Лунная слеза. Внутреннее пространство

- Слышь, Русик, выглядишь как дерьмо, - прошептал мне в спину Мишка, когда мы сидели на английском.

Я проигнорировал его и, ссутулившись ещё больше, вжался в своё сидение, тщетно пытаясь стать невидимым.

- А где же Дитрих, чёрт возьми? Он должен был помочь мне с этим сраным проектом, но даже на звонки не отвечает.

Я вздохнул и откинулся на спинку стула, чтобы он мог услышать меня.

- Семейные обстоятельства, - частично солгал я.

- Вот блин, и как долго?

- Не знаю.

- Тьфу ты чёрт! Ну если будешь разговаривать с ним, передай ему большое спасибо. Теперь я должен делать этот проклятый проект в одиночку.

Да какое мне теперь до этого дело.

Протерев глаза, я зевнул и посмотрел на часы. Час до обеда, три до конца учебного дня. Как я мог сосредоточиться на школе, когда рушилась моя жизнь? Моя половинка находилась сейчас в пятнадцати минутах от меня, скорбя о своём прошлом и страшась будущего, в то время как я должен был узнавать о различии между сонетом и лимериком. Да насрать мне на все эти ямбы с хореями.

Как никогда сейчас мне всё это казалось ненужным и бесполезным. Ничего больше не имело для меня значения. Если бы моя жизнь была такой, как раньше, где рядом со мной, как обычно, сидел Серёжа, тогда я был бы внимательным. Ну, по крайней мере, когда не посматривал бы на него украдкой. И, возможно, мне всё это даже нравилось бы.

А теперь мне хотелось уйти. Отовсюду.

Когда прозвенел звонок с урока, я вышел из класса и направился к своему шкафчику. Возле него стояла Ленка, ожидая меня и выглядя немного лучше, чем вчера за ланчем, но по-прежнему была грустной.

- Привет, - поздоровалась она и отошла в сторону, пропуская меня к моему шкафчику. - Ты уже разговаривал с ним?

Покачав головой, я открыл дверцу и схватил учебник.

- Мой папа сказал, что тому парню вчера предъявили обвинение и привлекли к суду.

- Какому парню? - повернулся я к ней.

- Тому, который врезался в Серёгу.

Я слышал, что там был ещё один автомобиль, но не более того. Честно говоря, меня ничто тогда не интересовало, кроме Серёжки.

- Ты не знал?

- Я знал, что там была ещё одна машина, но... - и замолчал, потеряв ход мысли, когда начал обдумывать, что именно могло стать причиной аварии. Скользкие дороги, как правило, не являлись основанием для ареста кого-то при несчастном случае.

- Валер, другой водитель был пьян. Они арестовали его в больнице сразу после аварии.

- Пьяный?

- Да.

Сергей был парализован, и всё его будущее изменилось лишь только потому, что какой-то гандон нажрался как свинья, а затем был настолько ебнутым, чтобы ещё сесть за руль! Кто позволил ему поехать в таком состоянии? Бармен, друг, хозяин вечеринки?

- Мне пора, - сказал я и во второй раз за два дня повернулся и побежал от Лены.

- Валерка? – услышал я её окрик мне вслед, но к тому времени, когда понял, что должен был остановиться, уже нёсся к выходу.

За дверью я притормозил, моя грудь вздымалась, но не от бега, а от осознания того, что авария Серёги оказалась ещё более трагичной.

Замечательный, счастливый молодой парень ехал с работы к своему любимому бойфренду, но из-за какой-то пьяной мрази, вырулившей в таком состоянии на дорогу, теперь обязан провести всю свою оставшуюся жизнь в инвалидной коляске!

Согнувшись, я упёрся руками в колени и сделал несколько глубоких вдохов. Затем услышал, как позади меня открылась дверь, и, по-моему, даже слышал, как меня позвали по имени, но секунду спустя снова бежал.

Войдя в дом, я мигом взлетел вверх по лестнице к себе в комнату и сразу же включил компьютер. Вбив в поисковик название нашей местной газеты, я начал всматриваться в последние статьи.

Подросток пострадал в ДТП.

