Заводной апельсин. Четырнадцатая часть

Вэл перекатился на спину и застонал. Задница пылала. Он вдруг вспомнил, по какой причине.

В комнату вошёл Грей и раздвинул шторы, впуская с улицы золотистый свет послеполуденного солнца. Вэл покосился на него, прищуривая глаза, и спросил:

- Почему у меня каждый мускул болит?

- Потому что ты цеплялся за стол, словно ждал, что тебя цунами смоет, - бодро ответил Грей, переворачивая юношу на живот и проводя пальцем по красной полосе, пересекающей его зад. – От этой останется синяк. Прости меня, мальчишка. Я не должен был этого делать.

Вэл почувствовал себя ужасно виноватым.

- Это всё из-за меня, Грей. Ты бы никогда этого не сделал, если бы я не вёл себя так...

- Глупо?

- Ну, да, - неохотно согласился Вэл.

Грей взял тюбик с гелем и начал наносить его на кожу юноши. Вэл облегчённо вздохнул.

- Послушай меня, Вэл. Я топ, доминант. Мне нравится играть с сабом, и «играть» тут ключевое слово, - начал фотограф.

Он втёр остатки геля в ладони и улёгся на матрас. Вэл подполз и положил голову ему на грудь, юноше хотелось почувствовать, как Грей обнимает его.

- Ты сабмиссив, а не раб, - продолжил мужчина. – Я мог бы потребовать, чтобы в моём присутствии ты всегда ходил голым, не поднимался с колен и не раскрывал рта без моего разрешения, но мне не нравится играть в такие игры. И, как я уже сказал, я не терплю, когда саб пытается указывать, что мне с ним делать. Это понятно?

- Да, сэр, - тихо сказал Вэл, сворачиваясь калачиком в безопасности греевых объятий.

- Я никогда никого не бил в гневе, но сегодня подошёл слишком близко к тому, чтобы нарушить это правило, - признался Грей. – А это опасно. Я уже говорил тебе, что у тебя недостаточно знаний, чтобы устанавливать границы самому. Это не соревнование, где ты должен победить чьего-нибудь саба, чтобы получить моё внимание. Я хочу научить тебя всему, что ты должен знать, чтобы не попасть в беду.

При этих словах у Вэла ёкнуло в груди. Очевидно было, что Грей не хочет долго держать Вэла у себя, раз фотограф считал, что отвечает только за обучение юноши, а потом тот отправится в свободное плавание.

Грей почувствовал, что Вэла что-то беспокоит, и подумал, что было бы лучше, если бы тот озвучил свои мысли. Он медленно провёл руками вниз вдоль позвоночника мальчика.

- У тебя замечательная полоска на заднице, - с сочувствием сказал мужчина.

- Можно посмотреть?

- Потом. Она никуда не денется. Я даже её сфотографирую, потому что больше ты от меня ни одной не получишь, - произнёс Грей, кусая мальчика за ухо. В ответ он услышал тихий вздох, означавший, что тот начал возбуждаться.

- Можно мне?.. – спросил Вэл, засовывая руку под рубашку Грея. Мальчику нравилось ощущение жестковатых волосков под кончиками пальцев.

- Кажется, ты идёшь на поправку, мальчишка, - фыркнул Грей, почувствовав, как член его юного любовника упирается в бедро.

Вэл расстегнул рубашку мужчины, оголил его грудь, наклонился и взял в рот розовый сосок, с удовольствием услышав возбуждённый вздох Грея. Руки юноши направились к талии, расстегнули джинсы фотографа и потянули их вниз. Мужчина любезно приподнял бёдра, помогая Вэлу добраться до боксёров, в соответствующем месте которых уже было мокрое пятно.

Грей затащил Вэла на себя, и юноша потёрся бёдрами о его пах плавным круговым движением. Обнажённая кожа мальчика прикоснулась к его груди, и Грею немедленно захотелось взять Вэла. Но на сегодня он уже причинил мальчику достаточно боли, в голову не приходило ни одной позиции, в которой бы повреждённая попка не была бы снова потревожена.

