Король Огня

Он действительно Волшебный Принц, Король Огня. Его руки обжигающе горячи даже в такую холодную ночь. Его губы словно горячее вино. Их прикосновение одурманивает и согревает не хуже крепкого напитка. Серебристые волосы переливаются в лунном свете и мне кажется, будто он держит в своих руках совершенно неземное создание. Ему хочется задержать это мгновение, чтобы целую вечность быть рядом.

Он тоже хочет этого. Задержаться в моих объятиях подольше. Вечно целовать мои холодные губы и делиться со мной своим теплом. Своим огнём. Держаться рядом и никогда не отпускать. Зарываться пальцами в мои чёрные, как вороново крыло, волосы и ощущать со мной единение, которого никогда не чувствовал ни с кем другим.

Возможно, завтра наступит наш конец. Иноверцы не сожгут Иных, клинки и стрелы из обсидиана не найдут свою цель. Настанет Долгая Ночь, людям придёт конец, рухнет Стена и мы больше никогда не будут вместе.

Но сейчас, именно в этот момент, он не Принц, верхом на поэте, а я не лорд-высокомерец с пером из валирийской стали в руках. По крайней мере, друг для друга. Этой ночью границы для нас размыты, как никогда раньше. Он принадлежит мне, а я ему. Он словно пламя, и он позволяет этому пламени объять себя, растопить этот лёд в моём сердце, прочно поселившийся там давным давно. Его огонь и мой лёд. Две стихии слились воедино и поют свою последнюю песнь.

Песнь Льда и Пламени.

Мои мысли спутались от его слов, его близости, его запаха, его очевидного желания меня поцеловать. Принц переводил взгляд с моих глаз на губы и обратно, словно что-то решал, словно ждал какого-то сигнала от меня. А я не смел даже вздохнуть, заворожённо наблюдая за парнем. Медленно он наклонился ко мне, замер на мгновение у самых губ и нежно, почти невесомо поцеловал. И ещё раз. И ещё. И снова. Пока я наконец-то не отмер и не подался ему навстречу, чтобы сдаться в плен сладкого, дурманящего, страстного поцелуя. Его губы были жадными и мягкими одновременно, властными и доверчивыми, покоряющими и ведомыми. Он улавливал каждый мой мимолётный порыв, подхватывал его, развивал. И когда Принц вырвался в мой рот языком, у меня вырвался совершенно несдержанный, бесконтрольный стон.

Тёплые ладони парня скользили по моему телу, ласкали лицо, запутывались в волосах, гладили спину, сжимали ягодицы. И мне хотелось этого, и ещё большего. Словно в дурмане, я отвечал на его ласки, цеплялся пальцами за сильные плечи, твёрдую грудь... И он всё целовал меня. Он не мог остановиться, и я тоже. Нам не хватало дыхания. Но неожиданная потребность друг в друге оказалась сильнее. Она была всепоглощающей, всеобъемлющей.

— Красивенький, — прошептал Принц мне в губы, — такой сладкий, невероятный.

Неожиданно он оторвался от меня и потянул за собой, быстро подхватив нашу обувь одной рукой, а другой снова поймав мою ладошку.

— Пойдём, пойдём со мной.

Я, не сопротивляясь, не задумываясь и не сомневаясь, пошёл за ним. Наверное, я понимал, чего хотел Принц от меня в ту ночь, однако не находил в этом противоречия с собственными желаниями. От этих поцелуев голова кружилась от счастья и восторга. Я бы не смог остановить это, не по собственной воле. Я не испытывал такого шквала эмоций никогда прежде, ни с кем, никто не привлекал меня столь сильно, столь несокрушимо.

Очевидно, что Принц сгорал от нетерпения. Он подхватил меня на руки, направляясь к кровати, и, хохоча, бросил меня на шёлковое, холодящее кожу покрывало, чтобы спустя мгновение накрыть своим телом.