Неизвестный подросток серьёзно пострадал в результате столкновения двух автомобилей в канун Нового Года. Водитель другого автомобиля, Арсен Григорян, получил лишь незначительные травмы и позже был арестован местной полицией за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии, что показал взятый у него анализ крови. Слушание его дела запланировано на третье января. Состояние мальчика на данный момент пока неизвестно.

Потрясённый я откинулся в кресле и закрыл глаза.

Серьёзно пострадал.

Арсен Григорян.

Вождение автомобиля в нетрезвом состоянии.

Я читал эти слова снова и снова.

- ЧЁЁЁРТ! – закричал я так громко и так долго, как это было возможно.

Закрыв браузер, я вытащил из кармана свой телефон и, увидев, что у меня был пропущенный вызов, нажал кнопку голосовой почты.

«Привет, Валера. Это Раиса. С Серёжей всё нормально, он был переведён в нашу местную больницу в Москве и некоторое время пробудет в ней. Ты, вероятно, хотел бы его увидеть? Перезвони мне вечером, и мы договоримся о времени. Я передам ему от тебя привет».

Вздохнув, я положил трубку.

Я не мог ждать до вечера и, набрав её номер, стал ждать.

- Алло?

Внезапно занервничав, я вскочил со стула и принялся мерить шагами свою комнату.

- Раиса? Это Валера.

- О, Валерка. Как ты?

Её голос звучал уже не так убито, хотя, безусловно, не щебетал, как у той всегда общительной матери, какой я её знал. А затем на заднем плане я услышал приглушённые звуки и низкий голос, и моё сердце забилось быстрее при мысли, что она прямо сейчас могла быть рядом с Серёжей.

- Гм... я нормально. Я хотел узнать, как там Сергей и когда я смогу увидеть его, - выпалил я всё сразу.

- Минутку, дорогой, - ответила она, и я отчётливо услышал, как она зажала рукой микрофон в своей трубке. Тогда я ещё плотнее прижал к уху свой телефон и, закрыв глаза, стал усердно прислушиваться, отчаянно желая услышать его голос. Он что-то пробормотал ей, и когда она убрала с микрофона свою руку, услышал её: - Ты уверен? Ну, ладно, - ещё немного помолчав, она заговорила уже со мной: - Валера?

- Да? – взволнованно отозвался я.

- Милый, сейчас ему вообще не до посетителей, понимаешь? Давай созвонимся с тобой завтра, ладно?

- Ладно, - промямлил я поникшим голосом.

- Понимаешь, просто... - она остановилась, и я услышал слабый стук её каблуков по плитке, - сейчас для него это трудное время. Для всех нас. Я уверена, что он хочет увидеть тебя, ты ему нужен, но сейчас ему ещё не по себе.

- Я понимаю.

Хотя я нифига не понимал. Если бы это я лежал там вместо него, то никого не хотел бы видеть, кроме Серёжи, его голоса, его прикосновений и утешений. И я хотел дать ему всё это, но он не позволял мне. Никогда ещё я не чувствовал себя таким потерянным. Когда он спал, я по крайней мере мог посетить его. А теперь, когда у него появилась возможность увидеть меня, он не хотел.

Закусив губу, я старался не показывать ей, как меня убивал его отказ.

- Может, я чем-то могу быть полезен? - спросил я, надеясь, что она найдёт какую-нибудь причину, по которой я чувствовал бы свою надобность.

- Он пропустил много занятий в школе. Мы с Толей собираемся завтра заехать туда, чтобы забрать некоторые его вещи. Мы надеемся, что с помощью репетиторов и онлайн-занятий он сможет поддерживать своё обучение на прежнем уровне. Ты не мог бы брать для него домашние задания?

- Конечно, - вздохнул я.

Вот я и превратился из любовника в обычного чувака, который приносит его домашние задания. И как бы я ни понимал, что это было невежливо с моей стороны по отношению к матери Серёжки, но не смог скрыть горечь в своём голосе.

- Ладно, Валера, мне нужно вернуться к нему. Я постараюсь позвонить тебе завтра, дорогой.

- Спасибо, Раиса, - ответил я и добавил: - Передайте ему от меня снова привет, хорошо?

- Конечно. До свидания, Валера.

- До свидания.

