Приходи ко мне в полночь. Ломка

Когда Вэл просыпается на следующее утро, то чувствует себя самым несчастным человеком на свете. Хотя и понимает, что Серёже сейчас хуже. Ноги болят от вчерашнего бега за братом по всему городу. Когда Вэл смотрит на себя в зеркало, то видит красные глаза и синяки на лице. Он садится на кресло возле окна в гостиной и просто смотрит в окно. Когда около него раздаются шаги, Вэл даже не оборачивается. Ни единой эмоции не показывается на его лице. Сергей останавливается в нескольких метрах от него, неуверенно топчась на месте.

- Прости, что убежал вчера... - говорит он, и Вэл закусывает нижнюю губу, чтобы ничего не сказать. Глаза по-прежнему устремлены в окно. - Я не должен был...

Вэл делает глубокий вдох и ставит свою кружку с кофе на подоконник, медленно привставая. Голос спокойный, абсолютно ровный, хотя Серёга и чувствует, что слова даются Валере с трудом.

- Я искал тебя... Несколько часов...

У Серёжки мурашки пробегают по телу от этого голоса. Брат медленно идёт к нему, отчётливо проговаривая каждое слово.

- Я понимаю, ты зол, тебе хочется выплеснуть эмоции... Но не смей срываться на мне!

Кружка вдруг падает с подоконника и разбивается, оставляя кофе на полу. Должно быть, Вэл очень плохо её поставил.

- Ты можешь кричать, сходить с ума, бить посуду, мне всё равно. Но НЕ СМЕЙ УБЕГАТЬ, - срывается Вэл. - Ты звонишь, ты пишешь мне чёртовы смс-ки, но ты СООБЩАЕШЬ МНЕ, КУДА ТЫ ИДЁШЬ! И если ты хочешь поговорить, ты звонишь не кому-то, а мне, ясно тебе?

Из глаз Валерки скатываются слёзы, но ему как-то плевать, видит это Серый или нет. Видит ли, что Вэл ломается. Он ради него пойдёт на всё, а такое отношение со стороны Серёжи просто доводит Валерыча.

Губы Серёги начинают трястись, и он вдруг подлетает к брату и обнимает его.

- Прости меня, пожалуйста, - говорит он ему в плечо. - Я очень тебя люблю, Валерик. Прости...

И сам начинает плакать. Вэл гладит его по голове, приговаривая, что всё будет хорошо и что он тоже его очень сильно любит и не позволит никому причинять ему боль.

Жека наблюдает происходящее через дверной проём. Наверное, эти двое стали так близки ещё задолго до смерти родителей. И Женёк в какой-то степени завидует им. Геннадий уехал, не сказав ему ничего, даже не упомянув в разговоре своих планов. А ведь он ему был самым близким человеком... Евгений мотает головой и входит к ним в комнату.

- Я думаю... Мне лучше сейчас поехать домой, потому что...

Но когда он видит, как меняется в лице Вэл и широко распахивает глаза Сергей, тот тут же меняет фразу, которую собирался сказать.

- ...Потому что мне нужно взять немного одежды. Если я собираюсь остаться у вас ещё на пару дней... Я скоро вернусь.

Оба брата, не сговариваясь, подходят к нему и обнимают. Женя не может сдержать улыбки. Наверное, сейчас он чувствует себя членом их семьи.

- Я скоро вернусь, договорились?

Он мягко целует Валеру, взлохмачивает голову Сергея и выходит из квартиры, зная, что всего через пару часов он будет снова с ними.

Вэл ненавидит момент, когда Женька уходит, но мысль о том, что, возможно, удастся его уговорить остаться у них на неделю, заметно успокаивает его. Каждый день засыпать и просыпаться на его плече, любить его, пока не кончатся силы, проводить каждую минуту вместе. Тем более, поддержка Жеки ему сейчас нужна как никогда. Да и Серёжке тоже.