Вэл просунул руку между ними, чувствуя, как кончик члена Грея выскальзывает наружу из-под резинки боксёров. Мужчина зашипел от возбуждения и толкнулся бёдрами вверх, когда юноша погладил истекающую смазкой головку. Вэл потянул боксёры вниз, хотелось увидеть всё целиком.

Сильной рукой Грей прижал мальчика, приподнимаясь вместе с ним, и сдёрнул трусы ниже. Вэл резко вдохнул, когда шелковистая кожа теперь обнажённого члена Грея потёрлась о его возбуждённую плоть.

Рука на его талии удерживала Вэла, отчего он снова ощущал себя под надёжной защитой, в безопасности. Он раздвинул ноги, позволяя Грею вжиматься в себя, поцеловал мужчину, желая ощутить его язык у себя во рту, и когда заполучил, принялся отчаянно его сосать, пока они двигались вместе, издавая стоны и тяжело дыша.

Грей почувствовал, как острые зубы Вэла укусили его за нижнюю губу. Мальчик лихорадочно двигался на нём, и было так приятно сжимать извивающееся тело, так остро нуждающееся в его прикосновениях. В приливе озарения, Грей понял, что Вэлу требовалось это, чтобы заново упрочить их связь. Он провёл рукой вниз по тонкому телу, просовывая её между их беспорядочно двигающимися бёдрами, прижал друг к другу члены и, лаская, довёл и себя и Вэла до оглушительного оргазма.

Из-за горячей жидкости, пролившейся ему на живот, Вэл начал соскальзывать, так что, пока они возвращались с небес на землю, Грею пришлось обнимать мальчика ещё крепче.

Вэл продолжал целовать мужчину, всё мягче и мягче, пока совсем не затих, просто касаясь губами губ, деля на двоих дыхание.

- Спи, - прошептал Грей.

- А ты? – спросил Вэл.

- Я тоже.

Но забытье сна так и не подарило покой Грею. Он смотрел на прекрасное лицо спящего Вэла. Губы мальчика слегка изогнулись в довольной улыбке, и фотограф задумался, как же тот всё ещё может доверять ему. Он наделал много ошибок в их отношениях, но ни одна из них не казалась ему настолько непоправимой, как то, что он поддался требованию Вэла выпороть его плетью. Грей тихо застонал. Ну что на него нашло? Обычно он виртуозно играл с ответными реакциями саба, всегда оставаясь в допустимых пределах к взаимному удовольствию всех участвующих сторон. А вот теперь он показал, что ему нельзя доверить заботу о Вэле, и это значило, что для их общего блага, отношения стоило прекратить. Если бы только он мог найти на это силы.

- Я хочу слишком многого, - прошептал он сам себе.

...- Я точно был не в себе, - сказал Вэл, разглядывая себя в зеркале в ванной.

- Твоей милой попке очень идёт, - лукаво глянул Грей, похлопывая мальчика по упомянутой части тела.

- Она немеет. – Вэл извернулся, чтобы посмотреть на себя с другой стороны.

- Чёрт побери, да ты просто гордишься собой, - рассмеялся Грей. – Так самодовольно разглядываешь свою задницу.

- Ну ты же сказал, что это моя первая и последняя полоса от розги, - запротестовал Вэл. – Должен же я ей насладится, пока могу. И я выжил, чтобы об этом рассказать!

Грей шагнул ближе, так что их полувозбуждённые члены скрестились словно мечи.

- Я же обещал, что сделаю снимок для потомства, значит так и будет. Думаю, завтра цвет будет максимально интенсивным, прекрасного оттенка тёмной сливы. Так что если у тебя завтра будет время заглянуть в студию, и ты дашь мне себя сфотографировать...

- Это не для каталога, - нахмурился Вэл, он чувствовал себя не в своей тарелке при мысли о том, что его располосованная задница будет украшать чей-то журнальный столик и её будут с жадностью разглядывать.