И она повесила трубку, а я швырнул свой телефон на тумбочку, после чего схватил стоявшую рядом настольную лампу и со всей дури запустил её в дверь, наслаждаясь тем, как во все стороны полетели керамические осколки. Следующей была статуэтка Джаббы с моего комода, а затем я одним взмахом руки смёл всё, что стояло там сверху. Потом лихорадочно стал кружить по комнате, швыряя без разбора всё, что попадалось мне под руки: вытаскивал ящики комода, вытряхивая их содержимое, срывал со своей постели одеяло и простыни, хватал кресло и бил им об стену, оставляя в ней вмятины. Внутри меня кипела и бушевала ярость, и всё, что накопилось во мне за эти дни, наконец, прорвало.

Я оставил только две вещи нетронутыми: компьютер и телефон. По крайней мере, у меня ещё хватало здравого смысла не разбить и их.

Когда я остановился, в моей комнате повсюду валялись разбитые рамки с фотографиями, учебники, книги и журналы, шторы были оборваны, свисая лишь с нескольких крючков, на кровати остался только голый матрас, и моя разбросанная одежда устилала пол. Стоя посреди всего этого разгрома, я сжимал кулаки, чувствуя небольшое облегчение, но мои мышцы ещё вздувались и вибрировали, требуя разрядки.

Мне нужно было большего.

Стянув с себя свитер, я оставил только майку, затем снял джинсы и, порывшись в одежде, валявшейся на полу, нашёл свои спортивные шорты. Надев их, я схватил мобильник с наушниками и сбежал вниз по лестнице.

На улице моросил холодный дождь, когда я спрыгнул с крыльца и, воткнув в уши наушники, сразу же побежал вдоль длинной и извилистой дороги. Мои ноги стучали по мостовой, и я шаг за шагом пытался убежать от боли, которая мучительно наступала мне на пятки. Мои лёгкие горели, когда я ритмично вдыхал прохладный воздух, мышцы болели от напряжённого темпа, а в голове кружили мысли и воспоминания.

И тогда я побежал ещё быстрее, заставляя себя сосредоточиться на физической боли от бега, вместо того, чтобы мучиться от душевных мук.

Вместо слёз по моему лицу стекал пот, перед глазами всё плыло, а в ушах стояла оглушительная музыка, но я едва слышал её. Лёгкие пекло от нехватки воздуха, руки работали без остановки, и я, ни на что вокруг не обращая внимания, пытался блокировать видения Серёжи, мелькавшие в моей голове.

Его кончики пальцев, скользящие по моим губам после нашего первого поцелуя.

Выражение блаженства на его лице после оргазма, когда я сделал ему первый минет.

Его изогнутая улыбка каждое утро, когда он ждал меня у своей машины.

Израненное и окровавленное лицо, когда он неподвижно лежал в тёмной палате.

Помотав головой, я зарычал и, задыхаясь, ускорился ещё быстрее. Влажная от пота и дождя одежда прилипла к моему телу. Я был уверен, что замёрз, но моя кожа онемела. И мне хотелось, чтобы во мне онемело всё.

Несколько часов спустя, пробежав несколько миль, уставший, я возвращался домой медленной трусцой. Подбегая к крыльцу по подъездной дорожке, я увидел машину своей матери.

- Блин, - пробормотал я и, не имея выбора, вошёл внутрь.

Когда я проходил мимо кухни, она окликнула меня:

- Не хочешь объяснить по поводу своей комнаты?

Вздохнув, я прислонился к стене и негромко стукнулся об неё головой.

- Валер? – снова обратилась она ко мне в ожидании ответа, не глядя на меня и продолжая готовить.

- Я всё уберу, - отозвался я, начиная подниматься по лестнице, - только сначала приму душ.

И не дожидаясь ответа, поплёлся вверх по ступенькам в свою комнату, где подобрал с пола чистую одежду и отправился в душ.

Когда я уже высушивал волосы, мама постучала в мою дверь, а затем немного приоткрыла её.

- Ты в порядке? – спросила она, водя глазами по моей разрушенной спальне.

Бросив полотенце на пол, я кивнул.

- Плохой день?

- Можно и так сказать, - опустился я на колени и стал подбирать осколки лампы. - Ты знала, что Сергей был сбит пьяным водителем?

Она немного помолчала, а потом ответила:

- Как ты узнал?

- Лена сказала мне, что того человека вчера привлекли к суду, - сказал я, бросая осколки в мусорную корзину. - А Серёга в курсе?