Серёженька тем временем убирает вылитый на пол кофе, выбрасывая заодно осколки от разбившейся кружки. В школу ехать ещё рано, занятия начнутся только через три часа, но Женя не появляется и к 07:30, так что Вэл и Сергей выходят из квартиры, оставив на двери записку, что они уже в школе. Вэл звонит ему из машины, но попадает на автоответчик. Он забрасывает Серёжку в школу, напоследок крепко обнимая брата и обещая, что заберёт его из школы. Когда Вэл выруливает на парковку, то видит, что машины Жени и тут нет. А возле класса искусств образовалась огромная толпа из учеников, ожидающих преподавателя. Такого раньше никогда не случалось. Пока другие шепчутся, что же такого могло произойти с учителем, что он не явился, и не случилось ли с ним беды, Вэл отходит в сторону и снова набирает его номер. В ответ тишина. Снова и снова. Ничего. Картинки словно калейдоскоп сменяют друг друга в голове Валеры - автомобильная катастрофа, похищение, убийство, джип, сбивший намертво всех переходящих дорогу людей. Господи, с Женькой могло произойти всё, что угодно! Вэл звонит снова и снова, попадaет нa автоответчик, оставляет уже шестое сообщений.

«Господи, Жень, ну где ты? Неужели так трудно взять трубку? Я тебя прошу, набери, как освободишься. И вообще чем ты там занят?.. Я люблю тебя...»

Евгений добирается до дома в рекордные для него сроки - за десять минут. Шустро подлетает к дому, чтобы открыть дверь, и случайно задевает проходящую в этот момент по коридору Милену. Женечка не видел её уже много месяцев. Он успевает поймать её перед падением на пол и быстро добавляет:

- Чёрт, прости... Я не знал, что ты тут... Ты в порядке?

Миленка хмурится и поправляет на себе рубашку, заставляя себя встать из объятий Жени. Руку она кладёт себе на живот.

- Мы в порядке. Спасибо, что спросил! - язвит она и приподнимается.

Жека несколько раз моргает. А потом застывает, увидев, о ком Милена говорит «Мы». Она закрывает входную дверь и поворачивается к Жене. Три месяца он не видел её, не видел каких-либо изменений в ней. Но теперь они очевидны... Он опускает глаза на её округлый живот и не может пошевелиться...

- Милена?..

- Да?..

- Ты...

- Беременна? Как-то поздно ты заметил.

Евгений выдавливает из себя улыбку и пятится назад, протягивая вперёд ладони.

- Это же не мо...

- Нет, твой, Жень. Он твой.

Кажется, будто бы мир сейчас рухнул. Краски вокруг сгущаются и темнеют, в глазах всё плывёт. Этого просто не может быть! Женёк сжимает в ладони ключи, фактически причиняя ими себе боль.

- Нет, это невозможно. Он не мой...

- Что невозможно? Я не вчера залетела, чтобы кидаться такими фразами, ясно?

- Но... почему ты мне не сказала?! - распахивает глаза Женя.

- А когда, а? Когда ты был на работе? Или когда ты был у своей шлюхи? Тебя не застать дома, как я тебе, по-твоему, скажу? Послать тебе смс или позвонить? Речь идёт о ребёнке, Жень, а не о купленной в магазине вещичке. Разуй глаза!

Вдруг Миленка меняется в лице и садится на диван. Рукой она предлагает ему сесть.

- Иди сюда.

Голос теперь звучит куда спокойнее, да и на лице её не осталось и капли злости. Жека продолжает по-прежнему стоять в стороне, боясь даже пошевелиться.

- Слушай, я помню, ты сказал, что больше меня не любишь...

- Не люблю, - мгновенно соглашается Женёк.

Милена хмурится, но тут же берёт себя в руки и, делая глубокий вдох, уже спокойно продолжает.

- Я знаю, тебе кажется, что не любишь, и это ничего... Нам не обязательно любить друг друга, чтобы пожениться и вырастить наших детей вместе.

