Ходячие мертвецы-6

Роуз:

Эти сны снились мне уже почти год. Три повторяющихся сна с участием пяти людей... шести... включая меня.

Я не узнавала девушку со светлыми яркими волосами и парня с русыми волосами, которые очевидно были вместе. В моих снах они никогда не говорили, я не знала их имён, но они присутствовали во всех трёх снах.

Там был и Кай, и всегда с темноволосой девушкой с короткой стрижкой и милым личиком, он постоянно называл её Эл. Она выглядела именно так, как Кай её и описывал, и всегда оставалась рядом с ним. Эл с Каем тоже появлялись во всех трёх снах.

А ещё там был Джек.

Джек был парнем моей сестры, парнем, в которого я всегда была влюблена, но который никогда меня не замечал, единственный, кто не замечал, и единственный, от кого мне бы хотелось внимания. Он был в первых двух снах вместе со мной, но отсутствовал в третьем, и я тоже.

Действие в первых двух снах всегда происходило на берегу небольшого озера. Оно было слишком большим, чтобы обойти его кругом, но, если бы мы нашли способ пройти через него напрямик, то мы бы достигли пункта назначения почти на три дня раньше. Я начала осматриваться вокруг озера и увидела дерево, росшее у самого берега, к стволу которого была привязана лодка.

За один раз в неё смогли бы поместиться трое из нас. Мужчина с русыми волосами, которого я не знала, Кай и Эл перебрались первыми. Мужчина высадил обоих своих пассажиров и вернулся за мной и Джеком, оставляя блондинку на том берегу, потому что она могла о себе позаботиться.

На полпути, посреди озера, становится страшно, это тот момент сна, когда я начинаю паниковать и источать синее пламя во сне, или так мне говорил Кай. Когда мы оказываемся на середине озера, я смотрю за борт и замечаю пульсацию в воде, а потом, прежде чем я осознаю, что происходит, из воды появляется разлагающаяся рука зомби и тащит меня за собой.

Зомби цепляется в меня мёртвой хваткой, и мы оба погружаемся в воду. Я чувствую острую боль в предплечье, понимая, что меня укусили, и кричу во всё горло, гладя на поверхность и видя, как Джек кидается мне на встречу. Так начинается первый сон, но на этом моменте он сменяется другим.

В первом сне Джек спасает меня от зомби. Он хватает меня за другую руку и утаскивает меня прочь, но не скорее, чем второй зомби успевает укусить его за ногу. Он вытаскивает меня на поверхность, и брюнетка с Каем начинают указывать на нас и спорить, но я не могу услышать, что именно они говорят. Я теряю сознание, чувствуя, как инфекция распространяется по моему телу, но прежде я успеваю взглянуть на Джека, чья грудная клетка не вздымается и не опускается. Он умирает.

Во втором сне он устремляется ко мне, но вместе с тем мой страх подавляет лучшее во мне, и я воспламеняюсь, но мне ещё никогда не было так страшно, а из-за того, что я была укушена, пламя, что я испускаю, раскалилось добела. Я ярко горю, а пламя такое горячее, что вода вокруг меня испаряется, и зомби погибают в пламени, но Джек слишком близко, и с ним происходит тоже самое. Он умирает.

Третий сон никак не связан с водой, но я предполагаю, что мы с Джеком умерли, потому что нас в нём нет. Всё что я знаю, что смотрю на Кая, Эл и двух незнакомых мне людей ослеплённых белым светом. Свет так ярок, словно ночью наступил день. Я не могу понять, откуда исходит свет, но у меня есть зловещее предчувствие, я знаю, что это не предвещает ничего хорошего, и тут они оказываются поглощены этим светом. Я не уверена, умерли они или нет.

Во всех трёх снах Джек умирает или уже мёртв из-за меня.

Я даже не знала, жив ли он ещё.

Эти сны пугали меня, потому что я была почти уверена, что мне снилось моё будущее. Я не представляю, почему я считала, что это моё будущее, я лишь чувствовала, что всё это может случиться. Они пугали меня до смерти, и я просыпалась, успокаивая себя саму тем, что просто до нелепости смешно, если это моё будущее.

Я скучала по Джеку и испытывала чувство вины за то, что сделала со своей семьёй. Я сама смешала эти мысли в своей голове, и результатом стали эти сны. Кай был там, потому что он был единственным, кого я теперь знала, и он был с Эл, потому что я желала ему счастливого финала, невзирая на нашу неприязнь друг к другу.

