Он потянулся ко мне, сделал то, чего я так долго ждала, а я повернулась к нему спиной.

Моё сердце тяжело стучало в груди, и по венам бежали ничем не разбавленные ненависть к себе и горечь.

Мне нужно было остаться.

Нужно было. За последнюю неделю, я всё лучше и лучше понимала, что доверие - это совсем не то, к чему он привык. Я знала, чего ему стоило кивнуть мне в душевой кабинке, какие душевные усилия ему пришлось приложить чтобы немного расслабиться. Теперь я точно понимала, что он вкладывал в эту усиливающуюся хватку на моей руке, когда я собиралась уходить. И в первую очередь, я осознала, насколько сложно - практически невозможно - для него было сломать все свои барьеры и заговорить со мной.

А я ушла.

Весь день прошёл мимо, пока я была погружена в эти мысли, игнорируя все попытки друзей и учителей вывести меня из этого транса. Они все замечали, что за последнюю неделю моё поведение сильно изменилось, но не высказывали этого вслух. До сего дня.

Лиза:

Я подвезла Дашу до её дома, но сегодня остаться с ней я не могла; в моём собственном доме ещё были кое-какие незаконченные дела. Скрывая правду о своих видениях, я ничуть не сомневалась в собственной правоте, но Исмаэль всю неделю ругался на меня из-за этого, так что я решила, что рассказать правду сейчас будет наилучшим выходом.

Я прекрасно видела, какой разговор мне предстоит, и боялась его. Он настолько осложнит всё для Дашки. Но я также видела, что она будет достаточно настойчива, и что в конце концов ни один вампир в мире не сможет удержать этих двоих вдали друг от друга... Я грустно улыбнулась, глядя на пролетающие мимо деревья.

Могло случиться и кое-что похуже.

Я вздохнула и посмотрела на Исмаэля. Вид у него был крайне несчастным. Сейчас ему приходилось справляться не только со страхом вампира, с тревогой семьи, с излишней покровительственностью Тины и с влюблённостью Даши, но и с моим беспокойством.

За прошедшие пару дней мы успели обсудить и мои видения, и его эмоции, и определённо зашли в тупик. Единственный выход, который мы смогли придумать - это рассказать обо всём семье и попытаться оказать всю возможную поддержку. Я видела только вспышки надеюсь что очень отдалённого будущего, поэтому я понятия не имела, что именно их вызывало. Эти вспышки продолжали заполонять мой разум, и мы никак не смогли бы узнать, что именно нам предстоит в будущем; видения были мутными и я не могла увидеть ничего конкретного.

Но то, что первое видение я увидела в ту ночь, когда будущее вампира перестало быть таким неопределённым, точно не было обычным совпадением. У нас обоих были подозрения насчёт того, что они зависели именно от него.

Мы въехали на подъездную дорожку и видения о предстоящем разговоре ярким пламенем разгорелись у меня в голове. Последние несколько минут мы с Исмаэлем обменивались мнениями о том, каким будет результат этого разговора. Я сидела в машине и пыталась взять себя в руки; я ненавидела то, что приходится делать это с Дашей.

Когда я наконец-то смогла идти, не окунаясь в видения каждые две секунды, я вышла из машины. Мы медленно направились к дому, и каждый из нас напряжённо думал о том, что же принесёт нам будущее.

Дарья:

Сегодня приготовление ужина и все дела, которые мне нужно было сделать дома, заняли намного больше времени, чем обычно. Обычно Лиза была рядом, оказывая необходимую помощь, но сегодня у неё были "поручения". Поручения. Лгунья.

Я закончила со всеми делами только около половины пятого, и не дождаться приезда бати было бы крайне нелогично.

Я села за кухонный стол и достала домашнее задание по математике, но так и не смогла избавиться от его голоса в своей голове. Не оставляй меня. Я вздохнула, закрывая глаза и опуская голову на стол.

Папа зашёл спустя несколько минут и снял свою куртку, вешая её на специальный крючок.

- Даша! - воскликнул он, зайдя на кухню, - ты сегодня не с Русиками? - он сел на стул рядом со мной и развернул газету.