Она вздохнула и села на мою кровать:

- Не знаю. Сегодня он был очень расстроен. Я слышала, как он плакал и кричал. Много раз. Я не уверена, что он знает об аварии.

- Я сегодня разговаривал с Раисой. Мне хотелось увидеть Серёжку, но она сказала, что он не хочет никаких посетителей, - обречённо признался я, начиная запихивать одежду в свои ящики.

- И ты сложишь руки?

- Не-а.

Она снова вздохнула:

- Валер, я знаю, что для тебя это тоже тяжело. Я понимаю, поверь мне. Но жизнь... ну, она продолжается, и вы оба должны приспосабливаться к ней. Дай ему немного времени, милый, он придёт в себя.

Я с силой захлопнул ящик в комод и повернулся к ней лицом:

- Думаешь?

- Да.

- Просто сейчас он какой-то... другой, - и сразу же пожалел, что сказал это, боясь, вдруг ей захочется узнать, каким тогда я его знал.

- Ну это естественно. Ведь сейчас он переживает огромные перемены, причём далеко не хорошие. И, конечно, в нём ещё будет бушевать и гнев, и нежелание кого-то видеть, в общем, далеко непривычные для него эмоции. Так что тебе придётся быть к этому готовым, хорошо?

- Думаю, придётся, - запихнул я побольше одежды в другой ящик.

- Тебе помочь?

- Нет, я сам справлюсь. Спасибо.

Она встала и снова оглядела комнату:

- Только не растягивай это на всю ночь.

Она просто была не в курсе, что я всё равно не собирался спать, потому что всю ночь буду ждать его звонка.

- Не буду, - сходу солгал я.

Но оказалось, это не было ложью. Спустя нескольких часов наведения порядка, уставший после пробежки и уборки, я лёг на кровать, сжимая в руке телефон, и с лёгкостью впал в крепкий сон.

Когда я проснулся, солнце уже было высоко. На ухо тихо поигрывал «Битлз», и мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я был. Испугавшись, я быстро посмотрел на телефон в поиске пропущенных вызовов.

Но их не было.

Он даже не позвонил.

- Чёрт, - вздохнул я.

Даже не знаю, что было хуже: испугаться, что пропустил его звонок, или то, что он вообще не позвонил. В дверь постучала мама.

- Я ухожу на работу, до вечера, - сказала она, даже не открыв дверь.

- О'кей, - ответил я, перекатываясь на живот.

- Какие планы на сегодня?

- Думаю, никаких, кроме завершения уборки, - пробормотала я, зевая.

- Ладно, пока.

Я не ответил. Спустя минуту, полностью проснувшись, я поднялся с кровати и, схватив на автомате какую-то одежду, которая вроде была чистой, направился в душ.

Школа была школой. После нескольких дней игнорирования всех и вся, я, наконец, стал прислушиваться к тому, что говорили на уроках учителя и даже более внимательно выполнял задания. Я даже ходил на все занятия. Если меня назначили ответственным по домашкам Серёги, то я буду делать это хорошо. После каждого урока я подходил к учителям, без подробностей объясняя, что случилось с Сергеем, и что мне нужны задания для него. Все они очень сочувствовали и предлагали свою помощь, заваливая мои руки домашней работой.
В кафетерии я сидел в одиночестве, воткнув наушники и читая литературу. Я ходил по коридорам один, на уроках тоже сидел один и остро чувствовал себя... одиноким.

Это был один из самых длинных дней в моей жизни, и он был ещё одним подтверждением того, насколько огромной и неотъемлемой частью всего моего бытия являлся Сергей. Даже если у нас были разные уроки, мы всегда вместе обедали или виделись в коридорах, или вместе уезжали домой. А теперь ничего этого у меня не было. Я ощущал его отсутствие во всём.

И я просто безумно скучал по нему.

Когда я вернулся домой и вошёл в свою всё ещё разнесённую комнату, то уже был готов сдаться. Я больше не мог без него. Я отчаянно нуждался в нём. Не выдержав, я набрал номер Раисы и в ожидании ответа прочистил горло.

- Алло? – тихо произнесла она.

- Здравствуйте, Раиса, это снова Валера.

- Минутку, - шепнула она.