Я выгнулся навстречу ладоням, обхватившим мою грудь и нежно её сминающим. Я откликнулся на яростный, даже ожесточённый поцелуй, испытывая точно такую же жажду. И я показывал это, непроизвольно постанывая и лаская Принца в ответ, запутываясь пальцами в его волосах, скользя ладонями по его спине, сжимая мышцы.

Оторвавшись от меня лишь на мгновение, парень быстро стянул с меня майку и скинул свою футболку. Прижиматься к нему кожа к коже оказалось ещё более воспламеняющим. И я не мог прекратить гладить его, мне нравилось ощущать, как подрагивают мышцы под моими ладошками. Его шея, плечи, руки, спина, грудь — я коснулся всего. Ниже пока боялся. Но это было так заманчиво.

А Принц покрывал поцелуями мои ключицы, шею, спустился ниже, до самого края пресса.

— Боже, ты совершенен, — простонал он.

И в следующий миг его губы сомкнулись на напряжённом соске, а пальцы сжали второй, нежно потягивая. Я закричал от слишком острых ощущений, переполнявших моё тело. А скопившаяся боль внизу живота настойчиво требовала освобождения.

— Да, малыш, — не отрываясь от моей кожи, поддержал Принц, — не сдерживай себя.

Его губы переместились на другой сосок, интенсивно посасывая его. А руки стянули с меня шорты и продолжили ласкать мои ноги, сжимая бёдра, чуть щекоча под коленями. И я извивался под ним от каждого прикосновения. Казалось, что я растекаюсь по постели, растворяюсь в пространстве.

Слегка прикусив мой сосок и вырвав из меня ещё один громкий стон, Принц спустился поцелуями ниже. Он ласкал мой живот столь трепетно, что это было щекотно. Но и возбуждающе. Его язык проник во впадинку пупка, а руки крепко сжали мои бёдра, не позволяя двигаться. И я кричал от переизбытка чувств. Всё слишком стремительно и неотвратимо, но чёрта с два я бы остановился! О нет. Я хотел больше, ещё больше, больше ласк, больше откровения, больше чувств, больше Принца...

Когда он уткнулся носом в мои трусы и демонстративно вдохнул, я впервые за этот вечер смутился и сжал ноги. Принц словно принял вызов. С лёгкой усмешкой он сдвинул ткань в сторону, открывая больше моей плоти, и прижался губами к яичкам.

— Ах! — вырвалось у меня, а пальцы сгребли ткань покрывала, зажимая её в кулаках.

Принц нежно потянул кожу, слегка посасывая, и спустился ещё ниже. Я задрожал, когда его язык проник в меня. О, Принц проявил немало настойчивости и усердия, чтобы заставить меня расслабиться и раскрыться для него. Он ласкал меня языком, несмотря на мою скованность, граничащую с сопротивлением, и гладил руками всё тело, уделяя особенное внимание груди, потягивая и нежно покручивая твёрдые вершины. От его пальцев ток разбегался по всему телу и собирался именно там, где трудился язык.

— Давай же, расслабься, — пробормотал парень в мою кожу, сообщая телу мягкие вибрации.

И я не смог сделать иного, как подчиниться. Моё тело выгнулось в постели, а мысли растворились в парящем, цветном блаженстве. Каждая клеточка моего тела ликовала от неизведанного ранее удовольствия. Каждый нерв оголился, сделав меня восприимчивым к малейшему касанию.

И я нежился в этом волшебном мареве, пока руки Принца ласково поглаживали меня, заодно освобождая от последнего клочка ткани, уже насквозь промокшего и совершенно бесполезного. Мягкие, нежные губы снова покрывали всё моё тело поцелуями, требовательные ладони ласкали грудь, а в бедро упиралась возбуждённая мужская плоть. Очевидно, парень успел раздеться, пока я был не в состоянии этого заметить.

После пережитого удовольствия я не смог бы отказать Принцу, наверное, ни в чём. И когда он оказался сверху, я доверчиво раскрылся перед ним. И вопреки моему небольшому опасению, он не стал сразу же входить в меня. Принц снова целовал меня, ласкал страстно и нежно, порывисто и заботливо. И когда его палец скользнул в меня, я испытал новую вспышку удовольствия, смешанную с желанием доставить парню то же наслаждение, что и он мне минутами ранее. Но, конечно, я бы не решился ответить такими же ласками... Зато, не сомневаясь, развёл ноги шире.