- С ними, - сказала я, медленно поднимая голову, - на самом деле, я хотела у тебя спросить - ты ведь не против, если я проведу у них все выходные?

Он поднял голову и насмешливо посмотрел на меня.

- Ммм, - пробормотал он, потирая подбородок, - я даже не знаю, Дашка.

Внезапно меня охватила ярость, и я приготовилась бороться до последнего. Но я постаралась придержать подростка внутри себя в узде, решив сначала попытаться оценить степень его решимости оставить меня дома.

- Папа... - начала я, но он тут же меня прервал.

- Мне только нужно сначала поговорить об этом с Иваном, хорошо? - спросил он. Это было достаточно обоснованно. Я подождала пару мгновений и потом поднялась на ноги.

- Ты уходишь? - взволнованно спросил папа.

Я кивнула и направилась к двери.

- Мы же увидимся завтра? - спросила я.

- Да, - ответил он, - ужин в шесть, договорились, Дашка? И я поговорю с Иваном об этих выходных.

Я приехала в имение в самый разгар своеобразной интервенции Русиков. Я не понимала ни слова изо всех реплик, которыми они обменивались, но одних выражений их лиц оказалось достаточно, чтобы я заволновалась. В течение нескольких секунд никто даже не потрудился поздороваться со мной.

Лиза и Макс стояли бок о бок, тихие и явно поддерживающие друг друга. Исмаэль стоял за ними, выглядя крайне раздражённым, не принимая никакого участия в разговоре.

Тина выглядела самодовольной. Иван - подавленным.

Прежде чем я смогла понять, что чувствует Лара, она уже стояла рядом со мной и крепко обнимала меня. Я обняла её в ответ, меня одновременно съедали любопытство и нежелание что-либо знать. Что-то говорило мне, что этот спор напрямую касался меня.

- Добро пожаловать обратно, Даша, - сказала она, отпуская меня и занимая своё место рядом с Иваном. Его глаза встретились с моими, и на одно мгновение я увидела внутренний хаос того, кого я всегда считала таким спокойным и уверенным в себе. Его глаза выражали смесь муки и замешательства, отчаяния и уныния.

Прежде чем я смогла что-то понять, Макс бросился ко мне, зажимая меня в медвежьих объятиях. Когда он, наконец, отпустил меня, я отступила на пару шагов назад, нервно оглядывая эту семью.

- Что происходит? - спросила я.

Даже не пытаясь сделать это незаметно, Лиза и Иван снова начали обмениваться гневными тихими репликами.

- Ребята?

Лара сжала мою руку, а Максим покачал головой. Мы втроём стоически молчали, глядя на эту дискуссию. Я знала, что они прекрасно понимают, о чём идёт речь, но для меня это был лишь яростный шёпот. В конце концов, Иван поднял руки, признавая своё поражение, и снова посмотрел на меня.

- Пожалуйста, будь осторожна, Даша, - сказал он, прежде чем выйти из комнаты.

Я глубоко вздохнула и села, тут же зажатая с двух сторон Максимом и Лизой.

- И что всё это значит? - спросила я.

Никто не выражал желания ответить на мой вопрос, но в конце концов Лиза подала голос.

- Иван видит вещи не в том свете, в котором их вижу я, - начала она, - но пока ты ведёшь себя осторожно, всё будет хорошо. Не беспокойся.

Я попыталась незаметно посмотреть на часы: мне не хотелось тратить впустую ещё хоть одно мгновение этого вечера, но прежде чем мне удалось сделать это, Лиза поднялась на ноги, поднимая заодно и меня.

- Просто иди, - сказала она, закатив глаза и подталкивая меня к ступеням. Я засмеялась, но была благодарна ей за всё это.

Я увидела, что Тина уставилась на меня из другого конца комнаты, скрестив руки на груди и нахмурившись.

- Это действительно такая хорошая идея? - проворчала она достаточно громко, чтобы я услышала. Я знала, что я никогда не услышу в этом доме ничего, что не предназначается для моих ушей, но сейчас мне было не понятно, зачем она это делает.