- Нет, это только для меня. Чтобы смотреть на неё, когда... - Грей оборвал себя, не хотелось говорить «когда ты оставишь меня».

- Ты собираешься показывать кому-нибудь эти снимки?

Волной нахлынула ревность. Грею стало не по себе от этого приступа.

- Нет! Их никто не увидит кроме меня и тебя.

- Ну, тогда ладно, - Вэл удовлетворённо улыбнулся и вздохнул. Может быть, Грей будет вспоминать его после того, как бросит ради следующего увлечения. Ему хотелось бы быть достаточно умным или достаточно красивым, или обладать любым другим качеством в достаточной степени, чтобы не наскучить Грею, но это было настолько невероятно, что даже не стоило и надеяться.

- Одевайся. Я закажу пиццу. И не забудь свою подушку, - поддразнил его Грей и выскочил из ванной, пока Вэл не нашёл, чем в него запустить.

На следующий день после занятий Вэл приехал в студию, передвигаясь всё ещё с осторожностью. Он сказал друзьям, что перезанимался в спортзале и потянул мышцы. На его счастье, ни у кого из них не было привычки шлёпать людей по попе, так что дополнительных ощущений на свою задницу ему удалось избежать.

Он толкнул дверь, и услышавший его Грей крикнул из задней комнаты:

- Вэл?

- Да, Грей, это я.

- Запри дверь и иди посмотри на это.

Вэл запер дверь и прошёл в студию.

- Нифига себе!

Грей установил платформу с огромной кроватью, задрапированной полосами роскошного алого шёлка. Он триумфально улыбнулся Вэлу.

- Раздевайся и залезай на кровать.

Вэл автоматически потянулся руками к джинсам, но сказал:

- Не думаю, что смогу...

- Не для секса, Вэлли. Чтобы запечатлеть на фотографии единственный поцелуй розги, который тебе довелось испытать. Давай быстрее, раздевайся.

Грей развернулся и направился к камере, незаметно прижимая ладонь к паху. Одно только предвкушение того, что он увидит наготу Вэла, возбуждало его. Он покачал головой.

Вэл разделся и сложил свои вещи на стул. Он медленно подошёл к застеленной алым шёлком кровати и провёл пальцем по переливающемуся материалу.

- Это для меня?

Он почувствовал спиной тепло и понял, что Грей стоит сзади.

- Всё для тебя, мальчишка. Только подумай, как этот шёлк будет сочетаться с твоей медовой кожей.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Вэл повернулся и заметил лукавый огонёк в глазах Грея. – Наверное, не стоило этого спрашивать?

- Стоило, стоило, - уверил его Грей. – Но сейчас просто заберись на кровать и ползи, остановишься, когда я велю.

Вэл залез на кровать, становясь на четвереньки. Свет вспышки ослепил его, и он воскликнул:

- Ты не посмел!

- О да, ещё как посмел. Отличный снимок твоей задницы получился, с этой полосой через ягодицы, - самодовольно заявил Грей. – Только для меня, помни.

- Ну и ладно. Извращенец, - проворчал Вэл, ползя по кровати дальше.

Грей рассмеялся от облегчения, Вэл достаточно оправился от своего испуга, раз уже может шутить таким образом.

- Хорошо. Замри. Ложись на живот, да, вот так. Дай мне замерить экспозицию.

Взяв экспонометр, он направил его на Вэла, оценивая уровень освещённости разных участков тела от головы до пяток, изменил установки на вспышке и снова сделал замер.

- Хорошо, так и лежи. Я всё сделаю.

Вэл не двигался, пока Грей драпировал его шёлком. Он чувствовал тепло рук мужчины, когда тот время от времени задевал его, и лёгкую щекотку от движения ткани, пытаясь представить, как выглядит в глазах Грея.

Мягкий шёлк ласкал его спину, руки, ногу, и Вэл вздрогнул от чувственности ощущения, от мысли, что Грей смотрит на него, обнажённого, смотрит на отметку оставленную своей рукой.

- Отлично, теперь не двигайся, - предупредил Грей, отходя от кровати.