Я поняла, что те двое, должно быть, представляли во сне моих родителей, какими они выглядели, когда были моложе.

Я посмотрела на Кая, который сидел на другом конце кровати и разглядывал свои руки, которые без сомнения были обожжены. Меня бесило то, как быстро он мог исцеляться, но я была благодарна за это, потому что он спасал меня чаще, чем мне хотелось это признавать.

Он переключил своё внимание со своих рук и с сочувствием посмотрел на меня. – У тебя снова кошмары, Роуз?

Я прислонила ладонь ко лбу и кивнула. – Да.

Я посмотрела на кровать, покрытую обуглившимися простынями, а потом на свою одежду, которая почти полностью сгорела на мне. Я никогда не понимала, почему ничего не загоралось, когда я источала пламя, всё лишь обугливалось, и меня пугало то, что я всё ещё не умела полностью контролировать эту непонятную мне ношу.

Я совершила несколько ужасных вещей.

Я поднялась, достала из рюкзака новую одежду и содрала с себя старую. Меня не беспокоило то, что я окажусь голой перед Каем, потому что он уже видел меня обнажённой миллионы раз, но в этом плане мы никогда не были близки. Однажды я пыталась, но он слишком любил Эл, верил, что она всё ещё была жива, и не стал так поступать с ней.

Кай был опасно привлекателен. Он был на год младше меня, с лохматыми светлыми волосами, фиалковыми глазами, крепко сложенный и высокий, мускулистый, но не громоздкий. Опасность исходила от его шрамов, ото всех его шрамов.

- Я по-прежнему в них, а кто, по-твоему, Эл и Джек? – он подошёл ближе ко мне и упёрся руками в обугленную кровать.

Я только что закончила переодеваться и посмотрела на его руки. – Чёрт, Кай, посмотри, что я с тобой сделала, мне так жаль, - я, в самом деле, сожалела, пусть он и не нравился мне как человек, но я всё равно любила его как члена семьи и не желала ему вреда.

- Мне не больно, - он посмотрел на меня. – И к тому же шрамы формируют характер и подкидывают историй, которые можно рассказать. Может, через пару лет, когда всё это закончится, мы будем сидеть в пабе, попивая пиво, и кто-нибудь спросит: «Кай, как ты заработал эти шрамы?», а я улыбнусь тебе и начну рассказывать: «Ну, вот этот...», - он снова улыбнулся мне с теплотой и обернулся взглянуть в окно, за которым только что начало восходить солнце.

Он снова повернулся ко мне. – Нам пора двигаться.

Я кивнула и поднялась. – О, и вы с Эл и Джеком по-прежнему в моём сне, а эти двое, как я думаю, мои родители.

Он собирал наши припасы, вооружаясь топором и бейсбольной битой. – Так они всё такие же, а ты по-прежнему загораешься как новорождённая звезда или тебя кусают?

Я кивнула. Я рассказала ему, что происходило в моих снах, но я не говорила ему, что один из них может быть моим будущим, потому что это выставит меня сумасшедшей. – И там по-прежнему есть обжигающий свет.

- Хотел бы я, чтоб у меня была одна из этих маленьких книжек-сонников, чтобы я мог сказать тебе, что это означает, - он закинул на плечи рюкзак и протянул мне банку персиков и открывашку. – Поешь. Готова сегодня идти? Нам сегодня придётся много ходить.

Я кивнула. – Прости, что вела себя, как ребёнок прошлой ночью, моя усталость подавила всё лучшее во мне, - я открыла банку и запихнула в рот несколько кусочков, прежде чем передать её Каю и надеть свой рюкзак.

- Это твоя последняя смена одежды? – спросил он с полным ртом засахаренных персиков.

Я кивнула.

- Может, с этой поры тебе стоит спать голышом, - сказал он, возвращая мне банку.

В любое другое время я бы отпустила шутку насчёт того, что он ко мне клеится, но сейчас я была не в том настроении. К тому же он был прав. Я не могла позволить себе лишиться ещё одного комплекта одежды. – Ты, наверное, прав.

- Пошли, - он кивнул в сторону двери, и мы отправились в путь.

Мы осторожно пробирались по городу, в другую страну, не зная, что завтрашней ночью наши жизни изменятся.

Эллисон:

Когда все оделись, и смущение прошло, мы отправились в путь и к ночи благополучно вышли из Торонто и оказались на просторах сельской местности.