Лара кинула на неё убийственный взгляд, и я хмыкнула, пожимая плечами и направляясь к лестнице. Я оглянулась, когда поняла, что меня выпустили из виду, и увидела, что тихий спор возобновился.

Зайдя в гостевую комнату, я не смогла сдержать улыбки. Он лежал на животе, повернувшись лицом к окну, и его спина поднималась и опадала в такт его неглубоких вздохов.

Я подошла к кровати с его стороны и села на самый краешек, нащупывая под одеялом его руку. Его глаза были очень светлыми; того цвета, который мне было привычно видеть у сытых вампиров. Его когда-то такие впалые щёки теперь полностью восстановились, и его губы и кожа стали такими, какими и должны быть. Трубки в его носу больше не было, и на его лице больше не было ни одного признака того, что с ним отвратительно обращались.

Когда я дотронулась до его лица, он сжался, но почти тут же расслабился.

- Привет, - сказала я, забираясь на кровать с ногами и обнимая колени свободной рукой. Я ждала его ответа дольше, чем обычно, зная, что он может дать мне его, но этого не произошло.

- Я говорила сегодня с отцом, - начала я, затем объяснив ему все детали нашего разговора; рассказала ему, что если разговор с Иваном пройдёт как надо, я смогу провести все выходные в имении. Когда я закончила рассказывать о своём дне, я снова посмотрела на него в ожидании ответа.

- Ты можешь доверять мне, - наконец, прошептала я, убрав свою руку с колен и накрывая ей наши уже переплетённые пальцы, - я не причиню тебе вреда - ты же это знаешь, правда?

Он глубоко вздохнул и кивнул, закрывая глаза и тяжело выдыхая. Его дыхание стало рваным, и я знала, что он начинает паниковать.

- Тебе не обязательно говорить со мной, - быстро сказала я, пытаясь вернуть его спокойствие, - пока ты не будешь готов к этому.

После нескольких минут тишины, я открыла рот, чтобы снова заговорить.

- На что... - сказал он тихо, и его голос сорвался после этих коротких слов. Я посмотрела на него и погладила его по щеке, подбадривая его, чтобы он продолжил, - на что это похоже? - наконец, сказал он, и его грустные глаза встретились с моими. Его ладонь дрожала под моими пальцами, и я крепко сжала её.

Я ненадолго задумалась, стоит мне просто продолжить болтать ни о чём или нет. Я понятия не имела, о чём он спрашивал, но он хотел, чтобы я поговорила с ним, а я подводила его.

- На что похоже что? - наконец, спросила я.

Он опустил глаза, не видя мой вопрошающий взгляд, и приподнялся, опираясь на руки. Когда он сел, я отодвинулась чуть дальше, чтобы сесть с ним рядом. Его одеяло было плотно обёрнуто вокруг его плеч, но я видела, как сильно он дрожал, принимая эту позу.

В конце концов, когда мы сидели бок о бок на кровати, прижав колени к груди, и держась за руки, он посмотрел на меня.

Мы очень долго молча сидели рядом. Просто сидели, глядя друг на друга, и в тишине комнаты не раздавалось ни единого звука, кроме звука нашего дыхания. Я знала, что не ответила на его вопрос, но на данный момент его это, кажется, не волновало. У меня ещё будет время, чтобы ответить на все его вопросы.

- Как тебя зовут? - в конце концов спросила я, гладя его шею тыльной стороной руки. Он закрыл глаза и немного расслабился.

Я улыбнулась, думая о том, может ли он на самом деле читать мои мысли. Я не знала, как моё кокетничество до сих пор его не спугнуло. Глядя на него, окутанного светом заходящего солнца, я вдруг поняла, насколько ошеломляюще прекрасным он был. Я попыталась прогнать эти мысли из головы, во всяком случае до тех пор, пока я не выясню наверняка, может он их слышать или нет, но всё равно снова и снова думала об этом. Он или не заметил этого, или ему было всё равно, он просто сидел, закрыв глаза, пока я гладила его лицо.