Я услышал звук её шагов, а затем она заговорила своим обычным голосом:

- Прости, Валера. Серёжа спит, и я не хотела разбудить его. У него была тяжёлая ночь.

Моё сердце остановилось:

- Он в порядке?

- Сейчас уже лучше. У него была фантомная боль, и он кричал от неё.

- Фантомная боль? Как призрак?

- Вроде того. Это когда тебе кажется, что ты чувствуешь боль, хотя на самом деле не можешь её почувствовать. Но в его сознании боль кажется очень даже реальной, притом, что этой боли на самом деле нет.

Он страдает, а я ни черта не могу сделать!

- Ему вкололи снотворное, и он смог заснуть. Он и сейчас спит.

- Могу я встретиться с ним сегодня?

- Вряд ли, Валера. Но когда он проснётся, я скажу ему позвонить тебе, если он согласится, хорошо?

- Конечно, - уныло и разочарованно обронил я. - Спасибо, Раиса. Да, и я собрал для него домашние задания.

- Спасибо, Валера. Я знаю, он будет тебе признателен. Мы все тебе благодарны.

- Не за что, - ответил я печально.

- До свидания, Валера.

Я положил телефон на стол и принялся наводить на нём порядок, поднимая с пола учебники и остальные вещи, которые вчера свалил с него. А когда нагнулся за одним из своих блокнотов, то услышал хруст и сразу откинул одежду, на которую наступил. Под ней лежала фотография в рамке, теперь уже разбитой и покрытой трещинами. Подняв её, я сел на край кровати и уставился на неё.

На ней были мы с Серёжкой прошлым летом, когда впервые отправились с ним в поход с ночёвкой. Это был подарок моих родителей мне на день рождения. Они даже купили нам палатку и позволили Серёге отвезти нас в уединённое место для лагеря. Палатка была тесной для двоих, но мы справились.

Солнце едва садилось, когда мы закончили ужинать сосисками на костре, который вместе соорудили. Затем Серёженька потянулся, резко зевнул и, сказав, что он «так устал», и ему якобы хочется спать, поднялся и направился к палатке, зная, что я сразу последую за ним. Несколько секунд спустя я так и сделал, присмотрев за костром. Протиснувшись за ним в палатку, мы через минуту уже оба были раздеты и вместе извивались на спальном мешке. В палатке, нагретой за весь день солнцем, было жарко и душно, и пахло чистейшим возбуждением. Прижимаясь друг к другу, мы слушали ночные звуки снаружи, но вскоре стали издавать свои собственные.

- Ммм... хорошо-то как, - простонал он, лёжа на мне сверху.

Наши руки были повсюду, куда могли достать, скользя по вспотевшей коже, взлохмачивая волосы друг другу и поглаживая наши каменные стояки. Мы не раз подводили себя к оргазму, но всё время отступали, желая продлить нашу ночь. Когда он лёг на меня, его глаза были потемневшими от желания, на губах играла похотливая улыбка, и бёдра крепко прижимались к моим.

- Хочешь попробовать что-нибудь новенькое? - спросил он, водя носом вдоль линии моей челюсти, когда я запрокинул голову назад.

- Да, - простонал я.

Я был так чертовски возбуждён, что согласился бы тогда на что угодно, даже на трах. Весь тот год мы активно занимались различными сексуальными утехами, постепенно продвигаясь в них всё дальше и дальше, в полной мере наслаждаясь каждым этапом, прежде чем приступить к следующему. И как бы это не выглядело старомодным, но мы не хотели спешить и получали удовольствие от последовательного исследования тел друг друга.

- Хочешь попробовать 69? - прошептал он мне ухо, скользя по моему члену своим.

Я нетерпеливо закивал. Мы оба уже хорошо преуспели во взаимных минетах, и для меня это была самая любимая вещь. Ничего не могло сравниться с тем, как корчился Сергей под моими прикосновениями, как пристально смотрел на меня, пока оргазм не заставлял его глаза закрываться. И звуки. Те звуки, которые он издавал, те стоны, сопение и всхлипывания сносили мне крышу напрочь.

Губы Серёги по-прежнему впивались в мою шею, и тогда я слегка дёрнул его за волосы.

