Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Вкус спелой любви на губах. Седьмая глава

Грей:

Всё воскресенье мы с Валерой провели вместе. Проснувшись утром, мы долго валялись в постели, просто болтая ни о чём. А когда случайные прикосновения и взгляды начали заводить нас намного дальше болтовни, в домик для гостей ввалилась Тамара Львовна с предложением позавтракать. Господи, как же она оказалась не вовремя! Но бесцеремонная старуха не собиралась уходить и топталась в коридоре, пока мы не выползли из спальни.

- Молодой человек, а вы что здесь делаете? – включив строгую воспитательницу дошколят, коей она и являлась лет десять назад, спросила бабулька.

- Доброе утро, Тамара Львовна, - скривившись, поздоровался я.

- Дитрих Грей, и куда только твои родители смотрят! Каким балбесом был, таким и остался!

- Вы о чём? – удивлённо приподняв брови, спросил я.

- А кто вчера вместо того чтобы войти через калитку перепрыгнул через забор и нагло потоптал своими неуклюжими ногами мой газон?

Я ошарашенно уставился на старуху.

- И не смей говорить, что это получилось случайно! Я всё видела.

На этом Тамара Львовна решила завершить лекцию о приличном поведении и выдала фразу, от которой мы с Валеркой чуть не грохнулись в обморок:

- Ладно, мальчики, идёмте завтракать, а то пока вы нацелуетесь, блинчики совсем остынут.

Мы стояли с раскрытыми ртами, глядя обезумевшими глазами на выжившую из ума старуху, но та состроила невинное лицо и спросила:

- А вы думаете, я не знаю, чем могут заниматься два симпатичных парня всю ночь в одной комнате? – Убила наповал! – Успокойтесь, мальчики, я ничего никому не собираюсь рассказывать. Дело молодое, но не каждый поймёт правильно ваши отношения.

Сказав это деловым тоном, Тамара Львовна направилась к выходу, шаркая тапочками по полу и жестом призывая нас следовать за ней.

- Что это было? – спросил я шёпотом.

Валерик применил свою фирменную ухмылочку и бросил:

- Похоже, бабулька продвинутая.

- Не то слово! – протянул я, и мы пошли за бабкой.

Валера:

Блинчики действительно оказались очень кстати. Из-за своей вчерашней истерики я остался голодным, как и Грей, и теперь наши животы выдавали такие изощрённые увертюры, а Тамара Львовна сокрушалась по поводу того, что бедной молодёжи из-за «проклятого секса» и покушать некогда.

Поначалу мы смущались, пытались краснеть, но уже через полчаса привыкли к полному отсутствию стыдливости у Тамары Львовны и чувствовали себя в её обществе довольно свободно, даже позволяя себе похотливые взгляды друг на друга и вроде бы случайные прикосновения.

После завтрака старушка отпустила нас, приказав явиться ровно в два часа дня на обед, и мы решили прокатиться к Максу. Его родители уехали за город на уик-энд, а я всё ещё переживал за Тину. С того чёрного дня нам так и не удалось ни разу поговорить наедине.

Однако Макс больше походил на цепного пса, постоянно мешаясь под ногами и не позволяя нам ни на минуту остаться одним. Сначала я обрадовался, что у Тины появился такой защитник, но к вечеру Максим начал раздражать меня, так как постоянно оттеснял от сестры. Поэтому, улучив момент, когда Тина ушла в дом за курткой, поскольку на улице стало прохладно, а Грей отошёл в сторону, когда ему позвонила Виктория, что, кстати, ещё больше разозлило меня, я сорвался на Макса.

- Слушай, в чём дело? – прошипел я, стараясь не сильно повышать голос. – Какого хрена ты Тине и шагу не даёшь ступить?

- Валер, всё нормально, - нехотя, отмахнулся Макс, но я завёлся и отступать не собирался.

- Ты, телохранитель хренов, я всё понимаю, но неужели мне нельзя поговорить со своей сестрой без твоих любопытных локаторов?!

- Любопытство тут не при чём, - огрызнулся Максим, а я удивлённо уставился на него.

- Тогда какого чёрта?

Максим замялся, словно подбирая подходящие слова, но потом подошёл ко мне вплотную, нависая, как огромная скала, и выдавил:

- Валер, я всё понимаю. Вы оба оказались в таком положении... И мне жаль, что так всё получилось...

- Ты о чём? – недоумённо произнёс я.

- Блять, Русик, как ты не понимаешь?! Ты три года трахал мою девушку! И как я теперь должен реагировать на это?!

- Ты придурок, Макс! – воскликнул я.

- Чего? – Он схватил меня за грудки и тряхнул. – Ты кого назвал придурком?!

- Тебя! – выкрикнул я и попытался оторвать его руки от своей рубашки, но тот лишь крепче вцепился в ткань и прорычал:

- Русик, не испытывай судьбу и держись подальше от Тины. Если прикоснёшься к ней ещё хоть пальцем, я...

- Да успокойся ты! – взорвался я. – Тина меня интересует лишь в качестве сестры, ну и лучшей подружки, с которой можно поболтать о парнях!

Максим настороженно уставился на меня и пролепетал:

- Ты чего сейчас сказал?