Уловив мой настрой, Принц не стал больше медлить и, опираясь на локти, разместился надо мной. Его возбуждённая плоть упиралась в моё тело. И это было страшно и притягательно одновременно.

— Смотри мне в глаза, — приказал он.

А я и не думал сопротивляться. Мне тоже хотелось видеть лицо Принца. Этот взгляд... В нём сосредоточено всё: и удовольствие, и напряжение, и страсть, и наслаждение, и сумасшедшая буря эмоций, и невероятная нежность. О да, я ни за что не отвёл бы глаза. Однако это было очень плохой идеей. От первого мощного и глубокого толчка у меня брызнули слёзы, и я, не сдержавшись, закричал от боли.

— Чёрт! — выругался Принц приглушённо и замер.

Смаргивая пелену слёз, я старался рассмотреть его лицо. Это помогало не думать о боли внутри. Принц смотрел на меня изумлённо и как-то даже ожесточённо. Я что, преступление совершил тем, что был девствен?

— Почему ты не сказал? — выдохнул он сквозь сжатые зубы.

— Зачем? — тихо пискнул я в ответ.

Принц на несколько мгновений закрыл глаза.

— Я был бы нежнее, — наконец ответил он. — Я... Я сейчас... — пытался он что-то сказать и начал отстраняться от меня.

— Нет! — взвизгнул я и вцепился в его плечи руками что было сил. — Пожалуйста, продолжай. Пожалуйста, — умолял я.

Принц застонал и уткнулся лицом мне в изгиб шеи.

— Что ты делаешь? — просипел он. — Что?..

А затем он снова целовал меня и ласкал, пока я не расслабился, сменив боль на ощущение ноющей тяжести. Принц начал медленно и размеренно двигаться во мне. И мои стоны быстро опять стали стонами наслаждения, а наши руки и губы старались доставить удовольствие друг другу.

Нет, лишающего разума оргазма в этот раз не случилось, но когда пик страсти настиг Принца, я гладил его спину и наслаждался его хриплыми стонами, смешанными с моим именем. Он дрожал в моих объятьях, его лицо исказилось от испытываемого им удовольствия. И наконец парень, обессилев, фактически упал на меня. Но даже эта тяжесть была приятной. Я взъерошивал рукой его шелковистые, взмокшие от пота волосы. Мой первый мужчина. Мой самый важный мужчина. Самый лучший...

— Ты не кончил, — тихо констатировал Принц мне в шею.

— Нет, — зачем-то сказал я, хотя его слова не были вопросом.

Принц осторожно вышел из меня, и я тихонько застонал от потери этого контакта. Мне нравилось быть наполненным им, несмотря на испытываемый дискомфорт.

— Я так этого не оставлю, — пообещал он жарким шёпотом мне на ухо. — Первая ночь должна быть наполнена удовольствием. Одного раза слишком мало.

Я воспламенился уже лишь от одного обещания... А Принц сдержал его.

Он ласкал и нежил меня, доводил до вершин блаженства снова и снова. И когда он во второй раз за ночь вошёл в меня, я ощущал правильность, завершённость и абсолютное, неразбавленное наслаждение. Засыпал я на мужском плече, безумно утомлённый и невероятно счастливый.

На изломе загнанной ночи,
Кровь окрасит наши клыки...
Алым цветом... В последнем вздохе.
Мы стоим, а вокруг враги.

И для волка пути дальше нет,
Смерть таиться за правым плечом.
Только жаль, что не встретить рассвет,
Но мы песню свою допоём.

В наших душах живёт дикий зверь,
Что рожден был в пламени ада.
Под луною меняется тень...
Мы не люди и в этом преграда.

Но не нужно судьбы иной!
И обличий других не надо!
Пусть умрём, но зато вдвоём...
Нам за верность одна награда...