- ЧТО?! Н-нет... Ты верно шутишь. Я не собираюсь на тебе жениться, этому не бывать. Я не буду, ясно?

- Я сказала твоим родителям, Евгений.

Адский огонь злости, загорающийся в нём с каждой новой минутой их разговора, вдруг был потушен огромным количеством льда, накинутым сверху. Она... сказала... его... родителям... Его религиозным и правильным родителям... Родителям, которые расценивали его как добропорядочного сына, нормального, того, кто придерживается моралей и правил, который когда-нибудь женится на любимой женщине, построит дом и вырастит нескольких детей. Это всё, о чём они мечтали.

- Ты... Почему? Почему ты это сделала? - резко спрашивает он.

- Потому что знаю тебя, Евгений. Я знаю, как тобой управлять. Я знаю, что ты не хотел этого ребёнка, как его не хотела и я. И ты бы даже мог заставить сделать аборт... Правильно я говорю тебе, да, тупая твоя голова? Теперь твои родители знают обо всём. И я думаю, что скоро ты получишь звонок от мамы, чтобы услышать тому подтверждение. Она уже интересовалась, когда будет церемония бракосочетания.

Евгений мрачнеет, глядя на Милену, с трудом сглатывая подступающий к горлу ком. Миленка довольно ухмыляется и закатывает глаза.

- А, не беспокойся, я тебя прикрыла. Уже сказала им, что ты попросил мою руку и сердце, ПРЕЖДЕ, кстати говоря, того, как мы узнали, что я беременна. Я спасла твой милый зад, Жень. Можешь купить мне подарочек за это. Так ты хоть не выглядишь низко в глазах твоих родителей.

Она облизывает губы и довольно улыбается.

- Думаю, надо пожениться как можно быстрее. Пока ещё можно скрыть живот.

Жека молчит и ничего не отвечает.

- Ну и?.. Скажи что-нибудь, придурок.

- ...Я люблю... - начинает Жека, но стерва резко его перебивает:

- Если это предложение заканчивается чем-то кроме «Милена», «Тебя» или «Нашего ребёнка», то, Боже спаси твою душу, я клянусь, я убью тебя.

Теперь в её глазах столько ярости, что как ни странно, Женьке кажется, она говорит чистую правду. Сейчас у него создаётся впечатление, что она словно энергетический вампир высасывает из него всю жизнь. Он открывает было рот, чтобы что-то сказать, но без сил падает на диван сзади, обхватывая голову руками.

Вот и всё. Она поймала его. Даже с презервативами и защитными таблетками, она каким-то образом умудрилась залететь. Несмотря на все их предостережения. Теперь он никогда не сможет попросить её сделать аборт. Да и не попросил бы, если бы родители до сих пор не знали...

Но родители знают. А значит, даже если он и попытается отвертеться от женитьбы, они промоют ему мозги. И потом просто отрежут ему доступ обратно в семью, обрывая связь и с Геной тоже. Они оба потеряют родителей просто потому, что Жека считал, у него есть право на счастье...

Он думал, что ему будет позволено любить Валеру всю оставшуюся жизнь. И быть любимым так сильно, что сила солнца бледнеет по сравнению с этой любовью.

Нет. Вместо этого его заставят жениться на женщине, которая больше похожа на демона, нежели на человека. Кажется, так и закончилась его жизнь. И Женя ничего не может исправить. Единственное, что ему позволено - это сожалеть о своей прошлой жизни.

Миленка встаёт на ноги и направляется на кухню, оглядываясь на Жеку через плечо уже у дверного проёма.

- Прекрати вести себя, как ребёнок, Жень... Ах, да: на следующей неделе мы с тобой едем к врачу на УЗИ. И ты НЕ ИМЕЕШЬ права пропустить такое событие.