- Малыш, ну так ты будешь начинать? - спросил я, затаив дыхание, потому что если он и дальше будет продолжать тереться об меня, я не дотерплю до минета. – Я уже на подходе, а мне так хочется кончить тебе в рот, - попросил я и тут же почувствовал его зубы на своей коже, когда он пометил меня, правда, достаточно низко, так что это прикроется одеждой.

Я обожал его замашки собственника.

Затем Серёжка несколько неохотно скатился с меня, а потом глубоко вздохнул. Приподнявшись на своих локтях, я залюбовался его крепким соблазнительным телом и твёрдым массивным членом.

- Блин, какой же ты красивый. Ты просто идеальный, - вздохнул я, проведя рукой по его груди, спускаясь по животу к члену, который тут же сжал в своей руке и стал нежно накачивать.

Покраснев, он закатил глаза.

- А ты слепой, - поддразнил он меня, смутившись.

- У меня идеальное зрение, между прочим, - в шутку обиженно ответил я.

- Если твоя рука не остановится, то уже не будет никакой 69, - простонал Серёжка.

После чего отодвинулся, лишая своего члена, и засмеялся, увидев мою надутую физиономию. Повернувшись лицом к моим ногам, он оседлал мои бёдра и стал пятиться назад, пока его великолепная попка не приблизилась к моему лицу. Я безотрывно пялился на неё, а потом почувствовал его горячее дыхание на своём члене и его пальцы, перебирающие мои завитки. У меня перехватило дыхание, что я даже не мог шевельнуться, и тогда он оглянулся на меня через плечо.

- Что-то не так? – спросил он, приподняв брови.

Дурея от дикой похоти, я покачал головой:

- Нет, просто...

- Тогда давай сразу перейдём к делу, - усмехнулся он, подталкивая свою попку к моему лицу.

Мне не нужно было говорить дважды.

Опустив голову на спальный мешок, я потянул на себя бёдра Серёги, пока его член не оказался прямо напротив моего рта, и, открыв его, стал опускать этого красавца в себя. На языке сразу появился приятный солоноватый привкус и ощущение бархата его нежной кожи.

- Чёрт, - простонал он, и его бёдра рефлекторно толкнулись вниз под углом, позволявшим войти в моё горло.

Не двигаясь, я удерживал свою голову на месте, давая ему трахать меня в рот. Только руки мои не могли оставаться в покое и, блуждая по его сладким булочкам, с наслаждением мяли их и раздвигали. Кайфуя от ощущений, он забыл о том, что сам должен был делать и, уткнувшись лбом в мою ногу, стонал и тяжело дышал, без всяких стеснений продолжая двигать бёдрами и погружая свой член в мой вибрирующий от балдёжных урчаний рот.

После нескольких более мощных толчков я, наконец, почувствовал его язык на своём члене, когда он провёл им вдоль ствола от основания до самого кончика. Мне хотелось попросить его о большем, чтобы он поскорее взял меня в рот, но всё, что я мог делать, это бесстыже стонать и подмахивать бёдрами. Воспользовавшись этой возможностью, Серёжа просунул одну руку мне под зад, а другой ухватился за основание моего члена. И тут он внезапно отпустил меня и вытащил свой член из моего рта.

- Давай на бок, - выдохнул он и скатился на мешок, держа меня за бёдра и увлекая за собой.

Поменяв позу, я почувствовал его влажный рот на своём стояке, а мне в губы ткнулась его головка.

- Отпад, - простонал я, и мои бёдра непроизвольно дёрнулись навстречу его рту. – Кайф, какой же кайф, - нахваливал я его, в то время как всё моё тело хотело только одного – ни на секунду не покидать его рот.

Сохраняя устойчивый темп, он ритмично двигал головой вверх и вниз по моему члену, а затем разочарованно промычал, потому что теперь я обделил вниманием его конец. Снова притянув к себе его бёдра, я лизнул прорезь на этой чудной головке и затем стал сверлить её кончиком своего языка, на что Серёжка всем телом задрожал. Тогда я вновь повторил эту процедуру, после чего направился к его мешочкам, уделив каждому из них одинаковое внимание, громко чавкая, облизывая и посасывая их.