- А ты включи мозги хоть на пару минут! – выдохнул я и, воспользовавшись растерянностью парня, отбросил-таки его руки от себя. – Если ты за три года не заметил, то я ничего не могу с этим поделать!

- Не заметил чего? – нахмурившись, проговорил Макс.

- Того, что я девушками не интересуюсь!

Максим на несколько мгновений потерял дар речи, лишь хватал воздух раскрытым ртом, пытаясь выдавить хоть слово.

- Ты... Ты... - заикаясь, пытался проговорить он.

- Да, твою мать. Я – гей. Так что успокойся и дай мне, наконец, нормально поговорить с сестрой!

- Блять! – заорал он, схватившись за голову. – Мой лучший друг – грёбаный педик!

Мне вдруг стало так смешно смотреть на этого громилу, внезапно потерявшего всякое понимание реальности. Он испуганно пялился на меня, потом попятился назад, всё ещё причитая по поводу полученной информации. А я ржал до слёз, сгибаясь пополам.

- Какого хрена у вас тут происходит? – выпалил Дитрих, подбегая к нам.

- Он... Он... - задыхаясь, пошипел Макс, тыкая в мою сторону пальцем.

- Что? – не выдержал Грей.

- Русик – педик! – выпалил Максим, собрав в кулак всю свою волю.

На что Грей пожал плечами и спросил:

- И что с того?

- Дитрих, ты слышал, что я сказал? – взорвался Макс, вновь обретя голос. – Валерий Русик, наш лучший друг, – педик!

- Я знаю, - спокойно ответил Грей. Я перестал ржать, с улыбкой наблюдая за развитием событий.

- Знаешь?! – вскрикнул Макс. – Ты серьёзно?!

- Абсолютно. Я тебе даже больше скажу - я его трахаю.

- Ты... что?! – опять начал задыхаться Макс.

- Вечер перестаёт быть томным, - чуть слышно проговорил я, глянув на Грея, который тоже бросил на меня мимолётный взгляд и подмигнул. Потом схватил меня за шею и притянул к себе, впиваясь жёстким поцелуем мне в губы.

- Блять, Дитрих, ты что делаешь?! – заорал Максим. Грей нехотя оторвался от моих губ, посмотрел на Макса и, обняв меня за талию, ответил:

- Весь день мечтал об этом, но переживал за твою хрупкую психику. А раз ты знаешь...

- Блять, придурки! Вы решили разыграть меня?! Так вот, это не смешно!

- А кто тут шутит? – удивлённо поинтересовался Грей, глянув на меня, а потом опять на Максима. – Мы вполне серьёзны.

- Ёб вашу мать! Мои лучшие друзья – грёбаные педики! - Макс пятился в противоположном от нас направлении.

- Во-первых, не педики, а гомосексуалы, - раздался прямо за нами голос Тины. – В крайнем случае геи. Во-вторых, Дитрих, скорее всего, бисексуал. Правда? – невинно спросила Тина, глянув на Грея.

- Ты... Ты знала?! – накинулся Максим на Тину. Это был первый раз, когда он посмел повысить на неё голос.

- Знала. Только слепой мог не догадаться, что между ними есть какие-то отношения, когда мы застукали их... так не вовремя... Помнишь? Когда приехали к Дитриху домой на следующий день после... - Тина осеклась, не договорив.

Но Максим уже был на полпути к дому, всё ещё возмущаясь:

- Блять! Мои лучшие друзья – гомики! А я даже не подозревал об этом! И почему я обо всём узнаю последним?! Какого хрена! Все вокруг знают, один я, как дурак, не в курсе!

- Максим, перестань! Ты как ребёнок, ей-Богу! – крикнула Тина, едва сдерживая смех. Тогда Макс вернулся к нам, схватил Тину за руку и потащил за собой, ворча:

- Пошли отсюда! Не хочу даже смотреть на этих...

- Геев, – сквозь смех, закончила за него Тина, которая получала истинное удовольствие, наслаждаясь реакцией Максима на эту новость.

- Не прикасайтесь ко мне больше! – грозно предупредил Макс, оборачиваясь. – Никогда!

- Макс, советую не поворачиваться ко мне задницей, - крикнул Грей вдогонку обалдевшему парню, но тут Тина резко остановилась, повернулась к нам, закрывая собой Максима, как бы смешно это не выглядело, и сказала достаточно резким тоном:

- Спокойно, мальчики, это моя задница.

- Да, - подтвердил Максим, выглядывая из-за макушки Тины. – Это её задница! Поэтому не смейте даже смотреть в мою сторону!

Подхватив Тину на руки, он почти побежал с ней в дом, чтобы оказаться от нас как можно дальше в наиболее короткий срок.

Оставшись одни, мы с Дитрихом переглянулись, и он сказал:

- Ну что, могло быть и хуже.

- Поехали домой, - предложил я, мечтая, наконец, оказаться с ним наедине.

Максим:

- Чёрт! Чёрт! Чёрт! Поверить не могу!

- Максим, перестань, - уже в который раз повторила Тина, встав передо мной и упёршись ладошками мне в грудь. – Ты ведёшь себя, как маленький.

