Сказка для взрослых

Вампир видел - он обернулся и посмотрел на него. Просто посмотрел. И он знал, что от одного этого он уже будет лезть на стену от бешенства. Его бесил каждый жест, каждое движение Волка. И мерзавец конечно же это знал. И пользовался своим положением в доме вампиров. С некоторых пор. Но Вампир твёрдо решил - когда всё придёт в норму, он собственноручно выставит Волчонка раз и навсегда. И никто его не уговорит сделать это повежливей.

Конечно, Волк был очень мужественным, если не сказать - сексуальным. Его белозубая улыбка обезоруживала собеседников, а мягкий блеск в глазах заставлял таять людей. И даже некоторых вампиров. Он любил пошутить, относился к жизни просто и мог пропустить одно-два матерных словечка. И всех это забавляло.
Но Вампир считал иначе. Он и сам не мог бы объяснить, как так получилось и откуда началось. Просто он его хотел убить. Вот так взять бы и осушить! Какими бы противными и вонючими не были волки.
А может, он бы зарезал его и долго смотрел бы, как он истекает своей грязной невежественной кровью. Если кровь вообще бывает невежественной.

И вот они вновь встретились. Минуту оба молчали, лишь смотря друг на друга. Казалось, напряжение в воздухе можно было бы потрогать. Вампир чувствовал глубокий, испуганный, жестокий трепет вдоль спины, от которого вставали дыбом маленькие волоски на коже. Странное ощущение. Пугающее.

- Ты чёртов придурок, как же я тебя ненавижу, - прошептал Вампир, не в силах погасить огонь внутри.

Бесконечное мгновение они смотрели друг на друга, на целую секунду дольше, чем надо было, безмолвно крича, полные чего-то, всего, ничего, что могли бы понять.

И Волк схватил Вампира, развернул и припечатал к стене. Его губы обрушились на Вампа, сметая любое сопротивление на своём пути. Вампир попытался оттолкнуть волчару. Ведь так он должен был поступить!
Волк отстранился на секунду, он кожей чувствовал неясное дыхание Вампира, ощущал его дрожь, его трепет.

И он ещё раз прижался к его губам - сильно и требовательно. И Вампир приоткрыл рот, позволяя ворваться в него, желая почувствовать влажный жар его языка. Его рука вцепилась в его волосы. Это было бы чудовищно больно, если бы Вампир был человеком.

Волк был чертовски зол. И взбудоражен. Как и Вампир.
Вампир коротко застонал, когда он ещё сильнее впечатал его в закрытую дверь террасы. Его зубы вонзились в его нижнюю губу, так сильно и яростно. Он кусал его словно хотел наказать за его недавние слова. И он наказывал его отчаянными, дикими, безумными движениями. Вампир дрожал, просил не останавливаться немым жестом, мимолётным движением рук, губ, языка. Он не помнил в какой момент перестал сопротивляться и... стал отвечать на его поцелуй. А Волк не мог остановиться, снова и снова пробуя сладость его прохладного рта. Он просто въедался в Вампира, в порыве гнева, обхватил ладонями его лицо жёстко, грубо.

Это не могло быть просто поцелуем. Мысли неслись, словно бешеные, в то же время не давая себя обнаружить, разлетались испуганными птицами.
Волк забывал дышать, потому что он был так зол, так жаждал его, и так хотел сломать этого чёртова блондина. Пусть он сдастся! В этот момент! Сейчас!
Он изо всех сил прижимал Вампира к себе. И он не заметил, когда он начал вырываться. Сначала слабо, затем настойчивее.

Он резко отпустил его, отстраняясь. И ощутил, что всё стало ещё хуже, чем было.

Вампир испуганно смотрел на Волка. Когда он забыл, что он вампир и что сильнее его?

- Никогда... больше..., - он хрипло всхлипнул и дёрнув дверь, выскочил из террасы.

"Никогда больше! Никогда больше! Никогда больше!" - эти два проклятых слова крутились в его голове, словно он сам себя успокаивал. Однако, его тело дрожало, губы были чуть припухшими. И Вампир знал, что если это повторится, он не будет... против. Он будет за.

Не пришёл ты, и ночь почернела в тоске.
Вот и сердце моё, как пустой переулок.
И клюёт тишину чей-то шаг вдалеке,
Чей-то шаг запоздалый тревожен и гулок.

Я надеюсь ещё, я впиваюсь во тьму,
Я смотрю, как шаги нашу улицу мерят,
Вот всё тише, всё ближе к крыльцу моему,
Вот сейчас подойдут и затихнут у двери.

Но шаги, отдаляясь от двери моей,
Раздаются в тиши всё спокойней и строже.
И болит моё сердце сильней и сильней,
Будто топчет сейчас его каждый прохожий.