- Когда мне было девять, я попробовала прокатиться верхом на лошади, - вдруг выпалила я, чтобы нарушить тишину. Его глаза распахнулись, а черты лица смягчились, и он опустился щекой на колено, повернув голову в мою сторону. Я вытянула правую руку и закатала рукав, показывая ему маленький шрам на запястье, который остался на нём после моего падения, - я упала и получила сотрясение мозга, - сказала я, немного покраснев от этого воспоминания. Это была только пробная поездка, но и её пришлось остановить из-за моей неуклюжести, - и я сломала руку, - объяснила я, указывая на шрам. Я начала рассказывать ему обо всех своих визитах в госпиталь, вспоминая все несчастные случаи, которые могла. На самом деле, у меня было слишком много шрамов и сломанных костей, чтобы помнить их все, но это было чем-то, о чём можно говорить. Чем-то, что помогало ему успокоиться.

Казалось, он очень внимательно слушает мои истории, и я говорила всё увереннее и увереннее, время от времени бросая взгляды за окно, глядя, как солнце медленно садится за горизонт.

В конце концов, когда я не смогла больше вспомнить ни одного детского происшествия, я повторила:

- Как тебя зовут?

Он громко сглотнул и закрыл глаза, всё его тело напряглось в то время как он пытался успокоиться.

- Меня зовут Даша, - сказала я, вспоминая, что ещё не говорила ему этого.

Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся, сильнее стягивая одеяло вокруг своих плеч.

- Валера, - прошептал он, сдвинув брови. Валера. Я подняла руку, которая до сих пор лежала на его шее, и погладила его по щеке, от чего он сильно вздрогнул, всем телом отшатнувшись от меня.

- Я не причиню тебе вреда.

Он успокоился только когда кончики моих пальцев снова соприкоснулись с его кожей. Он закрыл глаза и сжался ещё сильнее. Он посмотрел за окно, что, кстати, происходило постоянно в течение этого вечера.

Тогда я решила, что в независимости от того, было это хорошей или очень плохой идеей, пришло время попробовать. Я медленно отодвинулась, опустив ноги на пол, и протянула к нему руку.

- Пойдём, - сказала я, мотнув головой в сторону окна. Его взгляд метался между мной и окном, прежде чем он медленно отпустил колени и двинулся к краю кровати. Он явно дрожал, но всё ещё был готов делать то, что я говорю, поэтому я решила, что стоит продолжить. Я взяла его за руку и повела его к двери, но когда мы дошли до неё, он замешкался. Я знала, что мне не хватит сил, чтобы силой увести его отсюда, если он не захочет следовать за мной, поэтому я остановилась и повернулась к нему.

- Всё в порядке, - сказала я, указывая на дверь, - я обещаю, что никто не причинит тебе вреда.

Он медленно отодвигался от меня и от двери, которая просто вела в коридор, поэтому я открыла её и вышла из комнаты.

- Пойдём, - повторила я, снова медленно потянувшись за его рукой. Он нервно вздохнул и позволил взять его за руку, но так и остался на месте.

- Валер? - спросила я, неуверенная в том, как он воспримет такое использование его имени в обычном разговоре. Его взгляд метнулся вверх и встретился с моим, и все его черты выражали сомнение и облегчение, - всё в порядке, - сказала я снова, притянув его к себе.

На этот раз он последовал за мной, медленно выходя из комнаты в коридор. Я знала, что потребуется определённое время, чтобы провести его от комнаты до кабинета, поэтому я пыталась быть терпеливой. Всё его тело дрожало, сотрясая и мою руку, в то время как он оглядывался вокруг.

Наконец, он сделал последний шаг, оставляя спальню позади.

Мы медленно прошли к кабинету, и хотя его дрожь ни на секунду не утихала, он почти не задерживался, пока мы шли вперёд. Когда мы дошли до двери, я постучала, думая о том, а что если это ужасная идея. Если там Иван, то всё может очень быстро выйти из под контроля.

Но никто не ответил, поэтому я медленно открыла дверь и заглянула в комнату. Она была пуста. Я облегчённо выдохнула и улыбнулась своему вампиру, заводя его в кабинет.