- Как маленький?! – взорвался я. – Да что с вами всеми происходит! Вы делаете вид, что всё нормально. Но при этом забываете одну маленькую деталь! Мои лучшие друзья, с которыми я проводил всё свободное время, говорил о девочках и гулянках, делился самым сокровенным... А теперь я узнаю, что всё это время они...

- Не всё время, Макс, - прервала меня Тина. – Они всего лишь...

- Да какая разница?! – воскликнул я. – Тина, они трахаются!

- Ну и что?! – в тон мне взвизгнула девушка и для пущей убедительности топнула ножкой. – Максим, они остались всё теми же Греем и Валерой, которых ты знал!

- Нет! Как ты не понимаешь!

- Не понимаю! – подтвердила Тина, резко отвернувшись от меня, подошла к холодильнику и достала баночку пепси. – Но ты и объяснить толком не можешь, просто кричишь, что они гомики, и всё!

- Чёрт, да я вообще теперь не представляю, как... Бля, - протянул я, опускаясь на стул. – Я уйду из команды...

- Что?! – воскликнула Тина. – Ты не можешь уйти из команды, начало сезона!

- А что ты предлагаешь, как ни в чём не бывало мыться с ними в одном душе?!

- Господи, Макс, - вздохнула девушка, встала у меня за спиной, наклонилась и, обняв за плечи, прислонилась щекой к моей щеке. – Если они до этого не покушались на тебя, то почему ты уверен, что сейчас всё изменится?

Я слушал её и не мог не согласиться, но произнести это вслух было выше моих сил.

- К тому же, - прошептала Тина, - я предупредила, что эта задница – моя. – В следующее мгновение я почувствовал ладошку Тины как раз на той части тела, которую она так рьяно защищала перед моими друзьями. Сердце словно остановилось, а джинсы вдруг резко стали невыносимо, болезненно тесными.

Глубокий вдох, чтобы обуздать нереальное желание, и резкий выдох, словно освобождающий от сковывающей жажды.

- Малыш, - хрипло прошептал я, накрывая ладонью тонкие пальчики Тины и убирая их от моего зада. – Если ты немедленно не прекратишь, я умру... Прямо здесь и прямо сейчас...

- Не думаю, что это хорошая идея, - прошептала девушка мне на ухо. Её дыхание обожгло мою кожу, а от нежного голоса внутри всё задрожало. Тина протиснулась между мной и столом, взяла моё лицо в свои ладошки и заставила поднять голову. Лёгкая улыбка играла на её красиво очерченных, чуть полных губах, а в глазах появился какой-то странный блеск. Такой взгляд я видел лишь однажды – когда мы были в охотничьем домике моих родителей, перед тем как впервые поцеловал Тину.

Но сейчас я не мог даже пошевелиться. Знал, что мне нельзя проявить даже малейшую неосторожность, чтобы не напугать мою маленькую. Но, похоже, у Тины были свои планы, на которые я не смел даже надеяться. Медленно наклонившись ко мне, девушка слегка коснулась моих губ своими. Я замер, боясь даже дышать, а сердце вдруг заколотилось настолько сильно, что, казалось, пробьёт грудную клетку и вырвется на волю. Я всё ещё смотрел в глаза Тины: чуть затуманенный, но открытый, искренний взгляд заставлял мою кровь закипать.

Это был наш первый поцелуй за несколько дней, минувших с той трагической ночи. Я просто боялся лишний раз прикоснуться к Тине, не говоря уже о том, чтобы проявить своё желание. Но сегодня она сама сделала шаг мне навстречу, а я призвал на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не наброситься на неё и не сжать в объятиях. Нет, о сексе я думал сейчас меньше всего, но пробуждение моей девочки захватило меня с головой, унося в небеса: она снова начинает жить...

Валера:

Грей припарковал «BMW» у обочины перед домом Тамары Львовны, но не спешил выходить. Всю дорогу он был задумчивым и странно грустным. Я ничего не спрашивал у него, но сейчас, понимая, что по каким-то причинам Грей не хочет идти ко мне, произнёс:

- Ты не принимай близко к сердцу всё, что я вчера наговорил. Не хочу, чтобы ты был со мной из жалости...

- Валер, мне казалось, мы выяснили по поводу жалости, - резко бросил Грей, повернувшись ко мне.

- Да, но я же вижу, что ты не горишь желанием идти...

- Не в этом дело, - выдавил Дитрих, упираясь в руль выпрямленными руками и глядя прямо перед собой. – Просто...

- Что? – не выдержал я, когда Грей замолчал, не решаясь договорить.

- Когда мы одни, я не могу думать ни о чём, кроме секса. Но это неправильно! Нечестно по отношению к тебе! После всего...

- Блять, Дитрих, ты слышал хоть слово из того, что я говорил вчера? – не выдержал я, повернувшись на сиденье так, что смотрел прямо ему в лицо. – Ты вытащил меня из пропасти! Благодаря тебе я хочу жить!

- Чёрт, Валера... Я не могу... Стоит подумать, что для тебя значит близость...

- Дурак ты, Дитрих! Ты ничего не понял!

- Что ты хочешь от меня?! Я не знаю, могу ли дать тебе что-то, кроме секса!

- А я и не просил ничего большего! – прошипел я.