Стараясь сосредоточиться на члене Серёжи, я уже сам начинал плыть от кайфа, и мне всё тяжелее становилось не отвлекаться на него. Я всегда считал себя неэгоистичным любовником, но когда рот моего мальчика обхватывал мой член, я не мог думать больше ни о чём, кроме как о том, как же чертовски хорошо мне было. Когда я снова взял его член в рот, эта поза уже не позволяла ему глубоко проникнуть ко мне в горло, поэтому я пропустил его за щёку и стал усердно сосать.

- Да, - выдохнул он, выпуская меня из своего рта.

Его член неугомонно пульсировал, и я знал, что он уже близко. Пьянящий мускусный запах наполнил мои лёгкие, и я жадно вдыхал этот приятный аромат. Почувствовав, как напряглись его бёдра, я остановился и позволил Серёже двигаться во мне самому так, как ему хотелось. Он задвигался ещё ритмичней, входя и выходя из моего рта, в то время как его голова покоилась на внутренней стороне моего бедра, а рука всё ещё была на моём члене и лениво поглаживала его.

- Уже скоро... так хорошо... - пробормотал он мне в ногу, обдавая её жаром своего дыхания.

Мой член дёрнулся от его слов, а пальцы ещё шире развели в стороны его ягодицы, лаская и дразня вход между ними. И спустя несколько толчков его член у меня во рту резко дёрнулся.

- Омгх... кончаю, - прокряхтел он и замер всем телом, а его член разразился короткими горячими залпами, заполняя мой рот и немного выплёскиваясь наружу, когда я не успевал проглатывать. - Чёрт, да, да... - хныкал он, пока приятные судороги не перестали сотрясать его тело, и он расслабился.

Отпустив его, я уронил голову себе на руку, но сам уже настолько распалился, что мог взорваться в каждую секунду, в буквальном смысле.

- Малыш, я уже не могу... пожалуйста... - пытался я объяснить.

- Прости, - покраснел Серёжка и поднял голову с моей ноги.

Теперь, когда его член уже выскользнул из моего рта, он был в состоянии двигаться более свободно, поэтому смог вобрать меня в себя глубоко и начал усердно делать своё дело, а я, вцепившись до ногтей в его бёдра, старался не двигаться, чтобы не мешать ему.

- Ещё... ещё... - взмолился я, почувствовав, как по низу живота разлилось сладкое томление.

Он стал сосать ещё сильнее и быстрее, озвучивая это своими сногсшибательными стонами, и меня наконец-то прорвало. Я громко всхлипнул и аж зарычал от удовольствия, а потом из меня стали вырываться ещё какие-то звуки, пока я выстреливал ему в горло своё семя.

- Охренеть не...

- ...встать, - усмехнувшись, закончил он за меня и перекатился на спину, затем помолчал и, глубоко вздохнув, произнёс: - А если серьёзно, то это было потрясающе. Определённо мы должны сделать это снова.

Я перевернулся, чтобы лечь к Серёже лицом к лицу, и прижался к нему:

- Договорились. Как насчёт через десять минут?

Он засмеялся, сотрясая грудью под моей головой, пока я прижимался к его горячему, липкому телу.

- А где твой мобильник? Мы должны сфоткаться в наших «именинных костюмах», - заявил он.

- Извращенец, - хохотнул я. – Глянь в моём рюкзаке.

Серёга потянулся к нему, ощупал карман и выудил из него мой телефон, а потом лёг обратно и положил свою голову мне на плечо.

- Улыбочка, - предупредил он, прежде чем сделать снимок.

Увидев, что получилось, мы расхохотались, потому что на фото было чётко видно, что мы полностью голые. Сергей снова поднял руку с телефоном и сделал повторный снимок. В итоге ему пришлось ещё не раз нас фоткать, пока не получилось нужное изображение, на котором мы выглядели прилично. Хотя, если хорошо присмотреться, то по нашим осоловелым глазам и ленивым, шаловливым улыбкам можно было и так обо всём догадаться.

- Хочешь пойти посидеть у костра? - спросил я после нашей фотосессии.

Кивнув, Серёжка схватил лишний спальный мешок, и мы выползли из палатки. Постелив мешок на землю, он сел на него и, раскрыв для меня свои объятия, накинул часть материи себе на плечи, чтобы прикрыть нас. Я сел между его ног и откинулся ему на грудь. Его член шевельнулся, щекоча мою спину, и я, балдея от этого ощущения, потёрся об него.