Пока мы шли мимо картин к двери на другом конце комнаты, я рассказала ему краткий обзор истории Русиков.

Я рассказала ему о Иване и о времени, которое он провёл с Королями, о том, что это заставило его искать более приемлемый стиль жизни. Объяснила, что Русики не питаются людьми, как остальные вампиры, и рассказала ему историю, которая была рассказана мне прошлой весной, о годах, который Иван провёл, голодая, прежде чем в конце концов попытался выпить кровь животного. Я объяснила ему, как развивалась эта семья, и рассказала о том, как же они в конце концов собрались вместе.

Я рассказала, что Иван не обращал людей, которые были здоровыми, что он только спасал их, и что он был самым потрясающим мужчиной из всех, кого я знала.

Около фотографий мы немного задержались, думая об истории этой семьи. Я указала ему на изображения тех вампиров, которых я узнала, и попыталась рассказать ему о них.

Он ничего не говорил, но внимательно смотрел на изображения, иногда сжимая мою руку, показывая мне, что он внимательно меня слушает.

Когда мы, наконец, дошли до балкона, я выпустила его руку и распахнула огромные французские двери. Он глубоко вздохнул, нас окутал свежий воздух и он тут же снова задрожал.

Мы долго неподвижно стояли в проёме, и нас окутывали потоки чистого воздуха.

Но в конце концов мой вампир вышел на балкон, опередив меня. Он опустил руки на ограждение и теперь оглядывал земли Русиков. Я подошла к нему, закрыв за собой двери, и встала рядом. Я положила руку поверх его, и мы вместе вглядывались в спокойствие леса.

- Сколько времени прошло с тех пор, как ты был свободен? - спросила я, глядя на него. Он не отводил взгляда от леса, глубоко дыша, и я вдруг осознала всю тяжесть того, через что ему пришлось пройти. Сейчас же он был свободен и он был в безопасности, и весь мир лежал у его ног. Он мог сделать что угодно, и здесь его ничего не держало. Пока я задумалась над тем фактом, что он скоро оставит меня, он развернул ладонь под моей рукой и переплёл свои пальцы с моими.

- Я не знаю, - сказал он в конце концов, закрыв глаза и втягивая носом воздух, - я не помню.

Его слова несколько минут висели в воздухе. Я знала то, что скрывалось за ними. Вампиры помнили все детали своей вампирской жизни. Это мне говорили бесчисленное количество раз.

- Ты помнишь что-нибудь... - начала я, не зная, как озвучить свои мысли, - ...о том, что было, прежде чем ты попал... - воспоминания об его браслете мелькнули у меня перед глазами, - ...в то место? - неловко закончила я.

Он посмотрел на меня и грустно покачал головой, его глаза были полны отчаяния. Я хотела задать ему ещё тысячу вопросов, но знала, что он не готов ответить на них. Он всё ещё был напуган, и мне нужно было дать ему время прийти в себя.

Мы стояли на балконе бок о бок и слушали стрекотание сверчков. Иногда мой вампир от чего-то вздрагивал, но я не слышала и не видела ничего, что могло бы его напугать.

Когда небо стало угольно-чёрным, и холодные порывы ветра начали вызывать у меня дрожь, я поняла, что скоро придётся вернуться внутрь. Я посмотрела на него и кивнула на двери. Он повернулся, чтобы взглянуть на них, и грустно улыбнулся, снова возвращая внимание к лесам.

- Я помню... последнюю ночь, - наконец, прошептал он так тихо, что я еле-еле это расслышала. Я придвинулась ближе, сильнее сжимая его пальцы, пока он собирался с духом, чтобы продолжить.

- Каждый день, - продолжил он тихо, и его голос дрожал так же, как и его тело, - я думал... думал об... этой ночи, - он медленно выдохнул, затем делая глубокие, успокаивающие вдохи, - и когда все остальные воспоминания... ушли, - прошептал он, - эта ночь... была всем, что у меня осталось.

Я чувствовала, как слёзы застилают мои глаза, в то время как на его лице чётко проступала боль. Я была уверена, что он вспоминал, вспоминал всё, что мог.