Мы смотрели друг на друга, как два голодных зверя, готовых броситься в любую минуту. Как же я жалел, что вчера сорвался при Грее! Ему и так было непросто признавать своё новое «я», а тут ещё это... Но всё же меня злило то, что Грей постоянно пытался копаться в себе, вместо того чтобы просто наслаждаться сегодняшним днём, одним моментом, когда мы счастливы вместе. Кто знает, как долго это продлится? Мне, к сожалению, пришлось познать ощущение, когда желаемое ускользает ежеминутно. Поэтому сейчас я дорожу каждым мгновением.

- Ладно, - бросил я, открыв дверцу машины. – Увидимся завтра в школе.

Но вдруг Грей остановил меня, взяв за руку.

- Подожди. – Я посмотрел на Дитриха и усмехнулся, увидев его жалостливый взгляд. – Валерка... Меня просто пугает вся эта ситуация. Я совершенно не представляю, как себя вести с тобой... Я хочу, чтобы тебе было хорошо, но не знаю, как это сделать... правильно...

- Просто будь рядом, - попросил я тихим голосом, в котором теплилась слабая надежда.

И тогда Грей схватил меня за шею и притянул к себе. Нет, не для поцелуя. Он просто прижал меня к своей груди, а я, уткнувшись носом в изгиб его шеи, вдыхал манящий запах желанного тела... Любимого тела... Чёрт! Как же мне хотелось сказать Дитриху о своих чувствах. Не о том, что хочу его, что схожу с ума, когда он двигается во мне. Когда-нибудь я обязательно признаюсь Грею в своих настоящих чувствах к нему...

«Я люблю тебя...»

Всего три слова, но как много они значат для меня. Сердце замирает, стоит мне представить затуманенный желанием взгляд Дитриха, услышавшего моё признание, искреннее, неприкрытое...

Грей:

Чувствовалось, насколько сильно Валера хочет, чтобы я остался с ним. Ещё на одну ночь. Но я не представлял, как лежать с ним в одной постели... Просто лежать... Прикасаться к его телу не ради, не ради его успокоения... Просто быть рядом...

- Пойдём, - прошептал я, отстраняясь от Русика и вытаскивая ключ из замка зажигания.

- Грей, я не это имел в виду. Ты не должен всё время быть со мной.

- Русик, не заставляй меня напоминать: я сам решаю, что мне делать.

Валерка усмехнулся.

- Конечно, ты же у нас Господин! А я так... жалкий слуга...

- Не смей никогда даже шутить так, - зло бросил я, вылезая из машины. Меня даже затрясло от последних слов Валеры.

- Извини, - пробормотал он, когда мы уже шли через двор к домику для гостей.

- Проехали, - буркнул я.

Внутри нас ждал приятный сюрприз: на столе лежала записка, написанная аккуратным почерком:

«Мальчики, обед в холодильнике. Вам надо только разогреть. Баба Т.»

Мы переглянулись и засмеялись.

- Похоже, старушка нашла себе подходящий объект для проявления нерастраченной любви и заботы о ближнем.

- Да я, собственно, и не против, - смущённо опуская взгляд, произнёс Валерка. – У меня никогда не было бабушки...

- Как? – удивился я.

- Мои родители выросли в приюте. С детства знали друг друга, со временем поняли, что влюбились. Ну а потом появился я. Они поженились, когда мама была на пятом месяце.

Валерик прошёл к холодильнику, достал приготовленную Тамарой Львовной лазанью и сунул её в микроволновку. Я не заметил, чтобы рассказ о семье был для него болезненным, поэтому спросил:

- А что случилось с твоим отцом?

Валера засыпал кофе в кофеварку, налил воду и включил машину. Только после этого он повернулся ко мне и ответил:

- На папу напали, когда он возвращался с работы. Украли кошелёк. А у него и было-то пару тысяч, не больше. Он работал в автомастерской. Наверное, мой талант механика от него. Мама рассказывала, что отец из любой развалюхи мог сделать такую конфетку, на которой можно было кататься ещё лет десять, не заглядывая под капот.

Валерка замолчал, растерянно глядя на пол.

- Я не помню его... Совсем...

- Сколько тебе было, когда он умер?

- Четыре года. Мама говорила, что с двух лет папа брал меня в мастерскую по выходным, показывал, как устроены машины, катал...

- У тебя есть его фотографии?

- Одна, но она очень старая и потёртая. – Валера достал лазанью из микроволновки и поставил на стол рядом с заранее приготовленными приборами. Мы уселись друг против друга и принялись за еду. – Пётр спалил наш семейный альбом, когда я закрылся в своей комнате, рассматривая снимки после его очередного взрыва.

Я вздохнул, понимая, что совершенно не знал Валерия Русика, даже несмотря на нашу многолетнюю дружбу. И сейчас с каждой минутой, проведённой рядом с ним, я узнавал совершенно нового Валерика: маленького трогательного мальчишку с мечтой о нормальной семье... Я не мог ему дать этого... Я – эгоистичный, избалованный придурок, который трахает его и только. Но ему требуется нечто большее... Валере нужен человек, который сможет полюбить его. Кто будет заботиться о нём, дарить нежность, ласку...