Серёжа положил подбородок на моё плечо и пробормотал:

- Продолжай в том же духе, Русик, и мы будем шестьдесятдевиться всю ночь напролёт.

- А разве это проблема? - склонил я голову набок и посмотрел на него.

Обнимая за талию, он притянул меня ближе. Голые и удовлетворённые мы наблюдали за огненным танцем пламени на поленьях. Наши длинные ноги были вытянуты вперёд, и мои пальцы, лениво отдыхающие на его бёдрах, рассеянно ласкали их, наслаждаясь его чувствительными мышцами, подрагивающими от моих прикосновений.

- Это был прекрасный день рождения, - счастливо вздохнул я.

- Правда?

- Да.

- Представь тогда, каким классным будет Новый Год, - прошептал он соблазнительно.

Мы уже тогда запланировали, когда произойдёт наш первый раз, хотя порой я задавался вопросом, дотерпим ли мы до зимы.

- Ммм... вообще-то, я не люблю зиму, но уже не могу, блин, дождаться её.

- Я тоже, - согласился он, убирая волосы с моего затылка, чтобы оставить на нём поцелуй, и по всему моему телу поползли мурашки. – Это будет просто волшебно, любимый. Ты, я... ммм...

И я застонал при этой мысли, а его хрипловатый сексуальный тембр пошёл прямо на мой член.

- Даже лучше, чем получить Фиолетового Дракона? (в игре «World of Warcraft» - прим. авт.)

- Обожаю, когда ты так говоришь, чудо ты моё гикнутое, - вздохнул он удовлетворённо.

Обнимаясь и держась друг за друга, мы смотрели на огонь, пока он не начал затухать на тлеющих углях.

- Ну что, готов ко второму туру?

- Детка, я ещё час назад был готов, - сказал я, спустив его руку с моей талии и положив её на мой пульсирующий член. - Думаю, тебе нужно позаботиться обо мне.

- Тогда почему бы нам не пройти в мой кабинет? – предложил он, мягко оттолкнув меня от себя, чтобы мы могли подняться.

Быстро вернувшись в палатку, мы ещё несколько раз насладились взаимными ласками, пока, наконец, не впали в глубокий сон, счастливо вжимаясь друг в друга и шепча слова любви под звуки ночи.

Заставив себя вынырнуть из воспоминаний, я вытащил фото из разбитой рамки. С неё мне светлой улыбкой усмехался Серёжа, стоя рядом со мной в рыбацкой шляпе, увешанной этими дурацким приманками. Его рука обхватывала меня за плечи, и мы оба улыбались в камеру, которую я держал перед нами. Нежно я провёл пальцами по чертам его лица, обводя глаза и губы. Затем тяжело вздохнул и, положив фотографию на стол, продолжил уборку, на которую мне понадобилось ещё несколько часов.

Когда я окончил, то сел за свой рабочий стол, собрал всё домашние задания Серёжки и рассортировал их для него по предметам и датам, и даже подписал их с помощью стикеров. Тут я услышал, как домой вернулся отец. Надо же, я и не знал, что было уже так поздно. Оставшись без дела, я открыл Google, напечатал «травма спинного мозга» и очень удивился, когда результат выдал почти два миллиона страниц. И как только я нажал на первую ссылку, у меня на столе завибрировал телефон. Увидев, что это была смс-ка от Раисы, моё сердце ёкнуло и понеслось галопом в нетерпении прочесть, что, может, я, наконец, смогу увидеть Серёжу.

Но сообщение было не от неё. Оно было написано самим Сергеем:

Не пытайся увидеться со мной. Оставь меня в покое.

Cловно рану стягивать пластырем
Тщиться воду носить в решете.
Рухнуть навзничь. Подняться. Здравствуйте.
Те же лица, да люди не те.

И ощерятся и оскалятся,
Подворотня проглянет с лиц,
Вдоволь можете выть и шакалиться,
Ожидая падения ниц.

В спину бить - оно безопаснее,
Ядовито, исподтишка.
Из-за денег ли, из-за власти ли
И не дрогнет ни разу рука.

Из-за чуши махровой взмыленной,
Из-за брошенных в спешке слов.
Ну! Взгляни в глаза, сделай усилие
И знакомься ударом клыков.