Он открыл глаза и умоляюще посмотрел на меня. Я не смогла сдержаться и обняла его. Это было по-настоящему, и это было очень сокровенно, и это было пугающе, но я почувствовала себя дома. Я вжала пальцы в его обнажённую талию в то время как его руки обвили мои плечи, и его грудь затряслась от рваного дыхания, которое было бы всхлипами у любого человека. Он опустил щёку на мою голову, а я прижалась к его груди. Он сильно, отчаянно дрожал, и это только заставляло меня всё сильнее и сильнее сжимать его в объятиях. Пока мы стояли там, обнимая друг друга, он продолжил свой рассказ.

- Мои родители умерли - тиф, - он запнулся, и его руки сильнее сжались вокруг меня. Это не было похоже на объятия Максима: в них не было ни игривости, ни лёгкости, - я знал, что тоже умру, - он тихо дышал, и его дрожь становилась всё менее и менее панической.

- Я пытался не засыпать... так долго, как только мог...

Я снова сжала руки, поддерживая его изо всех сил.

- Я знал... что как только я засну... - он задыхался, - я уже не проснусь.

По моим щекам струились слёзы, пока я впитывала в себя его последние человеческие воспоминания. Где-то глубоко внутри я знала, что это были последние воспоминания о свободе, но при этом я позволила себе надеяться, что это не так.

- Но я проснулся, - наконец, сказал он, выпустив меня из объятий. Я отодвинулась, чтобы взглянуть на его лицо и убедиться, что с моим вампиром всё в порядке, - проснулся в клетке.

После этого признания я смотрела на него, лишившись дара речи. Я понятия не имела, существуют ли на свете слова, которые могут хоть чуть-чуть подбодрить его. Пока я стояла там, задыхаясь, не в силах пошевелиться, он снова перевёл всё своё внимание на лес перед нами. Сквозь пелену слёз я видела, как дрожат его сжимающие поручень руки, в то время как его глаза не отрываются от реки.

Я осторожно притронулась к его спине. Медленно провела кончиками пальцев по контурам его позвоночника, отчаянно пытаясь сдержать дрожь, которая готова была охватить моё тело.

Когда он повернул голову и взглянул на меня, я снова увидела на его лице то пустое выражение, к которому я успела привыкнуть за прошедшие недели. Я только-только укротила пытающиеся вырваться из меня всхлипы, но его лицо вызвало у меня новый приступ слёз. Я улыбнулась сквозь них, медленно поднося пальцы к его лицу, и потрясённо смотрела, как он медленно поднимает свою руку и накрывает ей мою ладонь.

Это был самый интимный момент за всю мою жизнь, и я ненавидела то, что придётся разрушить его.

- Как долго... ты был там? - наконец, спросила я, чувствуя, как дрожит мой подбородок. Он грустно улыбнулся и снова отвернулся к лесу, отнимая пальцы от моей щеки. Но это было не так уж плохо, потому что вторая его рука там и накрывала мою ладонь. Я знала, что он мне не ответит; что сегодня он больше не будет говорить.

Не знаю, из-за чего я дрожала: из-за эмоций или из-за погоды, но с наступлением ночи воздух становился всё холоднее и холоднее.

Перевернув руку и сжав её вокруг его ладони, я неохотно убрала наши руки от моего лица и замерла в ожидании его реакции.

Когда он, наконец, повернулся ко мне, я указала на дверь, делая первый шаг в её направлении.

Закрыв глаза, он сделал медленный, глубокий вдох, и я сжала его руку сильнее, не торопя его.

В конце концов он открыл глаза, и мы вместе зашли в дом.

Я посмотрела на часы, стоящие на столе Ивана: почти девять. Мы простояли снаружи дольше, чем я предполагала, и у нас осталось не так уж много времени. Когда я снова посмотрела на своего вампира, он с любопытством оглядывал полки с книгами.

Мы с ним подошли к полкам, которые закрывали всю северную стену комнаты. Я пробежалась кончиками пальцев по корешкам, втягивая носом мускусный запах старых книг. Именно за это я так любила эту комнату.