Он заглянул в видоискатель и ахнул, какой образ ему удалось создать. Как фотограф и предполагал, красный шёлк подчёркивал тёплый глянец кожи юноши. Игра света и тени скрывала лицо Вэла, давая лишь намёк на блеск его густых кудрей.

Шёлк окутывал изящными складками не менее изящную фигуру, расслабленно устроившуюся в гнёздышке из алой ткани. Большая часть тела Вэла была скрыта, снаружи оставались только плечо и одна длинная нога, подсвеченная золотистым светом, так что глаз невольно устремлялся вдоль неё к двум идеальным полушариям, словно луны-близнецы на фоне неба, поднимающимся из шёлка. Лиловая полоса, оставленная розгой была чуть скрыта тенью, так что при первом взгляде на фото зритель видел лишь обнажённое тело спящего мальчика. След от удара добавлял мрачный, но в то же время чувственный оттенок композиции, намёк на опасность.

При том, что Вэл был почти полностью укрыт, это была едва ли не самая эротичная фотография из всех, сделанных Греем. Если бы не след от розги на попе, её можно было бы выставить в любой галерее, но у Грея не было ни малейшего намерения показывать её кому-либо.

Грей сделал снимок, а затем велел Вэлу принять ещё ряд поз, но ни одна из новых фотографий не поймала ту прекрасную раскрепощённость, первой небрежной позы.

Тем не менее, Грей был удовлетворён.

- Отлично, получилось, - крикнул он.

Вэл сонно застонал и глубже зарылся в шёлк.

- Мне уже почти начало нравится тут, - пробормотал он.

- Вставай. Я отвезу тебя домой, - сказал Грей, легко проводя рукой по голым идеальным ягодицам.

Вэл пришёл в уныние, когда машина фотографа остановилась у его дома, но ничего не сказал. Юноша поцеловал Грея и вылез наружу. Он ещё некоторое время стоял на тротуаре, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Ему казалось, он совершенно запутался и ни черта не понимает в происходящем.

Никто не сказал вслух ни слова, но после каждого рабочего дня Грей теперь отвозил Вэла домой. Юноша гадал, не было ли всё происшествие с розгами настолько отвратительно Грею, что тот просто не мог смотреть на него, пока не сошёл след. Он проверял свой зад каждый день, отмечая, как цвет меняется с фиолетового на жёлтый, и придумывая, как бы лучше сказать фотографу, когда полоса исчезнет совсем. И вообще, будет ли это значить, что Грей снова захочет с ним играть.

Он грустно улыбнулся, представив, как входит в кабинет Грея и, спуская штаны, говорит: «Как новенький, босс! По коням!»

На самом деле, он уже сомневался, будут ли они снова играть хоть когда-нибудь. Или спать вместе. Ему очень не хватало чувства заполненности, не хватало ощущения твёрдого члена Грея внутри, заявляющего на него права. Как же хотелось вновь стоять на коленях, задыхаясь от предвкушения, пытаясь угадать, что Грей сделает с ним в следующий момент. На работе Грей был предельно вежлив и ни разу не отдал Вэлу приказа, только очень осторожно просил что-нибудь сделать. Отчего юноша впадал в уныние. Он снова боялся, что всё разрушил, даже не понимая, что он сделал не так.

- Эшли, можно тебя на два слова?

- Ну, наконец-то! – Эшли всплеснул руками. – Ты начал снова соображать.

- О чём ты говоришь?

- Эшли Уинтроп, «наставник топов в беде». Нужно напечатать это на визитке, - сказал Эшли с самодовольной улыбкой. – Ну и в чём ты облажался на этот раз?

- Это не только я виноват, - начал оправдываться Грей.

- Ты топ, значит это - в основном твоя вина.

Фотограф уставился на своего друга, уязвлённый абсолютной уверенностью, с которой тот возложил всю ответственность на него. Хотя Эшли и был прав.

- Я неправильно повёл себя во время сцены. И теперь мы отдаляемся друг от друга.