Я вспомнил, как отымел его вчера в коридоре, и мне стало противно от самого себя. Да что же я за тварь? Русик нуждается в первую очередь в друге, а я всего лишь похотливый засранец. Причём мне плевать, кого трахать – его или Викторию. Хотя... Заниматься сексом с Валеркой мне нравится намного больше.

Мы с Валерой допили кофе в полной тишине, стараясь не смотреть друг другу в глаза, понимая, чем всё закончится. Потом Русик вымыл посуду, а я тем временем пошёл в душ.

Услышав, как открывается створка кабинки, я не повернулся, всё ещё подставляя тело под прохладные струи воды. Я вздрогнул, когда Валерик коснулся моих плеч и скользнул тёплыми пальцами вниз вдоль позвоночника. А когда почувствовал на своей коже поцелуи мягких губ, просто упёрся ладонями в стену, наслаждаясь каждым мгновением. Чёрт, как же классно это было! Валерка нежно гладил мою спину, целовал каждый дюйм, спускаясь всё ниже. Добравшись до моей задницы, он слегка прикусил правую половинку, и я застонал от нахлынувшего возбуждения. И Русик принял мою реакцию как руководство к действиям. Я ожидал чего угодно, но то, что сделал он, окончательно сорвало мой и так протекающий чердак. Вцепившись пальцами в кожу на моей заднице, Валера развёл половинки, а когда я уже хотел пресечь покушение на свою территорию, то вдруг почувствовал, как язычок Валерки легко пробежался по чувствительной коже.

- Чёрт, Русик! – воскликнул я, когда язык Валеры начал кружить возле дырочки, а потом вдруг проник в меня. Моё дыхание стало тяжёлым, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, настолько сильно билось о рёбра.

Но Валерик продолжал эту пытку, то вытаскивая свой язык из моего зада, то снова резко толкая его внутрь. А пальцы парня, сжимающие мои ягодицы, приводили меня в полный восторг, причиняя лёгкую боль, но в то же время сводя с ума жадными прикосновениями.

Не знаю, сколько продолжалось это наслаждение, но когда Валера заставил меня резко развернуться, я прижался спиной к кафелю и застонал, почувствовав губы Русика на своём члене. Опустив руки, я сжал в пальцах влажные волосы парня, чувствуя кожей их мягкость. А Русик продолжал сводить меня с ума всё более изощрёнными ласками своих губ и языка, порхая вдоль всего члена, почти полностью заглатывая его, насаживаясь на него всё быстрее, а потом выпуская на волю и облизывая шары.

Я опустил голову и посмотрел на Валерку сверху вниз. Парень стоял на коленях, ублажая мою плоть, а рука Русика обхватила его собственный член, всё быстрее двигаясь по всей длине. Я вдруг почувствовал себя настолько хреново - будто использовал Русика.

- Стоп! – воскликнул я. Валера вздрогнул и испуганно посмотрел на меня. Я схватил его за предплечье и заставил подняться.

- Что? – недоумённо прошептал Валерка, но вместо ответа я притянул парня за шею и поцеловал в губы, проникая языком ему в рот. Моя рука скользнула по его животу, пробежалась по бедру, а когда пальцы добрались до руки Валеры, обхватывающей член, я убрал ладонь Русика и кончиками пальцев провёл по шелковистой коже от основания до головки. Валерка застонал мне в рот и обхватил пальцами мой член, двигаясь неторопливо, лениво, но невероятно возбуждающе.

Мои губы всё ещё терзали рот Русика, а рука продолжала накачивать его подрагивающий, готовый взорваться в любую минуту член. Валера был на грани. Я это чувствовал. Но хотел, чтобы мы кончили вместе. Отпустив тормоза, я перестал сдерживаться и выдохнул в его губы:

- Кончи вместе со мной...

И в тот же момент мы оба застонали и задрожали от накатившего оргазма, одного на двоих.

Всю следующую неделю Максим держался от нас с Валеркой в стороне, сухо кивая в знак приветствия на парковке. В остальное же время он игнорировал нас, посвящая всё своё внимание Тине. Мы не сильно переживали по этому поводу, ехидно переглядываясь между собой. Но также приходилось терпеть общество Виктории и Гали – девчонкам выпала незавидная роль прикрытия.

После школы мы разъезжались по домам, а через пару часов я ехал к Валерке, или встречался с ним на нейтральной территории. Могли просто кататься на машине (байка Русика я боялся, как страшного монстра) или гулять по лесу, или гонять мяч на площадке неподалёку от дома Тамары Львовны. В любом случае большую часть времени мы проводили вместе. И наслаждались непринуждёнными разговорами, поцелуями, когда оказывались подальше от любопытных глаз, страстным сексом при первой удобной возможности.

В очередной уик-энд Валера попросил меня помочь ему покрасить забор, который он починил за прошедшую неделю, и я с удовольствием согласился. Правда, пользы от меня было немного. Я никогда даже не держал в руках кисточку, поэтому уже через пятнадцать минут Русик грубо выругался на меня, обозвав «безруким», и приказал держаться подальше от забора. Тогда я уселся прямо посередине любимого газона Тамары Львовны, скрестив ноги, и принялся наблюдать за чёткими и размеренными движениями Валерки.