Хотя, на самом деле, это была не сельская местность, а, скорее, клочки травы и деревьев, росших на границе городов.

Канада оказалась гораздо спокойнее, чем я предполагала, и я ненавидела своё прежнее невежество на её счёт. Многие люди жили здесь раньше, а теперь их нет. Куда они делись?

Было весело продвигаться на север по просторам чужой для меня страны, которую я начинала любить, подружившись с Тиной. Мы с ней шли впереди Джека с Валерой, которые наверняка обсуждали свои мужские дела.

Было мило поболтать о женских штучках. Тина описывала мне свою свадьбу во всех деталях. Она хотела по возможности выйти замуж в среду двадцать первого апреля. Тина собиралась надеть белое обтягивающее платье без бретелей цвета слоновой кости, обшитое бисером.

Подружки невесты должны будут быть одеты в кроваво-красные платья, а из цветов на празднике будут только алые и белые розы. Букеты в руках подружек невесты будут белыми, её букет будет красным, а на лацканах пиджаков шаферов жениха будут белые розы. У Валерки же будет красная роза.

Свадьба состоится в маленькой старой церквушке, а само торжество пройдёт на улице под навесом с хорошей едой, вином, музыкой, друзьями и миллионом сверкающих огней.

Всё было довольно обыденно, но звучало потрясающе. Было приятно слушать, как Тина говорила такие девчачьи вещи, и это заставляло меня меньше опасаться её.

Я рассказала ей о Кае, о своей семье и о том, что случилось с нами.

Мы провели пять лет на яхте. Умудрялись ловить рыбу и выращивать овощи, собирали дождевую воду и жили неплохо, пока мой папа не заболел. Он порезался, и рана быстро инфицировалась, нам нужно было пришвартоваться, иначе он бы умер, поэтому мы воспользовались первой удачной возможностью.

Всё произошло так быстро, что у меня даже не было ни единого шанса предвидеть это. Грег выбежал из гавани, надеясь найти медикаменты и радио.

Он столкнулся с зомби и был убит мгновенно. Они разорвали его на части, так что он не вернулся заражённым.

Я бежала, не разбирая дороги, пытаясь добраться до офиса. Я не могла, но бежала, как велела мне мама, кричавшая с яхты.

Я всё ещё не знаю, что с ними случилось.

Тина сказала, что она сожалеет, и что у нас всех похожие истории; мы вчетвером были здесь, потому что потеряли всё, и у нас не осталось никого кроме друг друга.

Я попросила Валеру рассказать его историю. – Моя история проста: я жил в квартире, которую мы делили с моей бывшей, когда это произошло. Я тут же отправился к родителям и не нашёл их. Не знаю, что с ними случилось, я лишь прятался и совершал набеги, делал то, что должен был, пока не встретил Тину.

Валера посмотрел на неё, и в их любви, я как всегда видела силу.

- А что насчёт тебя, Джек, что случилось с тобой? - спросила Тина. Я поняла, что он ещё не рассказывал свою историю.

- Я был в Новом Орлеане, и мы услышали про инфекцию, которая распространялась на северо-запад, но я ничего не знал о ней... никто из нас не знал. Про это дерьмо то и дело говорили в новостях и в большинстве случаев лишь для того, чтобы напугать нас, - он говорил довольно громко. - Я был на дебютном балу моей девушки, в Новом Орлеане часто занимались этой ерундой. Клэр Хорст самая прекрасная девушка, что я когда-либо видел, была представлена высшему обществу. Мы были удачливы и богаты, и мы всё ещё пытались наладить жизнь после «Катрины», и это было просто прекрасно, - он улыбнулся. - Нарядились, поглощали шикарную выпивку и еду, а потом ворвались зомби.

Он остановился и посмотрел в землю. - Я не смог спасти её. Она стояла прямо около двери, а я стоял в другом конце комнаты и смотрел на неё, думая о том, какой же красивой она была, и тут её атаковали. Кровь залила её белоснежное платье, я не смог спасти её, - он сник. - Я не смог спасти её.

Я знала, как много Клэр значила для Джека даже спустя столько времени. Он всё ещё не мог отпустить ее, и самое печальное было то, что он знал, что Клэр была мертва, всё было не так, как у нас с Каем. Он знал, что больше не увидит её, он знал, не стоит надеяться, что она появится из-за угла или ждёт его в каком-нибудь городе также, как он ждёт её, он понимал это, и это убивало его.