Он внимательно наблюдал за мной, в то время как я продолжала изучать содержимое полок, пытаясь найти что-нибудь, что может показаться ему интересным. Я вытащила "Дракулу" и открыла её, смакуя запах, тут же ударивший мне в нос. Он неуверенно шагнул ко мне, наклонив голову в сторону, и медленно вытянул вперёд руку. Я уже была готова к тому, что он сейчас снова дотронется до меня, и поэтому была удивлена, когда его рука миновала моё лицо и потянулась к книжной полке за моей спиной. Он нерешительно обвёл пальцем корешок книги в кожаном переплёте, которая была самой старой из всех, что хранились на этих полках.

Уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке, и грусть, которая всегда прослеживалась в чертах его лица, исчезла. Он выглядел... преисполненным надежды. Он передвинул руку на следующую книгу, легонько дотрагиваясь до неё, прежде чем продолжить. Он делал глубокие вдохи, наслаждаясь новыми окружающими его запахами.

Я прижала книгу к груди и отступила на пару шагов назад, наблюдая за его исследованиями. Я бы простояла здесь всю ночь, если бы это значило, что я могу наблюдать за подобным действом.

Он медленно шёл вдоль полок, и его руки немного дрожали, пока он обводил пальцами каждый корешок. Он не взял в руки ни одной книги, но постоянно останавливался около некоторых из них.

Когда он подошёл к разделу классики, который я посещала очень часто, я подошла к нему. Сняв с полки "Грозовой перевал", я вручила его ему, опуская книгу корешком на его открытую ладонь. Подняв обложку, я начала перелистывать страницы, объясняя ему по пути сюжет. Листая эту потрёпанную книгу, я зачитывала ему вслух свои любимые отрывки, прежде чем, наконец, дойти до последних страниц.

Я с грустью закрыла её и подняла взгляд на своего вампира, на лице которого чётко читались замешательство и любопытство. Поставив книгу обратно на полку, я посмотрела на часы. Почти половина десятого; скоро за мной придёт Лиза.

Мы вышли из кабинета и вернулись в мою комнату. На этот раз наш путь не был для него таким пугающим, хотя он всё ещё немного дрожал и иногда сильно вздрагивал.
Шли мы в полном молчании, иногда прерываемом тихим рычанием, исходившим от моего вампира.

Когда мы наконец-то дошли до нашего пункта назначения, я подвела его к кровати и откинула одеяла в сторону. Он умоляюще посмотрел на меня, прежде чем медленно опустился на матрас, тут же оборачивая одеяло вокруг своих плеч.

Я села рядом с ним и положила книгу на прикроватный столик. Мы сидели бок о бок, и я поглаживала его спину сквозь одеяло, рассказывая ему о своих любимых классических произведениях.

- Мне пора идти домой, - наконец, прошептала я, поднося к нему руку. Так как его пальцы всё ещё сжимали одеяло, я поднесла руку не к ним, а к его лицу и погладила его.

- Я вернусь завтра, после ужина, - объяснила я, вставая и направляясь к двери, - спокойной ночи, - я немного постояла в ожидании ответа, но, не получив его, я тихо открыла дверь и переступила порог.

- Спокойной ночи, - прошептал он так тихо, что я почти пропустила это.

Я вышла из дома улыбаясь, несмотря на все слёзы, пролитые этим вечером.

Эпилог:

Я лежу в кровати, обводя кончиками пальцев грудь Валеры. Он же, опираясь на локоть, свободной рукой рисует на моём теле узоры.

Поцеловав его грудь, я перекатываюсь, теперь нависая над ним. Приподнявшись, я смотрю в глаза своего вампира, и он улыбается, целуя меня. Его язык кажется мне тёплым, и губы изгибаются в улыбке, когда я притягиваю его к себе. Мне больше не нужно дышать, так что ничто не может заставить меня перестать целовать его.

Когда он всё-таки опускает голову на подушку, мои губы переходят на его шею. Этой ясной, тёплой ночью весь дом принадлежит нам, и мы собираемся провести это время с пользой.