Плёнки из детства

- Навсегда, – подтвердил я и осторожно потянул Олега на глубину.

Набегавшие одна за другой мелкие волны пенились белыми гребнями и скрывали от меня тело любимого. Я смотрел в его лицо – и понимал, что в мире нет ничего прекраснее, чем мой Олежа. Как же хотелось его поцеловать; почувствовать его, такого хрупкого и трепетного, в своих объятиях! Я наклонялся очень медленно, бережно прикоснулся к нему губами. Его руки обхватили мои плечи, приоткрылись сочные, мягкие губы. Олежка отвечал на мои объятия! Его ответные ласки всегда приводили меня в восторг. Но сегодня всё было не так, как всегда! Сегодня Олег первый раз вкусит плод запретной однополой любви, и мы были одни на этом пляже, и он хотел большего. А как хотел его я в эти минуты! Наверное, так же сильно, как и боялся того, что должно было произойти сегодня ночью.

Я целовал его так жадно, как в последний раз. Олежик должен был понять, как сильно я его люблю! Я оторвался только, когда вспомнил, что любимому нужно дышать. Олег смотрел мне в глаза. Его взгляд полный одухотворённости, страсти, истомы... Я не мог оторваться от этих глубоких карих глаз. Снова притянул любимого к себе и кончиками пальцев провёл по его плечу, ниже плеча. Я ощутил под рукой тепло мальчишеской груди, и собственная кровь барабанной дробью застучала у меня в висках. Ничто на свете не может разделять меня и Лежку! Даже волны, которые пытались проскользнуть между нашими телами, стали лишними. Они ласкали спину и плечи любимого, а эти ласки должен был дарить ему только я и никакая другая стихия.

- Ты готов, любимый?

- Да... - негромкий шёпот и хрупкие нежные руки на моих плечах. Я подхватил его невесомое тело и пошёл на мягкий свет, лившийся из спальни.

Опустив Олежку на кровать, я отступил на шаг назад и не мог оторвать взгляд от своего любимого. Десятки, нет сотни ночей, я провёл в его спальне, но никогда до этого момента я не видел Олега обнажённым. Его тело выглядело так ослепительно, что смотреть на него было всё равно, что смотреть на солнце невооруженным глазом. На короткое мгновение я застыл, стараясь успокоиться. Я понимал, что нужно взять себя в руки. Каждую реакцию, каждый рефлекс своего сильного и грубого тела я должен был подчинить разуму! Одно неверное движение может привести к губительным последствиям. «Валера, - мысленно твердил я себе, - этот юный мальчик самое ценное, что есть в твоей никчёмной жизни, и самое хрупкое, что есть на этой планете». Странно... в этот момент я вдруг понял, что совсем не стыжусь того, что совращаю своего юного воспитанника. Впервые за моё двадцатисемилетнее существование жажда крови и плоти стала осязаемой. Нет, я и раньше лишал девственности детишек, но это чувство не было таким невыносимым и всепоглощающим. Во мне зажёгся другой огонь. Сейчас мною повелевал другой инстинкт. Инстинкт более сильный и более могущественный. Я не знал его раньше, я не знал смогу ли я его укротить!!! Я сжал кулаки и ещё на шаг отступил от кровати. На подсознательном уровне понял, что мне надо закрыть глаза, оторваться от Олега, хотя бы на короткое мгновение!

Я моргнул глазами. О ужас! Не смотреть я уже не мог. Раньше я думал, что из всех известных мне и человечеству чувств только обоняние способно полностью воссоздать картину Лежки. Глупое умозаключение: раньше я не видел его тела. «Надо хотя бы не дышать!» – пришла в голову простая и спасительная мысль. Я задержал вздох. Стало чуть-чуть легче, но совсем чуть-чуть. Мощный огонь не прекращался. Наоборот, он поднимался по венам, разливаясь по всему каменному телу. Я чувствовал его бешеную пульсацию в каждой клетке своего организма.

А мой взгляд пировал! Я жадно рассматривал то, что всегда скрывала от меня одежда. Прелестные небольшие шары, украшаемые диким стволом; плоский живот, стройные ноги, восхитительный изгиб бёдер, атласная кожа. Его прекрасное тело посылало мне волны чувственного наслаждения. Я алчно пялился на маленькую родинку возле сердца любимого и на его открытые плечи, и на лицо ангела. Я упивался нежной прелестью его груди и бёдер. Я рассматривал каждый пальчик на его ноге, я ловил каждый толчок его сердца, каждый вздох, малейшее трепетание ресниц. И снова, и снова возвращался к самым красивым глазам в мире. Я не мог себе поверить: неужели это чудо, это совершенство принадлежит мне? Моё сказочное везение, моя самая дивная иллюзия... Инстинкт собственника с бешеной силой ударил мне в голову. И в эту роковую минуту я подумал об убийстве. Всю свою жизнь я убивал. Убивал, чтобы насытиться, чтобы потушить в своём горле жажду крови. Сейчас горло напоминало о себе только лёгким першением. Но если бы в это мгновение какое-либо существо (будь-то зверь, человек или маньяк) стало бы между мной и Олегом, я убил бы его сразу, не задумываясь о причинах и последствиях!