Он только закончил с покраской и принял душ, пока я варил кофе, как в домик для гостей ввалилась Тина, толкая перед собой Максима. Это выглядело настолько смешно: миниатюрная девушка пытается сдвинуть с места огромный шкаф с антресолями. Если бы Макс упёрся и отказался двигаться, то Тина скорее сломала бы себе что-нибудь, но не переместила бы его ни на дюйм.

- Привет, - в один голос поприветствовали мы с Русиком наших гостей.

Максим проворчал что-то нечленораздельное в ответ и отвернулся. Но Тина упёрлась ладошками ему в грудь и сказала:

- Ты обещал!

Макс недовольно фыркнул и опять повернулся к нам.

- Привет, – еле выдавил он, стараясь не смотреть ни на меня, ни на Валеру. Тогда Тина схватила его за рукав и потянула в нашу сторону.

- Ты обещал! – ещё настойчивее повторила Тина. И Максим, как большой послушный плюшевый мишка, протянул руку.

Я усмехнулся и пожал её. Валерка сделал то же самое.

- Всё? Довольна? – выдавил Макс.

- Не совсем, - покачав головой, ответила Тина. – Я вернусь где-то через час.

- Тина, не оставляй меня с этими извращенцами наедине! – взмолился Максим, когда девушка направилась к двери.

- Макс, ты обещал! – в третий раз за последние пятнадцать минут повторила она. И Макс обречённо вздохнул, возвращаясь к нам и усаживаясь за стол.

Мы с Валеркой стояли рядом, переглядываясь и ожидая дальнейших действий Максима. Но тот опустил голову и уткнулся взглядом в пол. По доносившемуся сопению, я понял, что настроение у медведя далеко не лучшее, а потому предпочёл нейтральную тему.

- Кофе?

Валера воодушевлённо кивнул, и я передал ему чашку.

- Максим? – позвал я друга, который будто не замечал нашего присутствия, но теперь вскинул голову и уставился на меня яростным взглядом.

- Блять, какого хрена вы ведёте себя так, словно ничего не произошло?! – воскликнул он.

- А что произошло? – спокойно спросил я.

- Вы... Вы... - заикаясь, начал Макс. – Вы трахаетесь друг с другом!

- И что с того? – протянул я, стараясь подавить нарастающее раздражение. – Мы перестали быть теми Дитрихом и Русиком, которых ты знал? У нас выросли рога и копыта? Или мы стали хуже играть в баскетбол? А может, мы стали наряжаться в платья и краситься, как бабы? Какого чёрта ты делаешь проблему из того, куда мы суём свои члены?!

- Блять, Грей, ты что несёшь? Я никогда даже подумать не мог, что мне придётся общаться с педиками! А тут...

- Слушай, Макс, давай договоримся сразу. Ни я, ни Валерик не претендуем на твой зад, так что тут можешь быть спокоен. Если вдруг тебе стало противно общаться с нами из-за того, что мы занимаемся сексом, - не вопрос. Но прекрати называть нас педиками. Это, как минимум, обидно.

- А мне не обидно?! – взорвался Макс. – Как давно вы делаете это за моей спиной?! Почему я узнаю об этом последним?! Или вы посчитали меня недостойным знать о ваших... отношениях?!

- Так вот в чём дело, - засмеялся я. – Ты обиделся, что мы не сказали тебе?

- Да, чёрт вас подери! В конце концов, между нами никогда не было секретов! А тут...

- Остынь, Максим, - сказал я, похлопав его по плечу. – Мы и не думали скрывать это от тебя.

- Да, конечно. Тина была в курсе, а я – нет, - проворчал Макс.

- Тина сама догадалась про нас.

Максим растерянно перевёл взгляд с меня на Валерика.

- А ты? – выдавил он. – Неужели так необходимо было три года скрывать от нас, что ты...

Макс замолчал, не решаясь произнести это вслух. Тогда я пришёл ему на помощь.

- И что было бы, если бы ещё года три назад Русик объявил, что он – гей? Можно подумать, в пятнадцать лет ты бы воспринял это как должное. Да ты первый бы надрал ему задницу.

Максим вздохнул, понимая, что я прав. Несколько минут он молча смотрел на нас, потом подошёл вплотную, обнял меня и Валерика за шеи и прижал к себе, прошипев:

- Парни, я за вас порву кого угодно! Пусть только посмеют хоть криво посмотреть в вашу сторону. Но если вы попытаетесь обратить меня в свою веру, я вас задушу голыми руками.

Мы с Валеркой засмеялись, облегчённо вздохнув. Наконец-то мы снова вместе: Дитрих, Русик и Макс. Теперь всё будет как раньше, когда никто в школе, да и во всём городе, не решался перейти нам дорогу. И когда каждый из нас троих был уверен: чтобы ни случилось, есть два человека, которые всегда прикроют твою спину.

Воодушевлённые беседой с Максимом, мы решили совершить ещё одну вылазку - на этот раз ко мне домой. После возвращения мамы и Гали Валера ещё ни разу не осмеливался переступить наш порог, но сегодня мать поставила меня перед фактом: либо я привожу Валерика к нам, либо она приезжает в новую берлогу Русика. Не знаю, что именно рассказал им отец, но он сделал это тактично и осторожно. Мать искренне сочувствовала Валере, а Галя даже в школе старалась не надоедать парню, зная, что он не особо радуется её компании. Вот и сегодня, услышав, что приедет Валерка, сестрёнка сослалась на острую необходимость посетить библиотеку, хотя до этого дня не могла провести в «мрачном убежище для книг», как она выражалась, больше десяти минут.

