Смертельная Жатва. Эпилог

Небольшие клыки пронзили язык Паши и легко скользнули в плоть. Несколько быстрых движений и криков, и Валера вытащил мышцу из его рта и подвесил напротив него.

Дом наполнился его странными криками. Они звучали глухо, так как не слетали с кончика его языка. Он кричал, пока звуки зазвучали, как нечеловеческие; и шум превратился в простой скулёж.

Вампир облизал пальцы, немного испачканные в крови, которая просочилась, прежде, чем взял книгу со стола.

«Дракула».

Валерка оставил Павла корчиться на полу. Звуки боли и неверия заполнили дом, как только он открыл дверь в библиотеку. Небольшое чувство удовлетворения заполнило Валеру, когда он пошёл по затенённым залам своего поместья. Действие для того, чтобы очистить то, что было разбито, завершалось, но там было незаконченное дело, которое нуждалось в одобрении, как только Исмаэль преобразуется. Слишком много людей слышали сказку Тины, о встрече с нежитью. Некоторые, возможно, думали, что она сошла с ума, другие могут ей и поверить. Но все, кто слышал об этой истории, омоют стены кровью. Они окрасят свои дома в красный цвет.

В конце концов, она забрала больше, чем его сердце.

Она забрала его игры.

Она взяла его гордость.

И она заплатит за это.

Она будет платить слезами и кровью. Она по-прежнему будет платить своим драгоценным временем, которое она так любила.

Он выпьет её последней.

Он улыбнулся себе, когда завернул за угол. Свет от открытой передней двери играл бликами на разных вещах. Он начал насвистывать.

Тогда из глубин его сознания всплыла мысль; слова, которые он произнёс ранее. Они прорвались быстрее, чем он смог принять решение не произносить их. – «Похороны были назначены на следующий же день, так чтобы Люси похоронили вместе с матерью. Я присутствовал на всех этих ужасных формальностях, и учтивый гробовщик доказал, что его сотрудники скорбят или радуются в своей форме учтивой обходительности».

Улыбка появилась на его лице, как если бы он знал, что говорит сейчас и кому. – «Даже женщина, делавшая последние приготовления для умерших, сказала мне в эдаком профессиональном тоне, когда она вышла из смертной палаты: «Из неё вышел очень красивый труп, сэр. Это настоящая привилегия работать с ней. Можно даже сказать, что это честь для нашего заведения - обслуживать её!».

Когда он добрался до открытого входа в его уединенное поместье, его глаза прищурились от болезненных солнечных лучей. Он положил худую, бледную руку на тёмную, деревянную дверь и петли заскрипели, когда он начал закрывать её, скрывая себя во тьме.

- Не стоит и говорить, но она сделает честь нашей коллекции.