Со свойственными ему юмором и проницательностью, Эшли немедленно понял, в чём дело и взял быка за рога.

- Ты всё ещё хочешь играть с ним?

- О, да, - ответил Грей, свесив голову. – Но я не уверен, что он всё ещё хочет играть со мной. Как он может доверять...

- Есть только один способ проверить, - не допускающим возражений тоном прервал его Эшли. – Топ из вас – ты. Он, конечно, саб, но для него всё настолько ново, что он ещё не знает, как вести себя, чтобы получить то, чего он хочет. Ты должен взять всё в свои руки. Только ты можешь всё исправить.

- Но я едва не покалечил его.

Выражение лица Эшли смягчилось, и он обнял фотографа.

- Едва, но всё же не покалечил. Ты контролировал себя достаточно для того, чтобы остановиться и не причинить вреда.

- Никогда не делал столько ошибок с сабом. Не знаю, что на меня так действует, - пробормотал Грей.

- Не знаешь?

- А ты?

- Ты его любишь. – Эшли прыснул, когда откровенный ужас отразился на лице Грея. – Ты что ещё не понял?

- Откуда ты знаешь, если я сам ещё не уверен?

Эшли сделал паузу, взвешивая ответ.

- Ты никогда не слышал выражение «мы причиняем боль только тем, кого любим»?

Грей кивнул, отворачиваясь от проницательного взгляда Эшли.

- Когда любишь кого-то, даёшь ему власть над собой. Ты держал всё под контролем так долго, спрятав своё сердце под замок, что теперь не знаешь, что тебе с собой делать. А Вэл тебя любит?

- Я не посмел спросить. Сейчас он может думать, что любит, - обеспокоенным тоном сказал Грей, - но он ещё слишком юн. Он не знает...

Эшли раздражённо закатил глаза.

- Он достаточно взрослый, чтобы распознать хорошего человека, когда увидит. Конечно, ты у нас красавчик, но у него хватает мозгов, чтобы за фасадом разглядеть из чего ты сделан. Ты дом, а в Теме это означает, что если ты хорош, а ты хорош, что ты можешь настроиться на другого человека. С твоей способностью читать реакции саба, шансы, что ваши дороги со временем разойдутся, становятся меньше.

- Откуда ты всё это знаешь? – спросил Грей, словно желая, чтобы его убедили.

- Если бы у Вэла была склонность к саморазрушению, он бы выбрал меня, - засмеялся Эшли. – Я чертовски красивый и придирчивый топ, но я бы ему не подошёл.

- Ты думаешь, я ему подхожу?

Эшли никогда бы не показал этого, но его сердце сжалось при виде друга так сильно нуждающегося в уверениях.

- Вы двое просто созданы друг для друга. Осталось вам только вытащить головы из песка.

- Ты считаешь, я должен сказать...

- Не торопись. Пусть оно само проявится. – Эшли хохотнул над своей фотографической шуткой, хотя Грей, казалось не заметил отсылки. – Не бросай его у дверей его дома. Пригласи поиграть. Уверяю, он ухватится за возможность.

- Спасибо, Эш.

Грей лишь коротко поблагодарил его, но Эшли почувствовал, что ему воздалось сполна, когда увидел, что в движения его друга вернулась уверенность. Он удовлетворённо потёр руки.

- Эшли Уинтроп, поставщик извращённых игрушек и стопроцентное средство от приступов бессилия топов. Точно, нужно заказать новые визитки.

Родители, детство... Забылось, прошло...
Качели, площадка... Послушный сын...
Возможно Вы правы: я - монстр, я - зло,
С корыстной душой, беспросветной, как ночь.

Всё лучшее в жизни иметь я хочу,
Но то - лишь с судьбою бессмысленный спор,
Вперёд - осуждайте! С улыбкой молчу.
Жестокий уж вынесен мне приговор.

Я знаю, что сделал. Нет, мне не жаль.
И заперто сердце давно на засов.
Но что перевесит - закон и мораль,
Иль слёзы ребёнка на чаше весов?..