В любом случае мне удалось уговорить Русика отведать жаркое матери, и в семь мы уже подъехали к дому. Прежде чем выйти из машины, я глянул на Валеру и проговорил:

- Чёрт, где найти силы быть рядом весь вечер и не иметь возможности прикоснуться к тебе?

Русик ухмыльнулся и, положив руку мне на бедро, сжал его.

- А ты думай о том, что сделаешь со мной после того, как мы уйдем отсюда, - ехидно предложил он.

Мне едва удалось сдержать стон, стоило лишь представить, какое блаженство ожидает меня. Тут же предатель в штанах зашевелился, и это не осталось незамеченным для Валерика. Его пальцы тут же скользнули по вздыбленной ширинке, а лицо оказалось в опасной близости от моих губ.

- Прекрати, - прошипел я. – Иначе никакого ужина не будет.

- Ну что ты, - притворно усмехнулся Валерка, отодвигаясь и открывая дверь машины. – Госпожа Дитрих никогда не простит мне этого.

Однако, когда мы вошли в дом, выяснилось, что нас не особо и ждали. Родителей не было ни в кухне, ни в гостиной, хотя я точно знал, что у отца сегодня выходной.

- Ма, па? – позвал я, но ответа не последовало. – Странно. Где они?

В этот момент из-за закрытой двери кабинета донеслись приглушённые голоса. Я тут же направился туда, зная, что Валера следует за мной.

- Чёрт, дорогой, я не понимаю! – раздался голос матери. – Просто не представляю, как такое вообще возможно! Да если бы я узнала, что ты делаешь такое с нашими детьми, то собственноручно зарезала бы тебя!

- Но это ещё не даёт тебе повод в чём-то обвинять мать Валеры. – Голос отца звучал настойчиво, но довольно мягко.

- Да какая она мать, если позволяла такое?! – возмутилась мама.

Я понял, о чём идёт разговор, и резко развернулся к Валерке. Парень стоял прямо за моей спиной, и не было никаких сомнений в том, что он тоже всё слышал и понимал.

- Валер, - начал было я, но меня снова прервал возглас матери:

- Она должна была прекратить весь этот ужас любой ценой!

- Но что если... - начал отец, но тут Валера кинулся к кабинету и распахнул дверь, даже не постучавшись.

- Всё не так, госпожа Дитрих! – резко бросил он. – Не надо так говорить, я прошу вас. Вы ничего не знаете!

- Валера, - задохнулась мама. – Прости, я не думала...

- Ты же обещал не рассказывать всего, - прошипел я, подойдя вплотную к отцу.

- Я и не рассказывал. Она нашла у тебя диск...

- Чёрт, - выругался я. – Так что там с ужином? – Я хотел сменить тему, но у меня ничего не вышло.

Мать подошла к Валерке и коснулась ладонью его щеки.

- Милый, я понимаю, она твоя мама, но...

- Вы ничего не знаете, - чуть слышно прошептал Русик, и в его глазах было столько боли и отвращения, что мне вдруг захотелось схватить парня в охапку и утащить подальше от всех. Несколько дней он вёл себя так, словно забыл всё случившееся. Но теперь я видел, насколько далёк был от истины. – Вы себе даже не представляете, через что ей пришлось пройти! – прорычал Валера. – А вы...

С этими словами Русик резко развернулся и вылетел из кабинета, побежав к входной двери.

- Чёрт, вы же знали, что мы должны прийти, - возмущённо произнёс я. – Обязательно надо было устраивать разборки?!

Я выскочил вслед за Валериком, не дожидаясь ответа.

- Русик, твою мать! – крикнул я вдогонку Валерке. – Подожди!

Но парень словно не слышал меня и продолжал бежать по направлению к трассе. Я запрыгнул в «BMW» и поехал вслед за Валерой. Остановившись перед ним, я открыл окно со стороны пассажирского сиденья и приказал:

- Садись в машину! Немедленно! – Но парень даже не остановился. Я проехал ещё несколько футов. – Русик, не заставляй применять силу.

- Да иди ты к чёрту! – огрызнулся Валерка. Тогда я вылез из машины, схватил Русика за руку и запихнул в салон, несмотря на сопротивление парня.

Отъехав на несколько миль от дома, я свернул в лес и остановил машину на небольшой поляне. Несколько минут мы сидели молча. Я слушал тяжёлое дыхание Валеры, но не решался заговорить. Просто не мог подобрать нужные слова.

- Я не должен был срываться на твоей матери, - прошептал Русик дрожащим голосом. – Просто когда услышал, как она говорит о моей матери...

- Не надо, Валер, я всё понимаю, - перебил я парня, но он бросил на меня полный сожаления взгляд и покачал головой.

- Нет, Грей, не понимаешь. Просто ты, как и все, не знаешь слишком многого. Тебе известно, что в один прекрасный день в Москве появилось замечательное семейство Русиков. А откуда они взялись, чем жили до этого?

- Я пытался понять, узнать, но ты...