Неожиданно сердце Олежки сделало резкий скачок, затрепетала восхитительная грудь, дрогнули длинные ресницы. Что случилось? В карих глазах промелькнул страх? И ещё в его глазах - лицо чудовища, маска бездушного монстра, моё застывшее отображение. «Лежа, не бойся!» – я еле сдержался от крика. Это было слишком больно – понять, что он меня боится. Нет, только не в эту ночь! Всё время, проведённое с Олегом, я пытался внушить ему здравые мысли, что я опасен, что меня надо бояться. Сейчас я был готов вопить про обратное – не бойся меня, любимый! Я не вынесу, если ты будешь дрожать от страха, потому что

- Я люблю тебя, Лежка, – последние слова я произнёс в слух.

Я так хотел к нему прикоснуться! Я так боялся этого... Невыносимо. Как можно медленней я двинулся к кровати. Медлить получалось! В глазах Олега уже не было страха, они смотрели с любовью и нежностью. Может я дышать смогу? Глоток воздуха, и аромат любимого уже окутывает моё тело. И руки любимого... И его губы на моих губах. Каждый мускул, каждый нерв дрожал во мне как в лихорадке. Мой любимый! Он не отталкивал моё твёрдое тело, не зажимался в себе, наоборот, моё хрупкое сокровище льнуло ко мне, с такой искренностью отвечая на мои ласки. Не бойся меня, любимый, я буду очень осторожным, я буду касаться тебя только кончиками пальцев, я буду медлительным, как никогда. И даже, если меня сожжёт дотла этот дикий огонь, я не позволю себе ни одного неконтролируемого жеста, ни одного резкого движения, ни одного лишнего вздоха. Я вытерплю любую пытку, только бы быть с тобою, Олег.

Я прикоснулся к его груди и уже не мог оторваться: маленькие поцелуи, нежные прикосновения, трепетные движения. Никакие мои фантазии не могли предугадать, что Олежа может быть таким мягким и тёплым. Я чувствовал, как напряглись под моими пальцами его соски. Очень осторожно, только кончиками губ (спрятав как можно дальше свои ненавистные зубы) я прикоснулся к этому прелестному подарку. Сердечко Олежки затрепетало сильнее, послышался восхитительно сладкий стон. Этот стон, его волнение наполняли меня такой радостью, околдовывали, опускали в самую бездну сокровенных желаний и подносили до небес.

Мои руки опускались ниже, туда, где тело Лежи истекало волшебными угощениями. Пальцы уже скользили по такому откровенному и желанному.

«Его вкус!» – мысль, как вспышка молнии в моей голове. Я отнял на мгновение руку и поднёс её к лицу. И в этот же момент тело любимого резко выгнулось, подалось вперёд, Лежка схватил рукой моё предплечье.

- Нет, Валерка! – почти испуганно воскликнул он.

Наверное, в ту минуту во мне сработал инстинкт. Ибо я сразу понял, чего хочет любимый, и уже не прекращал его ласкать, пока Олег не забился в экстазе. Прелестное тело дрожало... Из его уст вырвался крик наслаждения. Я дарил удовольствие ему и себе одновременно. Какое это было чувство! Весь мир перевернулся! Губами, руками, всем телом я узнавал каждую частицу моего любимого! Словно я обретал что-то извечно родное и всё же сказочное неведомое, приоткрывшееся мне в эту ночь. Мир сжался до этой спальни; до полоски света, падающей на эту кровать; до этого прелестного ребёнка, стонавшего в моих объятиях.

Огонь в теле достиг своей высшей точки. Было в нём что-то страшное и восхитительное! Я не мог больше ждать!

Мгновение, и я начал входить в тело любимого. Я сжимал его плечи, скрежетал зубами и, казалось, никакая сила на Земле не сможет остановить этот порыв. Я уже чувствовал, как его тугая горячая плоть сжимает - мою. Ещё одно восхитительно-мучительное мгновение и я сольюсь с моим Олегом в одно целое. И вдруг я почувствовал, как резко напряглось тело Лежи.

- Ах! – вздрогнул любимый от боли. Я замер. Я причиняю ему боль, я должен выйти из него. Но я почему-то медлил. Видно огонь, разлившийся по телу, выжег и часть мозгов... Надо остановиться...

- Леж? – я смотрел в его лицо. Олежа прикусил губу.

Я сейчас выйду из тебя, Олег, я прекращу твою пытку и продолжу... свою. И вдруг его восхитительный голос:

- Всё хорошо, Валерочка, продолжай. – И трепетные пальчики легонько прошлись по моей спине. – Я люблю тебя, Валера.

И моё изголодавшееся возбуждённое тело не смогло вытерпеть этого невинного призыва. Я яростно впился в губы любимого, прижал его хрупкие плечи к своей груди. Очнулся уже через секунду: медленно-медленно скользил в его теле. Эта медлительность сводила с ума, я хотел быстрее-резче-чаще, уже не оставалось сил сдерживаться... Я содрогнулся и проник внутрь, не ведая какую боль причиняю, и не в силах её смягчить.