Мы шли без перерыва. Мои ноги просто достали меня, но я мирилась с этим, хотя переживала за Джека.

- Думаю, пора отдохнуть, - сказала Тина, осматриваясь. – Где, ты думаешь, это лучше сделать? - она посмотрела на Валерку.

Мне нравилось, что она давала ему эту власть, ведь он не мог сражаться как она, но он мог решать, что нам делать, хотя не думаю, что Джек собирался куда-либо идти.

Он осмотрелся и забрался на холм, затем спустился вниз. - Здесь хорошо - большое поле с другой стороны холма. Трава очень высокая, может быть, пять футов.

- Чёрт, - Тина отвернулась от нас, взобралась на холм и спустилась. - Это не хорошо.

- Что не так? Что не хорошо? - спросил Джек, переводя взгляд с одного на другого. Душевное страдание всё ещё отражалось на его лице, но он пытался успокоиться.

- В высокой траве ничего не видно. Так что если они будут подбираться к нам, то мы не узнаем об этом. Кроме того, трудно увидеть оживших, которые потеряли конечности и просто лежат на земле, они могут укусить за лодыжку, и если они не будут издавать звуки, невозможно узнать каким путём придут новые зомби. Скорее всего, со всех сторон, - Тина положила руки на бёдра. - Это очень опасно и крайне сомнительно, я не хочу это делать.

Она села, и мы последовали её примеру. Джек растянулся на зелёной траве, уставившись на небо, когда Валера отвернулся от него. Я иногда забывала, что он мог слышать наши мысли, и сейчас он пытался дать Джеку личное пространство.

Трава была действительно зелёная, и если и была хоть какая-то положительная вещь от апокалипсиса так это то, что Земля была восстановлена после того, что мы сделали с ней.

- Что, вы думаете, мы должны делать дальше? - спросила я.

- Ну, ты ведь психолог, так что мы должны делать? - спросила Тина.

Я издала смешок. Тина по-прежнему понятия не имела о том, как работают мои способности. Она не могла понять того, что я не могла видеть её будущее, пока она не сделает выбор, а сейчас все трое делали свой выбор.

Джек был готов следовать любому решению Тины и Валеры. Он начинал доверять им всё больше и больше. Он понимал, что они знали, что делать, и если он будет слушать их, то останется в живых.

Тина и Валерка думали об одном и том же, о том, как попасть в укрытие и попытаться выбраться с поля как можно скорее.

А потом будущее изменилось, и там были люди, не зомби, а люди.

Сначала я увидела будущее Тины, что не помогло мне. Там были два человека, сидящие под деревом, мужчина и женщина, но я не видела их лица.

В будущем Джека тоже было два человека, но у женщины было лицо. Она была красивой блондинкой, её звали Роуз, но у мужчины лица по-прежнему не было.

Затем я перешла к Валере и перестала дышать. Он видел их обоих, женщину Роуз и Кая, моего Кая.

Он выглядел иначе... старше, сильнее. Но это был он, и он сидел под деревом на том конце поля.

Я мигом вскочила и взбежала на холм, чтобы увидеть то, что было в моих видениях. Дерево было высоким, и большинство его веток росло с одной стороны. Оно было раскидистым и зелёным и обеспечивало хорошую тень. Прищурившись, я смогла увидеть их, две маленькие фигурки, сидящие под деревом.

- Эл, что ты делаешь, спускайся сюда, - сказала Тина обеспокоенным голосом.

Вместо этого я сложила свои руки у рта и прокричала его имя.

Я увидела, как они повернули головы и поднялись.

Я прокричала снова. - КАЙ!

- Эл, - Тина приближалась, гневно шепча. - Замолчи.

Я знала, что она будет удерживать меня от того, чтобы добраться до него, и прежде чем она добралась до меня я побежала вниз по другой стороне холма в траву, вглядываясь в будущее Кая.

Мне знаком этот властный тон,
Мне знаком этот твёрдый взгляд,
Мой отец. Невозможно... Он.
Тот же он. Тридцать лет назад...

Я не помню её черты...
Я не помню её лица...
Мама. Детские сны, мечты...
Всё успеть впитать до конца...

В горле - ком, и слёзы в глазах,
Не спасу их, не сберегу...
Слишком многое не сказал,
И, увы, уже не смогу...