- Да, я скрывал. И Тина скрывала. И мама... - Валерка замолчал и вышел из машины. Достав сигарету, он прикурил и сделал несколько глубоких затяжек, прежде чем снова заговорить: - После того как... Пётр заставил нас с Тиной сделать это в первый раз, он избил маму так сильно, что она несколько дней не могла подняться с кровати самостоятельно. Нам с Тиной он сказал, что убьёт всех, если мы хоть словом обмолвимся о случившемся, в том числе и маме. – Валера тяжело вздохнул. – А её убедил, что не тронет нас, если она будет молчать. И она поверила ему... До следующего раза. Это произошло месяца через два.

Валерка закурил ещё одну сигарету.

- Тогда мама решила забрать меня и сбежать. – Парень выпустил густую струю дыма. – Я уговорил её остаться. Просто не мог бросить Тину с этим...

Я подошёл к Валере и положил руку ему на плечо, давая понять, что всё ещё с ним и готов выслушать его до конца.

- Не знаю как, но мне удалось заверить маму, что мы с Тиной справимся, а она пообещала сделать всё, чтобы вытащить нас всех как можно скорее. И она пыталась, Грей. Тайком подрабатывала, пока Петра не было дома, чтобы собрать хоть немного денег, продумывала всё до последней мелочи. Ей даже удалось разыскать каких-то старых знакомых, у которых можно было спрятаться на первое время.

Валерик опять замолчал, словно не решаясь продолжить, а когда заговорил снова, его голос дрожал. Я понял, что Валерка плачет, но ничего не мог сделать. Ему необходимо было выговориться.

- Уже почти всё было готово, но в самый последний момент Пётр что-то заподозрил и опять избил маму, предупредив, чтобы не смела бросить его. Прошло ещё несколько недель и... - Русик сглотнул, пытаясь сдержать истерику. – Пётр вернулся посреди ночи пьяный вусмерть, разбудил нас с Тиной и потащил в подвал. Мама пыталась вызвать полицию, но этот подонок успел остановить её, привёл в подвал, угрожая ножом, связал и... - Валера перевёл дыхание. – И начал избивать меня прямо на глазах у мамы и Тины. Я до сих пор помню ту ночь. Он кричал, что если мать ещё хоть раз попытается наслать на него копов, всё, происходившее до этой минуты, покажется нам всем раем. Он бил меня долго, и каждый его удар был точно направлен на то, чтобы не убить и не покалечить, но при этом причинить как можно больше боли. А потом...

Валера замолчал и прислонился к моей груди в поисках защиты. Я обхватил его обеими руками за плечи, крепче прижимая к себе.

- Потом он взял нож и приставил к моему горлу. В тот момент я мечтал умереть, чтобы больше не видеть всего этого, но понимал, что без меня мама и Тина не выживут. И я начал умолять Петра остановиться. Полторы недели после этого он продержал меня в старом погребе. Это было ужасно, Грей, - хриплым голосом произнёс Валерик. – Не знаю, как я выжил в этой яме почти без воды и еды. А когда он, наконец, выпустил меня, мама изменилась. Она почти не разговаривала, не выходила на улицу. Я могу только догадываться, что ей пришлось пережить... С тех пор она больше не предпринимала никаких попыток, после того как Пётр показал, что может случиться со мной.

Во всём теле Валеры чувствовалось невероятное напряжение, он дрожал, словно ему было холодно, а я желал поделиться с ним своим теплом.

- Мы все попались в ловушку этого извращенца, Грей. А мне пришлось наблюдать, как ломаются мама и Тина. Наверное, лишь это сделало меня достаточно сильным. Я понимал, что нужен им.

Валерка замолчал. Его дыхание всё ещё было тяжёлым, а под моей ладонью быстро билось сердце. Всё, чего я хотел в этот момент – забрать себе боль Валеры, уничтожить ту тяжесть, которая давила на него.

Но что я могу сделать?! Неужели я так и буду просто стоять рядом и слушать про все те ужасы, которые происходили с ним, тогда ещё совсем мальчишкой?

Зарывшись носом в его волосы, я вдохнул их аромат и прошептал:

- Прости, что тебе пришлось вспоминать всё это сейчас.

Пальцы Валерки вцепились в мою руку, и парень ещё сильнее прижался спиной ко мне.

- Спасибо, Грей, - ответил Русик хриплым голосом.

- За что? – Я действительно не понимал, за что Валерик благодарит меня.

- Ты рядом, и мне легче...

Моя рука скользнула выше, к щеке Валеры, и под пальцами я ощутил влагу. Сердце сжалось от осознания того, что сильный Валерий Русик плачет... Резко развернув парня, я отчаянно принялся покрывать лицо поцелуями, уничтожая следы его слабости.

Радость радостью, печаль печалью,
Вот такая людская душа.
Нет в ней ни капли правильного,
И не стоит она ни гроша.

Ни рубля, ни марки, ни цента,
Так устроен наш странный мир:
Людская душа - бесценна -
Сам Господь её сотворил...

Сам Господь дал ей силы выжить,
Пережить страхи и боль.
Людская душа бесценна,
Потому, что цена ей любовь.

Опубликовано: 2015-12-24 23:14:15
Количество просмотров: 194

Комментарии