И когда она, наконец, выходит, Жене становится легче дышать. По крайней мере просто дышать. Сейчас его единственное желание позвонить Валерке и молить о прощении. Конечно, он его не простит. Да Жека и не заслуживает. Он пойман в сети пауком, словно заплутавшая мушка. Женя подходит к куртке, чтобы вытащить мобильник, но в кармане пусто. Во втором тоже. Сбоку раздаётся смешок, и он поворачивает голову. Милена с улыбкой держит в руках его телефон.

- Ты забыл, что я люблю шарить по карманам, да?

Женька делает шаг в её сторону и чуть грубо произносит:

- Отдай, сука. Мне нужно позвонить...

- Нет. Ага. Щас! Ты, блядь, никому звонить не будешь. НИКОМУ. Я ЕДИНСТВЕННАЯ, КТО ДЛЯ ТЕБЯ ТЕПЕРЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВАЖЕН, ЕВГЕНИЙ. Я и наш ребёнок. Иди ты нахуй со своими звонками. Ни хера ты не получишь!

Она резко дёргается на кухню, Жека срывается за ней, не понимая, что она хочет сделать. Он хватает её за руку, пытаясь вырвать телефон, но она оборачивается и ударяет ему между ног, так что тот корчится от боли. Пока Женя пытается придти в себя, Милена включает блендер и швыряет внутрь телефон. Нажав на кнопку «Размельчить», она довольно оборачивается на него. Женёк кричит:

- НЕТ!

- ДА! - кивает головой она.

Жека выпрямляется, несмотря на боль, и подходит близко к ней.

- Отлично! ОХУЕННО! Может, ты и подловила меня таким жалким способом, недостойным женщины. ОТЛИЧНО. НО ТЕБЕ НИКОГДА НЕ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ПОЛЮБИТЬ ТЕБЯ! Ты уже давно потеряла меня. И знаешь что?

Дальше он продолжает уже совсем тихим голосом.

- Я тебя никогда и не любил по-настоящему, шизанутая сука.

Миленка схватывает нож со стола и бросается на Женю, ударяя ему лезвием по руке. У того течёт алая кровь, но Женька с силой отпихивает её в сторону и срывается к себе в комнату, громко хлопая дверью, многозначительно бросив напоследок «Стерва».

Миленка подбегает к двери и начинает бешено по ней колотить.

- ИДИ ТЫ НАХУЙ, ЖЕНЯ! ТЫ ВСЁ ИСПОРТИЛ! ВСЁ! МЫ БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ, ТЫ, СУКИН СЫН! Я тебя любила! А ты любил меня, но потом пошёл и трахнул какую-то шлюху! ОЧЕНЬ ПО-МУЖСКИ, КОВБОЙ!

Жека стекает по стене на пол, предварительно поставив напротив двери стул, чтобы она не дай Бог не попыталась ворваться внутрь.

Окна дома были заколочены, поэтому у Жени нет никакой возможности сбежать через окно. Только сейчас он понимает, что заперт в своём собственном доме, в своей собственной комнате, а за дверью его поджидает безумная стерва с ножом. И нет никакой возможности связаться с Валерой, который ждёт его дома. И Женя громко стонет от боли, когда понимает, что даже ноутбук его сейчас лежит в машине.

У него нет никакого шанса объяснить всё Валерке...

Cизые сумерки долгие
Пахнут полынью и мятою.
В тихом вечернем безмолвии
Мы забудем, что были солдатами.

Мы забудем ту боль когда–нибудь,
И туман над погостами стылыми.
Наши лица в кровавом зареве
Не склонятся уже над могилами.

Наши души слепо-оглохшие
Зарастут травой покаяния -
Жизнь-паскуда, кровью истекшая,
Перестанет быть нам наказанием.

Перекрестье судьбы с оружием,
Пистолет, как руки продолжение,
Только брата голос простуженный
Продлевает моё движение.

А на плечи твердь давит небесная,
И грехи за спиною ворохом,
Брат мой тёмный со мной, одесную
И рассвет снова пахнет порохом.