Аромат его свежей плоти всего на одну долю секунды одурманил мой мозг, я задержал дыхание. Олежка пошевелился подо мной и его руки сильнее вцепились мне в спину. О ужас! Я хищник! И я мужчина! Любое, даже самое мелкое и неосознанное шевеление Олега ещё больше распаляло мои желания. Горло жгло калёным железом, сперма заполняла головку, рефлекторно сокращались все мускулы, голодные спазмы раздирали меня изнутри. Но я смогу сдержать этот голод! Я умею его сдерживать, я знаю его, я давно подавил в себе этого монстра! Ужас был в другом: другой огонь, не имевший ничего общего с мозгом, был слишком сильным, я могу не справиться! Я запаниковал, резко отпрянул от Олежи, подался вперёд, рванул руками спинку кровати. Я всё ещё оставался в его теле. Надо оставить его, срочно! Слишком опасно! И сигналы разума гасли перед зовом плоти...

- Лежик, не двигайся, - с ужасом прохрипел я, и Олег застыл.

Вот только я сам уже всё равно не мог остановиться. Я дико зарычал, двигаясь в теле любимого, наслаждаясь, борясь с охватившими меня чувствами. Руки рвали спинку кровати. И вдруг – взрыв! Меня всколыхнула новая неведомая до сегодняшней ночи сила. Вулкан извергался в моём безумном теле, разнося лавины огня и наслаждения. Я летел на гребне самой высокой волны на нечеловеческой, но такой захватывающей скорости. Моё тело сотрясалось в бешеных конвульсиях. Сердце, если такое возможно, давно бы разбило грудную клетку и выпрыгнуло из груди.

Меня несло девятым валом, и тысячи жизней разливались блаженством по моему телу. Теряя остатки разума, я резко дёрнул зубами подушку, на которой лежал Лежа. И в этот момент что-то сломалось во мне, где-то глубоко внутри открылись шлюзы, и бурный поток ослепительного счастья вырвался наружу. Тепло разливалось по моему накаченному телу. Мне было тепло! И это чувство совсем не напоминало жар насыщения похотью после удачной ночки с ровесником. Это было другое тепло! Тепло девственника, жар чистого не осквернённого тела восьмилетнего мальчика! Тепло Олежки, его нежная плоть вокруг меня, трепетные руки на моей спине, ароматное дыхание на моей щеке. Я смотрел в большие шоколадные глаза. Я наслаждался его телом. «Я эгоист», - первая здравая мысль после взрыва. Как не хочется покидать тело любимого! Я сжал челюсти, задержал дыхание и плавно вышел из Лежика – ему же больно? О, чудо, тепло не покинуло меня сразу! Я лежал рядом с Олежем, смотрел в его глаза, и ослепительно тёплое счастье продолжало разливаться по телу.

- Олежа, - голос совсем охрип. – Я и не представлял...

Разве такое можно представить? Я не мог выразить словами и тысячной доли тех эмоций, что пережил в эти минуты.

Только я и Олег! Все вопросы получили свои ответы, все страхи растворились, все сомнения развеялись...

- Родной мой! – Я нежно прикоснулся к ангелу, подарившему мне такое блаженство. Счастье заполняло каждую клеточку моего тела и моей души. – Отныне и навеки ты только мой! – торжественно произнёс я клятву, нежно прижимая к себе любимого.

- И ты только мой! – губы Лежи прикоснулись к кончику моего носа. И я снова затрепетал от этого невыразимо сказочного аромата.

Какое же наслаждение любить тебя, Лежик! Приятное тепло, подаренное мне Олежкой, ещё чувствовалось в теле, и одновременно в этом теле ощущался такой прилив адреналина! Чтобы порадовать любимого, я мог сделать всё: обежать вокруг земного шара; собрать все цветы мира и бросить к его ногам; дотянуться до звёзд, доставать эти небесные светила и складывать к его коленям; написать волшебную мелодию, как «Лунная соната» у Бетховена, нет, для моего любимого я напишу лучше – у меня получится! Я мог бы не одну, а пять, нет – десять сонат написать! И как же хочется его поцеловать, снова и снова прикасаться к его телу. Затуманенные от пережитой страсти глаза делают Олега ещё красивей и ещё желанней. Я тяжело вздохнул: стоп, Валера. Ты и так получил сегодня слишком многое.

Ты со мной, но не вижу я взгляда,
Лишь по строкам пойму, невесёлый.
Мне не нужно похвал и награды,
Мне б избавить тебя бы от "школы".

Мне б избавить тебя от "науки",
От предметов "разбитого сердца".
Мне б хоть раз, крепко сжать твои руки
На морозе, чтоб смог ты согреться.

Всё по кругу, жизнь копия МКАДа
Я не знаю настанет ли финиш.
Ты со мной - это боль, но я рад,
Жаль меня, никогда не увидишь.